А вслух произнесла:
– Спасибо тебе. Дельфина, за все. Постараюсь в точности исполнить все твои пожелания, пока мы здесь.
Дельфина отвернулась от зеркала и посмотрела на сестру;
– Сказать по чести, я хочу, чтобы ты держалась подальше от герцога! Ты слишком симпатична, Нирисса, на мой взгляд, поэтому постарайся не попадаться ему на глаза слишком часто…
Она помолчала и затем продолжила с угрозой в голосе:
– Если мет, то я либо отправлю тебя домой, либо заставлю сидеть в этой спальне все время, пока мы здесь.
Нирисса тяжело вздохнула.
Этим она, должно быть, только еще больше разозлила Дельфину, потому что та вылетела из спальни, не проронив ни слова и захлопнув за собой дверь.
Глава 4
Нирисса проснулась, как всегда, рано и минуту-другую не могла понять, где она. А поняв, с восторгом вспомнила, как вчера вечером договорилась с Гарри рано утром поехать кататься верхом.
Накануне брат отозвал ее в сторонку и сказал:
– Герцог объяснил мне, что в любое время, когда только я пожелаю, можно зайти на конюшню и попросить лошадь для прогулки. Почему бы тебе не поехать со мной завтра, пока все остальные будут готовиться к ярмарке?
Глаза Нириссы загорелись.
– Неужели это возможно? – засомневалась она.
– Нам ничто не может помешать, – ответил Гарри, – разве только ты проспишь.
– Конечно же, нет, как я могу упустить такую возможность покататься верхом!
Ома обрадовалась, что можно пораньше лечь спать.
Все на этом приеме у герцога, казалось, близко знали друг друга.
Когда дамы отправились в гостиную, оставив мужчин наедине с портвейном, да и потом, на протяжении всего вечера, Нирисса не могла избавиться от ощущения, что внимание каждой из них, как и ее сестры Дельфины, было сосредоточено лишь на одном-единственном человеке, а все остальные мужчины не представляли для дам никакого интереса.
Большинство приглашенных дам относились к числу красивых, преуспевающих и знатных.
Ярко и броско одетые, умело подчеркивающие цвет лица при помощи румян и пудры, одним своим видом они заставляли Нириссу чувствовать себя рядом с ними маленькой девочкой, к тому же несколько простоватой, хотя она и надела самое красивое, по ее мнению, из платьев Дельфины.
Выбранное ею платье казалось ей сначала слишком нарядным даже для лондонского бала. Однако, когда девушка спустилась вниз, она поняла – главное, что отличало ее от других дам, – отсутствие у нее драгоценностей.
Горничная, приставленная к ней, сказала ей об этом:
– Раз уж у вас нет украшений, мисс, может, приколоть к волосам какие-нибудь цветы, а заодно украсить ими и платье?
Мирисса захлопала в ладоши.
– Как любезно с вашей стороны подумать об этом, Мэри, – сказала она. – Не думаю, что кто-нибудь заметит меня, но мне не хотелось бы, чтобы моим собственным родным стало за меня стыдно.
– Они никогда не будут стыдиться вас, мисс, – искренне заверила ее Мэри, – но вот этот букетик белых роз я приколю вам к волосам.
Мирисса отметила, что белые розы, несомненно, украсили ее наряд. Другой букетик роз Мэри закрепила в вырезе лифа, который Нириссе показался слишком глубоким еще тогда, когда она первый раз надевала платье.
Мо, спустившись вниз и увидев на Дельфине сверкающее бриллиантами и жемчугом ожерелье и сережки, а также браслеты на обоих запястьях, она ощутила, что ее неприметность слишком бросается в глаза.
Войдя в гостиную, ома сразу подошла к отцу, по выражению его лица увидев, как ему хорошо.
Когда к ним присоединился Гарри, восторгавшийся всем увиденным вокруг, Мирисса заметила, что и брат сияет от счастья и выглядит еще более привлекательным, чем обычно, После обеда он даже не подошел к сестре, будучи очень занят разговором с одной прекрасной особой в сверкающих сапфирах, с которой он, не переставая смеяться ее милым шуткам, затем сразу же проследовал в танцевальную залу.
Нирисса, протанцевав пару раз, поспешила поскорее подняться наверх и лечь спать, пока никто не заметил.
«Это был замечательный вечер! – сказала она себе. – И я не хочу портить его чувством, будто люди вынуждены разговаривать со мной лишь потому, что я сижу или стою в одиночестве».
Нирисса надела подаренную Дельфиной окаймленную кружевом нижнюю юбку и поверх нее шикарный костюм для верховой езды, сшитый из мягкой голубой ткани. Причесываясь, девушка подумала, что нет никакой необходимости соблюдать правила хорошего тона и надевать элегантную шляпку для верховой езды, так как в столь ранний час ее все равно никто не увидит.
