— Да, обвенчать. Вы же не можете отказать умирающему в его последней просьбе.
— Нет, но… — Капитан был явно изумлен и даже потрясен подобным заявлением. Он взглянул сначала на Лью, затем на Леону и наконец произнес:
— Конечно, если дама пожелает…
— Я этого желаю, — отрезал Лью. — Вы меня слышите?
Он, несомненно, сильно страдал от боли, вокруг его рта залегли глубокие складки, и лицо, несмотря на загар, казалось мертвенно-бледным, на лбу выступили крупные капли пота. Хирург перевязал его грудь бинтами, но Леона заметила, что кровь уже начала просачиваться сквозь них, выделяясь багровыми пятнами.
Одной рукой он, по-видимому, не в состоянии был пошевелить, но другой упорно шарил вокруг себя, и, охваченная жалостью, Леона, догадавшись, что именно он искал, вложила его руку в свою и почувствовала крепкое пожатие его пальцев.
— Обвенчайте нас, — повторил Лью. — Торопитесь, пока еще есть время.
— Вы действительно хотите этого, мадам? — Капитан задал этот вопрос очень тихо, обращаясь только к Леоне, но Лью все слышал.
— Скажите ему, — процедил он сквозь зубы, стиснув ей руку так, что, несмотря на всю свою слабость, он едва не причинил ей боль. — Скажите ему.
— Я… я хочу этого… Я… выйду за него замуж. — Голос ее звучал странно даже для нее самой, и все же он был ясным и четким. Она не смотрела на лорда Чарда. Она не осмеливалась взглянуть на него. Но она отчетливо сознавала, что он стоял здесь же, в тени, словно обратившись в камень.
— Превосходно!
Капитан окинул взглядом комнату и увидел Библию и требник, лежавшие на столике у кровати. Он взял требник и начал перелистывать страницы в поисках венчальной молитвы. Даже Леоне его действия казались раздражающе медленными.
— Скорее! Скорее!
Лью едва выдохнул из себя последние слова, но его стальная хватка, с которой он сжимал пальцы Леоны, не ослабевала. У нее создалось ощущение, что он не только удерживал ее рядом с собой, но и не давал ей упасть.
Каюта словно поплыла вокруг нее, и все же она знала, что не потеряет сознания.
Она ясно расслышала голос капитана, читавшего первые строки молитвы звонко и отчетливо, неторопливым, серьезным тоном человека, которому уже приходилось отправлять немало служб, почти наизусть знающего Священное Писание.
— Как вас зовут?
Он оторвался от чтения, обращаясь с вопросом к Лью, и Леона могла заметить, что тому стоило большого труда ответить на него.
— Льюэллин… Александр…
Слова с запинкою срывались с его губ, и она увидела, что хирург подался вперед, как бы желая помочь ему, и затем убедился, что здесь он был бессилен.
Капитан обернулся к Леоне:
— А ваше имя?
— Леона Мэри.
— Отлично, повторяйте за мною. Я, Льюэллин Александр…
— Я, Лью. — .эллин… Александр…
— Беру тебя, Леона Мэри…
— Б…беру тебя, Ле…она Мэри…
Она почувствовала, как пальцы Лью сжались плотнее, уловила слабое ударение на слове» беру «, и затем, едва он выговорил ее имя, из его горла вдруг вырвался предсмертный хрип, по всему телу пробежала судорога, и не успела она вскрикнуть от ужаса и жалости, как он рухнул на постель.
» Беру тебя, Леона Мэри…«
Его последние слова, казалось, все еще висели в воздухе. Она еще слышала их, еще слышала ту нотку торжества в его голосе, с которой он умер.
Хирург накрыл лицо Лью полотенцем.
— Сожалею, мадам, мы больше ничего не могли сделать, — произнес он мягко.
Леона отвернулась от койки, почти бессознательно отыскивая взглядом лорда Чарда в надежде на его понимание и сочувствие. Но его здесь не оказалось.
Дверь каюты была распахнута настежь, и он уже ушел.
— Могу ли я проводить вас обратно на палубу, мадам?
Поддерживаемая капитаном, девушка пробралась мимо рядов раненых, ожидавших помощи хирурга, и поднялась по ступенькам трала на верхнюю палубу. Поднятые паруса уже вздымались на ветру, матросы бегали от одного борта к другому, и не было никаких признаков, свидетельствовавших о том, что здесь произошло нечто чрезвычайное, за исключением сваленного в углу палубы груза, захваченного на яхте. Тюки с шелком и кружевами, бочки с бренди и корзины с чаем — все те дорогие товары, которые Лью намеревался отправить на продажу, теперь были конфискованы таможенной службой его величества.
Капитан открыл дверь своей каюты.
— Надеюсь, вам здесь будет удобно, мадам. Я распоряжусь принести вам рюмочку вина. Мне кажется, вам это не помешает после того чудовищного испытания, через которое вам только что пришлось пройти.
Леона уселась в кресло, крепко стиснув пальцы.
Когда один из моряков доставил в каюту вино, она даже не прикоснулась к нему, оставив рюмку и графин стоять на столе. Она ждала! Ждала, что дверь откроется и лорд Чард придет к ней.
По мере того как время шло и корабль, судя по усиливавшейся бортовой качке, достиг середины Ла- Манша, девушка поняла, что он не появится. И тогда ее охватило ощущение собственного бессилия, почти столь же удручающее, как и ее отчаяние несколькими часами раньше.
Как она могла все ему объяснить? Дать ему понять, что из соображений чести она была не вправе отказаться от брака с Лью?
Она неподвижно сидела в кресле и ждала — снова, снова и снова ждала! Но без малейшего проблеска надежды и с полной уверенностью, что он не придет, пока перед самым рассветом к ней не заглянул капитан, чтобы сообщить, что они находятся в виду земли.
— Лорд Чард попросил меня уведомить вас, мадам, что мы условились высадить вас на берег поблизости от Ракли-Касл. Мы бросили якорь как раз Напротив бухты, и шлюпка заберет вас.
— Благодарю вас, вы очень любезны, — отозвалась Леона.
— Это было предложение его светлости, — пояснил капитан. — Мы доставим арестованных в Ньюхэйвен, но он полагает, что для вас было бы желательно избежать тяжкой обязанности давать против них показания в публичном суде, пока вы не успеете как следует отдохнуть после вашей поездки.
— Давать против них показания! — повторила ошеломленная Леона.
— Ну разумеется, мадам! — ответил капитан. — К сожалению, вам придется это сделать.
— Но я этого вовсе не хочу! — воскликнула Леона. — Большинство людей были обманом или шантажом вовлечены в это предприятие.
Капитан улыбнулся.
— Боюсь, что вам будет стоить немалого труда заставить любого судью поверить в это, — заметил он. — Слишком много убийств, слишком много преступлений на совести этих людей, особенно из шайки мистера Куэйла. — Сознавая, что его упоминание о Лью Куэйле было бестактным, и закашлявшись, чтобы как-то загладить неловкость, он поспешно добавил:
— Если вы будете так добры пройти на палубу… Мы только что обнаружили сундук, который, судя по всему, принадлежит вам, и мои люди уже опустили его в шлюпку.
— Я готова, — произнесла Леона. Капитан открыл перед нею дверь, и она вышла из каюты.
На востоке бледно-серое небо уже окрасили слабые золотисто-багряные проблески зари, хотя звезды еще не погасли. Было холодно, и она закуталась в плащ, прикрыв волосы капюшоном. Лорд Чард уже поджидал ее. Она взглянула в его сторону и поняла, что он избегает смотреть ей в глаза.
