— Я понимаю, я, конечно же, понимаю! — примиряюще воскликнул Уальдо. — Но вы же знаете женщин! Я даже не думаю, что мама сама это придумала. Просто слуги постоянно шептались о том, какая Нельда красавица, а вы — лорд… и прочая подобная чушь.
— Слухи! Слухи! — презрительно бросил лорд Харлестон. — Вот что я действительно ненавижу — так это женщин, которым нечем заняться, кроме как очернять собственный пол!
Он вспомнил, что причина, по которой принц Уэльский повелел ему жениться на Долли, состояла в том, что он, как предполагалось, нанес ущерб ее репутации.
Но у принца были причины так думать, в то время как там, где дело касалось Нельды, все было совсем иначе.
Он взял с кресла свой плащ и накинул на себя так, словно облачался в доспехи, готовясь ринуться в бой.
— Я не хотел огорчать вас, — сказал Уальдо, — но вы настаивали, чтобы я рассказал вам о реакции родителей.
— Да, это так, — признал лорд Харлестон, — и думаю, что я должен был этого ожидать, хотя мне никогда не приходило в голову, что кто-то может так думать, особенно о Нельде.
— Они думают не о Нельде, — возразил Уальдо, — а обо мне!
Это было очевидно, и лорд Харлестон понял, что был излишне агрессивен.
— Я лишь хочу спросить у вас, — продолжил Уальдо, — как я могу снова встретиться с Нельдой. Как долго вы намерены пробыть в Нью-Йорке?
— Я еще не решил. Как вы знаете, в первую очередь надо будет купить ей соответствующий гардероб, и я чрезвычайно благодарен вашей сестре за то, что она предоставила Нельде кое-какую одежду.
— На это в любом случае уйдет время, — подсчитал Уальдо. — А если я присоединюсь к вам, позволите ли вы мне видеться с ней как можно чаще?
Это был тот вопрос, на который лорду Харлестону не хотелось отвечать, поэтому, оттягивая время, он сказал:
— Я думаю, что, прежде чем я смогу давать какие-то обещания от имени Нельды, мне следует обсудить это с ней. Именно она решит, желает ли она еще видеться с вами, и на правах ее опекуна я хочу четко прояснить следующее: я никогда не буду силой заставлять ее выйти замуж, если сама она этого не пожелает.
— Я добьюсь того, что она полюбит меня! — воскликнул Уальдо. — Конечно, сейчас она под вашей опекой, но она всегда жила в Америке, и я не верю, что она действительно хочет поехать в Англию.
— Но она англичанка.
— Да, конечно, но я уверен: она чувствует, что ее место здесь.
Уальдо говорил так решительно, что лорду Харлестону показалось, будто он пытается убедить себя в справедливости собственных слов. Видимо, молодой человек не слишком уверен в том, что Нельда будет готова выйти за него замуж, и в глубине души подозревает, что девушка не любит его.
Лорд Харлестон направился к двери, собираясь спуститься к завтраку, но Уальдо продолжал говорить, глядя в окно:
— Я встречался со многими девушками, но никогда ни к кому не испытывал того, что чувствую сейчас.
— Вы еще очень молоды, — сказал лорд Харлестон, — было бы ошибкой жениться так скоро.
— Это не ошибка, когда уверен, что встретил свою любовь, — возразил Уальдо. — Все, что меня интересует, ваша светлость, будете ли вы мне помогать?
— Я уже сказал, все зависит от Нельды, — ответил лорд Харлестон.
Уальдо беспомощно развел руками.
— Полагаю, это лучшее, что вы можете сделать. Мне лишь остается надеяться, что, когда я приеду в Нью-Йорк, Нельда будет более благосклонна, чем сейчас.
Лорд Харлестон уже сказал все, что считал нужным, а потому он отворил дверь со словами:
— Насколько я понял вашего отца, он посылает с нами большой эскорт.
