Теперь герцог думал, что та куртизанка просто подкрашивала волосы.
И, глядя на Симонетту, он радовался, что на этот раз обойдется без разочарования и досады, которая неизбежно приходит вместе с похмельем наутро.
Они с дочерью будут радовать друг друга. Никто больше им не нужен. И засыпая в номере простенькой гостиницы, герцог подумал, как мало, собственно, надо человеку для счастья. -
Для Симонетты все было внове, и все приводило ее в восхищение.
Париж не обманул ее ожиданий. Именно таким она себе его и представляла.
Дома с серыми ставнями, деревья на бульварах, люди за столиками прямо на тротуарах около кафе, газовые фонари и это непреходящее ощущение радостного возбуждения, которым был напоен воздух Парижа. Ощущение, которое невозможно было передать словами.
На следующий день перед отъездом им подали завтрак в номер, но Симонетта никак не могла усидеть на месте и все время подбегала к окну, чтобы посмотреть на проходивших по улице парижан и крыши домов, видневшиеся сквозь листву деревьев.
— Париж очарователен, папа, — снова и снова повторяла она. — Жаль, что мы должны уезжать так быстро.
— В другой раз мы специально поедем в Париж, и тогда ты увидишь его во всем блеске. Покатаешься в экипаже по Булонскому лесу, побываешь на приеме в Тюильри.
— Ну, это и вполовину не так заманчиво, как просто побродить сегодня по городу, — заметила Симонетта. — Как было бы хорошо посидеть в открытом кафе за столиком, а вечером посмотреть на танцующих в каком-нибудь танцзале, о которых я читала!
— Нет, нет, — решительно возразил герцог. — Надевай шляпку и собирай свой саквояж, иначе мы опоздаем на поезд.
— Совсем забыла, — призналась Симонетта и со смехом побежала в свою комнату.
Непривычно было обходиться без горничной. Но отец как-то легко обходился без своего верного Джарвиса. Девушка помнила его с самого детства, и он больше напоминал ворчливую няню, чем камердинера.
«Но, конечно, Джарвис был бы совершенно лишним в нашей поездке», — подумала Симонетта.
Она закрыла дорожный сундук, затянула ремни и закрепила шляпку, украшенную только одним перышком, на своих великолепных волосах. Затем она накинула на плечи синий дорожный плащ с капюшоном.
Если герцог желал, чтобы дочь не выделялась в толпе, то он просчитался. Весь наряд девушки лишь подчеркивал полупрозрачную белизну кожи и золотые пряди волос. Так обычная простая рама лишь подчеркивает совершенство прекрасного произведения живописи.
— Думаю, я прехорошенькая, — улыбнулась Симонетта своему отражению в зеркале. Затем, устыдившись, скорчила гримасу, от которой пришла бы в ужас любая из ее гувернанток.
Пританцовывая на ходу, девушка вернулась в гостиную сообщить отцу, что она готова.
Они добрались до вокзала.
— Я заказал для нас вагон. Надеюсь, никто из посетителей Ле-Бо не увидит нас. Впрочем, нам еще предстоит пересадка в Арле, — А что плохого, если нас увидят в отдельном вагоне, папа?
— Ничего. Вот только ни один из художников-импрессионистов, который не сумел продать ни одной своей картины, по крайней мере за последние полгода, вряд ли может позволить себе нечто подобное.
Симонетта рассмеялась.
— Выходит, предполагается, будто мы с тобой живем на деньги, которые выручаем за картины?
— Если мои приятели проявят любопытство, придется сослаться на то, что кое-какой, пусть небольшой, доход мы получаем из другого источника.
— А из какого, папа?
— Не имею ни малейшего понятия! — признался герцог, и оба они расхохотались.
Путешествовать в отдельном вагоне со всеми удобствами было, однако, весьма приятно.
Корзинку для пикника им наполнили в отеле, и хотя ее содержимое лишь отдаленно напоминало деликатесы, которыми их снабдил домашний повар и которые они с аппетитом уничтожили накануне, там зато оказалась бутылочка красного вина, которое Симонетта лишь пригубила, а герцог счел бесподобным.
Они выехали очень рано, но путь до Арля оказался долгим и утомительным. Герцог даже несколько раз вздремнул после обеда, да и Симонетта почувствовала, что устала.
— Не стоит ехать сегодня на ночь глядя, — решил герцог, — уже поздно. Переночуем здесь, а завтра утром отправимся в Ле-Бо.
Они направились в гостиницу, которую им порекомендовали как лучшую в городе. Им достались две не слишком удобные кровати, но они были благодарны и за это, поскольку гостиница оказалась переполненной.
— Интересно, по какому случаю здесь собралось столько народу? — спросила Симонетта.
— Похоже, здесь должен состояться бой быков, — предположил герцог.
Девушка вскрикнула от ужаса.
— Бой быков! Я всегда считала это очень жестоким и неприятным зрелищем.
— Ты права. Но быки здесь специально выращиваются для участия в подобных боях. И тебе вряд ли удастся переубедить местных жителей и заставить их отказаться от их традиций, которые восходят к временам римлян.
— У меня нет никакого желания смотреть на это.
— У меня тоже. Так что не волнуйся.
Но слова его были излишни. Девушка слишком устала, чтобы волноваться о чем бы то ни было, и сразу же уснула.
Утром, когда герцог ожидал, пока им принесут в комнату утренний завтрак, Симонетта неожиданно воскликнула:
— А ты знаешь, здесь великолепный амфитеатр, он почти не уступает Колизею в Риме. Нам просто необходимо взглянуть на него!
— Согласен! Время у нас есть. Осмотрим местные достопримечательности, а затем отправимся в Ле- Бо.
— Правда?! — обрадовалась девушка. — Как ты добр!
Ведь ты, наверное, все это уже видел, но я в восторге.
— Полагаю, ты придешь в восторг и от Ле-Бо, — заметил герцог.
В этот момент горничная внесла завтрак, и Симонетта не успела ответить.
Она смотрела в окно, разглядывая узкую улочку со старинными домами, в которых жили люди, но ей казалось, будто они обитатели разных планет.
Неожиданно у нее возникло странное чувство, что здесь начинается для нее нечто новое и важное, о чем она пока даже не догадывается. Словно судьба решила перевернуть страницу ее жизни и подавала ей об этом знак, пока еще неясный.
Девушка чувствовала, что перед ней готовы открыться неведомые горизонты.
Это предчувствие не покидало ее, хотя и казалось странным.
«Что ж, — подумала она, — занавес поднимается, и мне предстоит сыграть новую роль, о которой я и понятия не имела раньше».
Глава 2
— Как замечательно! — вырвалось у Симонетты, стоило открытой карете, запряженной парой лошадей, тронуться с места. Герцог улыбнулся.
— Я чувствую то же самое. Нас ждет удивительное приключение.
Симонетта, волнуясь, сжала его руку.
Им предстояло проехать десять миль к северо-востоку от Арля к предгорьям Альп, где на скалистых склонах посреди нетронутой природы расположилось местечко Ле-Бо.
Вскоре они миновали пригороды Арля, основанного, насколько знала Симонетта, еще Юлием Цезарем, а начиная с шестого столетия ставшего портом и торговым центром. Теперь перед глазами девушки замелькали, сменяя друг друга, картины природы, никогда не виденные ею прежде.
