теперь будьте умницей, возвращайтесь со мной в Лондон, а я уж за вами пригляжу, как и обещал.
Давитта заскулила, как раненое животное, и бросилась прочь.
Лорд Мундсли нагнал ее, схватил за руки и, не обращая внимания на сопротивление, притянул к себе.
— Отпустите меня… отпустите! — кричала Давитта, но понимала, что ее беспомощность только раззадоривает противника.
— Я научу вас повиноваться мне и любить меня, — процедил лорд.
— Я вас ненавижу… — пыталась высказаться Давитта, но слова комом застряли в горле, потому что лицо лорда Мундсли внезапно очутилось слишком близко — он явно намеревался поцеловать ее.
Давитта вновь закричала, забилась изо всех сил, но чувствовала, что слишком слаба по сравнению с негодяем.
Вдруг из-за ее спины раздался голос:
— Что тут, черт возьми, происходит!
Давитта поняла, что спасена — спасена в последний миг.
Руки лорда Мундсли разжались, и девушка вырвалась из его объятий. Однако она оказалась так обессилена от страха и. борьбы, что не устояла на ногах и рухнула на землю.
Голос маркиза звучал сурово как никогда:
— На этот раз вы получите хороший урок, Мундсли, будьте уверены!
С этими словами маркиз сильно ударил лорда, пытавшегося отступить. Потеряв шляпу, противник выставил кулаки, приготовился к защите, но маркиз вновь ударил его. Лорд покачнулся.
— Черт вас побери, Вендж! — воскликнул он. — Если уж хотите драться, давайте драться как джентльмены — на пистолетах.
— Вы не джентльмен, — отрезал маркиз, — вы самая настоящая свинья.
Маркиз подошел к лорду Мундсли, который тщетно пытался принять защитную стойку, проскользнул под его рукой и свалил бесстыдника наземь мощным ударом в челюсть.
На мгновение лорд потерял, сознание. Когда он открыл глаза, возвышавшийся над ним маркиз произнес:
— Убирайтесь, не то, клянусь Богом, вас унесут на носилках!
Лорд Мундсли выбранился, но маркиз добавил:
— Я отпускаю вас из уважения к вашему возрасту, но запомните: если вы еще хоть раз приблизитесь к Давитте, на вас живого места не останется, ясно?
Лорд Мундсли вновь принялся ругаться, но маркиз не стал слушать его излияний. Он вернулся к Давитте, сидевшей на земле и испуганно наблюдавшей за этой сценой. Маркиз помог девушке подняться, но она пошатнулась, тогда молодой человек взял ее на руки и понес по аллее.
Давитту колотило, но она сознавала, что в крепких объятиях маркиза ощущает себя гораздо лучше, чем где бы то ни было.
Подле кареты лорда Мундсли стоял экипаж маркиза. Молодой человек бережно опустил Давитту на подушки сиденья, сел в экипаж и взял у грума поводья со словами:
— Ступай домой пешком, Джим.
— Слушаюсь, милорд.
Даже не взглянув туда, где остался лорд Мундсли, маркиз подстегнул лошадей.
У озера он не стал поворачивать на мостик, а свернул на заросшую травой колею, ведущую в лес у озера.
Оказавшись достаточно далеко от дома, маркиз остановил лошадей, привязал поводья к передку и повернулся к Давитте.
Девушка сидела в экипаже. Руки ее были стиснуты в кулаки, в глазах застыл ужас, а тело сотрясала дрожь.
— Все хорошо, — успокаивал маркиз. — Вы в безопасности.
Давитта вскрикнула и, залилась слезами.
— Он… он отомстит мне! — сквозь рыдания бормотала она, — Он все расскажет графине… и мне придется уехать… а он…
Ее речь трудно было разобрать, но маркиз все понял. Очень осторожно, словно боясь испугать девушку, он обнял ее и привлек к себе. Она была в шоке, ничего не понимая, продолжала плакать на его плече.
— Я же сказал, все в порядке, — тихо повторил маркиз. — Мундсли ничего не посмеет сделать, обещаю вам. Я ему не позволю.
— Как… как вы можете помешать ему? У него все эти детективы… они меня искали.«к найдут, где бы я ни пряталась.
В голосе Давитты звучало настоящее отчаяние, а перед глазами девушки разворачивались душетрепещущие картины, словно она убегает от лорда Мундсли, но тот продолжает преследовать ее, как лису на охоте.
— Не плачьте, — попросил маркиз. — Мне надо с вами поговорить.
Тут Давитта вспомнила, что, возможно, в последний раз говорит с маркизом. Нечеловеческим усилием воли она сдержала слезы и попыталась найти платок. Маркиз вынул свой из нагрудного кармана камзола и вложил его в руки Давитте.
Запах мужского одеколона и сам факт, что платок принадлежит маркизу, едва не заставили Давитту снова разрыдаться.
Однако она вытерла лицо и посмотрела на своего спасителя влажными глазами, чувствуя, что надо бы освободиться из объятий, но она не в силах была сделать это.
Посмотрев на нее, маркиз заговорил:
— Мне кажется, вам нужен защитник и покровитель.
Давитта отпрянула — эти слова напомнили ей о лорде Мундсли.
— Я не мог даже предположить, что подобное случится с вами! Однако я словно чувствовал, что необходим здесь, поэтому приехал раньше.
— Вы… вы приехали вовремя… я почему-то знала, что так оно и будет, — прошептала Давитта.
— А, так вот почему вы оказались на аллее.
Девушка застенчиво опустила глаза и промолчала.
— Я появился вовремя, — повторил маркиз словно в ответ на какие-то свои мысли. — Больше, как я уже сказал, лорд Мундсли никогда вам не навредит.
При этих словах к Давитте вернулись все прежние страхи, она спросила, с трудом сдерживая слезы:
— Он меня не оставит… как вы можете ему помешать?
— Я просто возьму вас с собой, — тихо ответил маркиз.
Вначале девушка решила, что ослышалась, но он добавил:
— Все произошло слишком быстро. Я ничего не хотел вам пока говорить, Давитта, но с тех пор, как впервые увидел вас, я не могу забыть вас. И еще я думаю, мы с вами связаны некоей таинственной нитью.
На мгновение Давитте показалось, что это сон, в котором блистательный рыцарь предлагает ей руку и сердце, но она тут же вспомнила, что такое предложение получала однажды от лорда Мундсли. Вскрикнув, девушка отвернулась, но маркиз, разгадав ее мысли, произнес:
— Я предлагаю вам единственный выход, единственный способ оказаться в безопасности: замужество.
На мгновение у Давитты перехватило дыхание. Девушка спросила каким-то чужим голосом:
— Вы… вы хотите, чтобы я вышла за вас?
— Я буду оберегать вас не только от Мундсли, но и от других, подобных ему. Обещаю вам, дорогая, что не позволю только двух вещей: бывать за кулисами в» Веселом театре»и ужинать у Романо.
При этих словах он улыбнулся, и его взгляд вдруг потерял привычную циничность и холодность.
— Этого… не может быть!
Давитта дрожала, но глаза ее сияли, как звезды, словно отражая излучаемый маркизом свет.
— Вы поверите в это, — пообещал маркиз, — но я хотел бы узнать, что же вы думаете обо мне.