— Двадцать ковбоев, считающихся лучшими стрелками прерий, — подтвердил Уальдо.
Лорд Харлестон невольно потянулся к карману, проверяя, на месте ли пистолет. Итак, двадцать один — в Англии он считался выдающимся стрелком.
Теперь, после того как Уальдо рассказал ему о своих чувствах к Нельде и о реакции его родителей, лорду Харлестону чудилась в поведении Альтманов некая сдержанность, которой прежде он не замечал. Видимо, они были рады его отъезду.
Нельда в дорожном костюме выглядела восхитительно, и лорд Харлестон, глядя на нее, мог лишь посочувствовать Уальдо.
Молодой человек казался очень несчастным, и хотя его отец сказал, что для него есть работа на ранчо, Уальдо настоял на том, чтобы сопровождать лорда Харлестона с Нельдой в Денвер.
— Не вижу никакого смысла ехать туда на одну ночь, — резко заметила его мать.
— А, не волнуйся, ма! — ответил Уальдо. — Со мной все будет в порядке.
Миссис Альтман поджала губы, будто боялась, что сейчас скажет что-то, о чем впоследствии будет жалеть.
Лорд Харлестон подумал, что она не только расстроена из-за чувств Уальдо к Нельде, но и, как любая мать, беспокоится о сыне, который подвергает себя опасности.
Несмотря на эскорт, всегда существовала опасность еще одного нападения индейцев.
Однако это путешествие закончилось гораздо быстрее, потому что на сей раз их не задерживали фургоны, и прошло без всяких приключений.
Индейцы не появлялись, прерии выглядели восхитительно при свете дня, а горы с белоснежными вершинами показались лорду Харлестону самым прекрасным зрелищем, которое он когда-либо видел.
Они въехали в Денвер и по пути к железнодорожной станции снова увидели громадные особняки с безумным смешением стилей и улицы, заполненные прохожими и колясками.
Они стояли на станции, ожидая, пока подойдет бесконечно длинный поезд. На землю опускались сумерки, солнце клонилось к закату.
К удивлению лорда Харлестона, частный вагон животноводческой компании «Прери» ничем не уступал частным поездам и вагонам, в которых он путешествовал 6 Англии.
Там были одна большая спальня и две маленькие и гостиная с удобными креслами. Вышколенный слуга подавал путникам еду.
Еще в вагоне имелся, как гордо указал Уальдо, маленький бар, где можно было найти любой напиток.
Зная о чувствах Уальдо, лорд Харлестон подумал, что нужно предоставить ему возможность попрощаться с Нельдой наедине.
Он намеренно оставил молодых людей в гостиной, а сам прошел к двери вагона и стоял, наблюдая за суматохой вокзала.
Он видел пассажиров, дерущихся за места, перепуганных собак в намордниках и на поводках, огромное количество багажа, почтовых мешков, загруженных в дополнительный вагон.
Не прошло и минуты, как к нему присоединилась Нельда.
— Люди на железнодорожных станциях всегда кажутся такими… возбужденными, — сказала она каким- то странным, тихим голосом. — Папа всегда говорил, что это из-за того, что они… боятся… поездов.
Даже не глядя на нее, лорд Харлестон понял, что она напугана, и, отвернувшись от двери, прошел в гостиную.
Уальдо стоял посреди комнаты, на его лице застыло сердитое и хмурое выражение, и лорд Харлестон подумал, что, какие бы слова он ни сказал Нельде, она, без сомнений, не ответила на них так, как он надеялся.
— Прощайте, Уальдо, — сказал он, — и спасибо за то, что так хорошо развлекли меня. Когда увидите Дженни Роджерс, передайте ей мой поклон.
Уальдо усмехнулся:
— Передам, будьте уверены! Готов поспорить, она будет сожалеть, что больше не увидит вас.
— Скажите ей, что я буду с нетерпением ожидать продолжения нашего знакомства во время моего
