— А может быть уже слишком поздно? — спросила Кристин. — Я хочу сказать, теперь вы в сознании, и вам будет нелегко снова вернуться назад, отключиться от всего, как вы сделали в прошлом.
Наступила пауза, в течение которой Стелла, казалось, размышляла над ее словами. Наконец она произнесла:
— Почему вы не оставили меня в покое?
— А какая в том была бы польза? — спросила Кристин. — Они все равно не позволили бы вам умереть, по крайней мере до тех пор, пока ваш брат в состоянии оплачивать всех этих сестер и врачей.
Стелла устало прикрыла глаза, и наступила пауза — такая длинная, что Кристин начала было беспокоиться, не ускользнула ли опять ее пациентка в недосягаемое небытие, но тут та вновь открыла глаза.
— Что мне делать? — спросила она.
Кристин скорее почувствовала, чем услышала слова, так слабо они прозвучали. Забыв об обещании доктору Дирману, она наклонилась и взяла руки Стеллы в свои:
— Вы вернетесь к жизни. Есть много захватывающего и интересного, чем можно заняться. Кроме того, есть один человек, которому вы нужны.
Кристин на секунду показалось, что на лице Стеллы отразилась радость.
— Ваш брат ранен, — сказала Кристин, — ему одиноко. Радость померкла, если она и вправду там была. Стелла вновь закрыла глаза. Кристин, все еще удерживающая ее руки, слегка тряхнула ими.
— Помогите мне, — сказала она. — Вы должны идти вперед, возвращаться уже поздно.
Стелла открыла глаза, и впервые в них появился проблеск юмора.
— Ладно, — сказала она слабым, приглушенным голосом, — делайте свое черное дело.
Кристин услышала, как кто-то вошел в комнату. Она ожидала доктора Дирмана, а затем поняла, что тот, кто приближался к кровати, прихрамывал, а потому сразу догадалась, кто это. Кристин не сделала попытки отпустить руки Стеллы, а наоборот, взяла их покрепче, словно призывала девушку к вниманию. Подполковник подошел ближе и остановился возле кровати, глядя на сестру.
— Стелла, — позвал он, в его голосе послышался призыв, смешанный с удивлением.
— Привет, Харри, — ответила Стелла, как будто, подумала Кристин, она вернулась из длительного путешествия.
Подполковник рухнул на стул, который стоял возле кровати и, наклонившись вперед, положил руку на плечо сестры.
— Слава Богу, ты заговорила, — сказал он. — Стелла, выздоравливай, ты мне так нужна.
Губы девушки слегка искривились, словно она пыталась улыбнуться, а затем она хрипло произнесла:
— Хочу пить.
Кристин отпустила ее руки и, соскользнув с кровати, направилась к двери. В коридоре ждала сестра, доктора Дирмана не было и следа.
— Мисс Хампден хочет пить, — сообщила Кристин не без удовлетворения.
— Откуда это известно? — быстро спросила сестра.
— Она сама сказала, — ответила Кристин, хорошо понимая, что ее фраза подобна взрыву, и намеренно произнося ее, как нечто обычное.
— Она сама сказала? — воскликнула медсестра и добавила: — Великий Боже! — прежде чем броситься в комнату.
Когда она исчезла, на лестнице появился доктор Дир-ман.
— Вот вы где, мисс Станфилд. Я только что говорил с сэром Фрейзером по телефону. Он согласен со мной, что если от больной нет никакой реакции, лучше всего предоставить ей отдых еще на одни сутки.
— Мисс Хампден только что попросила пить, — с притворной скромностью сказала Кристин.
— Попросила пить! — воскликнул доктор Дирман. — Будь я проклят! — И он тоже исчез в спальне.
Кристин начала медленно спускаться по ступеням, возвращаться к больной не было причин. Ее работа, по крайней мере на этот момент, была выполнена. Она даже думала, что ей вообще не придется к ней возвращаться. Она знала, благодаря какому-то странному шестому чувству, которое всегда присутствовало, когда она облегчала чьи-то страдания, что Стелла не сможет снова погрузиться в кому, повинуясь собственной воле, и придать забвению происходящее вокруг нее. Ей понадобится время, чтобы постепенно вернуться к жизни, но она обязана это сделать, хочет того или нет.
Кристин взяла пакет, который оставила в холле, войдя в дом, и направилась к двери, когда услышала голос, позвавший ее с верхней ступени лестницы:
— Мисс Станфилд.
Она подождала, пока подполковник медленно спускался вниз, тяжело опираясь на перила и взмахом перенося забинтованную ногу со ступени на ступень. Оказавшись в холле, он сделал несколько шагов и открыл дверь в библиотеку.
— Вы не зайдете на минуту? — предложил он. — Мне нужно поговорить с вами.
Кристин исполнила его просьбу, стараясь в то же самое время побороть чувство неловкости. Комната, казалось, купается в солнечном свете. Она прошла туда, где перед камином несколько тесновато выстроились диван и стулья, но решила не садиться, подождать, пока к ней подойдет подполковник.
— Я хочу поблагодарить вас, — сказал он.
— Пожалуйста, не стоит, — тут же ответила Кристин.
— Когда сэр Фрейзер спросил меня, можно ли ему привести вас сюда, я подумал, что он сошел с ума. Я не верил в божественное излечение, а когда увидел вас, то, к стыду своему, должен сказать, почувствовал себя оскорбленным тем, что он привел такую молодую и, простите за определение, хорошенькую. Мне казалось, что ваша помощь Стелле не только маловероятна, но буквально невозможна. Я консультировался со многими врачами, и все они в конце концов приходили к одному и тому же выводу, что ничего нельзя сделать. А теперь… — Подполковник развел руками.
— Пожалуйста, не нужно так говорить, — сказала Кристин. — У меня ведь могло ничего не получиться. Откровенно говоря, я сама не понимаю, что произошло и почему. Вашей сестре лучше, думаю, сейчас она будет быстро поправляться.
— Вы придете завтра повидать ее? — спросил подполковник.
— Если в том есть необходимость, — сказала Кристин. — Но, мне кажется, что доктор Дирман…
— К черту доктора Дирмана! — воскликнул подполковник. — Он старый дурак и всегда таким был. Но он наш семейный врач и лечит всех нас с самого детства. В данном случае нам не нужно считаться ни с ним, ни с кем бы то ни было, только со Стеллой. Так вы придете?
Кристин улыбнулась его запальчивости. Последовал простой ответ:
— Если она захочет.
Подполковника беспокоил и смущал еще один вопрос.
— И вот еще что, мисс Станфилд, как я могу выразить свою благодарность, свою и Стеллы?
Кристин понимала, что он имел в виду.
— Никак. Будем откровенны. Мне не следовало бы получать гонорары за подобную деятельность, даже если бы я захотела. Все это очень непрофессионально, вы знаете.
— Конечно знаю, — ответил подполковник. — Сэр Фрейзер со всех нас взял обещание хранить глубокую тайну, прежде чем привести вас сюда. Доктору Дирману и медсестрам это не понравилось. Даже больше, если быть честным до конца, они были против вашего прихода.
— Я догадалась, — тихо произнесла Кристин.
— Но сэр Фрейзер поступил по-своему. Полагаю, он всегда так делает, он из тех ребят. Но я не могу позволить, чтобы все так и осталось.
Кристин посмотрела на него и улыбнулась:
— Наверное, я почувствовала бы то же самое. Но давайте больше не беспокоиться об этом, пока ваша сестра по-настоящему не поправится, не встанет на ноги. В тот день, когда она спустится вниз и пойдет на прогулку… мы закатим вечеринку, хорошо?
Подполковник расхохотался, откинув назад голову.
— Благодарю вас, — сказал он и протянул ей руку. — Однажды я придумаю способ, как лучше это выразить.
