На мгновение воцарилось молчание, и Аманда не решилась выговорить то, о чем кричало ее сердце.
– Не знаю, – ответила она. – Все будет зависеть от Вернона, не так ли?
– Да… полагаю, что так, – произнес он, словно забыл о существовании ее брата. – Мы обсудим это с ним вечером. Я просил Филиппа передать, чтобы Вернон зашел сегодня.
– Как вы думаете, чем лучше было бы заняться?
– А что бы вы хотели делать?
– Я бы хотела побывать в каком-нибудь тихом местечке во Франции. Что-нибудь наподобие вашей фермы. Здесь очень мило и спокойно.
– Да, очень спокойно. Но вам не кажется, что через некоторое время вам здесь наскучит? Ведь вам придется отказаться от авантюр, как выразился Филипп?
– Не думаю, что мне захочется в них участвовать, – откликнулась Аманда.
Но только она произнесла эти слова, как подумала, что это единственная для нее возможность находиться рядом с Айваном.
– Возможно, вам только так кажется, потому что происшествие прошедшей ночи расстроило вас. Кстати, как ваши ноги?
– Все еще ноют. В следующий раз, надеюсь, я буду прыгать с такой высоты в шиповках.
– Следующего раза не будет, – проговорил Айван неожиданно охрипшим голосом. – Это происшествие из тех, что невозможно было предвидеть.
– Все закончилось хорошо, – сказала Аманда. – А что Макс Мэнтон? Он все еще собирается ставить свою пьесу во Франции?
– Думаю, Мэнтон предпочтет продать свою виллу и убраться, пока жив и здоров, в Америку. Он получил хороший урок. Если кому-нибудь и удается однажды повлиять на ситуацию в этом мире, то повторить нечто подобное не удастся никому. Люди этого не допускают. Они предвидят возможные последствия и принимают меры, чтобы их предотвратить.
– Вы имеете в виду, что его могли убить?
– Думаю, ему повезло, что он до сих пор еще жив. В другой раз его похитители наверняка будут менее щепетильны.
– Значит, его пьеса о Франции никогда не будет закончена?
– Могу поспорить, что это именно так, – улыбнулся Айван.
– Значит, все хорошо, кроме того, что мне не удалось похитить картины.
– Не думайте об этом, – сказал Айван. – Меня и так тревожит, что я вовлек вас в темные и опасные дела. Конечно, это было трудное испытание, я забыл, что жизнь – не шахматы, и даже пешки бывают очень ранимы.
– Что ж, значит, я вас разочаровала, – сказала Аманда.
– Нет, – быстро ответил он. – Вы меня не разочаровали. В этом фиаско повинен я. Ни одной секунды я не думал, что вы допустили ошибку. В действительности я должен на коленях просить у вас прощения.
– За что? Разве вы забыли, что именно вы помогли мне и Вернону. Это мы должны благодарить вас. Вы не могли предвидеть, что в дело Макса Мэнтона вмешаются посторонние люди. Случись это неделей раньше или неделей позже, мы бы смогли осуществить похищение картин.
– Нам не нужны его проклятые картины! – сердито воскликнул Айван.
Аманда промолчала. Неожиданно он протянул ей руку.
– Вы прощаете меня, не так ли? – спросил он совсем другим тоном.
Она подала ему руку и внезапно ощутила, что по ее телу прошла дрожь. Ей стало страшно, что в ее глазах он прочтет слишком многое.
Но какая-то магнетическая сила заставляла ее смотреть на него. Казалось, его взгляд проникал в самую глубь ее сердца.
Губы девушки задрожали, внутри нее словно вспыхнул огонь, и она почувствовала, как что-то толкает их друг к другу.
В тот момент, когда его пальцы плотно сплелись с ее и губы были готовы раскрыться навстречу его губам, с улицы раздался шум подъезжавшей машины.
На мгновение они оба застыли, затем Аманда высвободила руку. Парадная дверь резко распахнулась, и в комнату вошел Вернон.
Не глядя на Аманду, он направился прямо к Джексону с гневным выражением на лице.
Он редко выходил из себя, но когда с ним это случалось, никакая сила в мире не могла сдержать его.
– Доктор Дюкро рассказал мне, что случилось с Амандой, – заговорил он. – Больше никогда в жизни я не позволю вам обращаться с ней подобным образом!
– Это было случайное, несчастливое стечение обстоятельств, – спокойно возразил Айван. – Я только что извинился перед вашей сестрой.
– Извинились? И это все, что вы можете сказать? – закричал Вернон. – Как вы осмелились поставить ее в подобное положение, доставить ее на виллу Макса Мэнтона подобным способом? Я должен был выполнять эту работу, и вы знаете, я бы сделал ее. Не Аманда. Это не женское дело. То, что вы оставили ее наедине с такой свиньей, как Мэнтон, – это просто вопиющая глупость.
Аманда стояла, не веря своим ушам. Это невозможно! Вернон предавал былого кумира, Вернон обвинял, и его кулаки были сжаты так, что костяшки пальцев побелели.
– Скажу вам прямо, мы прошли через такие переделки! – продолжал Вернон. – Вы помогли нам, и мы благодарны вам, но так не может больше продолжаться. Я забираю Аманду и не желаю, чтобы она участвовала еще в каких-либо авантюрах. Более того, она не останется под этим кровом даже на одну ночь. Вы потеряли чувство достоинства и ответственности!
К удивлению Аманды, Айван не стер Вернона в порошок. Приложив руку ко лбу, он только тихо произнес:
– Я никогда так не думал.
– Вы настолько привыкли распоряжаться нами, что забыли: мы живые люди, и Аманда не только моя сестра, но и женщина! – горячился Вернон. – С нас довольно. Сейчас она поедет со мной, и, хотя мы благодарны вам за помощь, в будущем мы сможем обойтись и без вас.
– Но, Вернон… – попыталась возразить Аманда.
– Ты слышала, что я сказал, – резко, почти грубо оборвал ее Вернон.
Аманда никогда прежде не видела брата в таком состоянии. Она поняла, что он искренне отстаивает то, что считает единственно верным: он отвечает за женщину и не желает слышать никаких возражений.
– Пойдем, Аманда. – Он потянул ее за руку.
– Но, Вернон…
Брат почти силой поволок ее к парадной двери.
– Но, Вернон, зачем? Я не желаю, чтобы ты меня тащил!
– Ты сейчас же уходишь отсюда! – мрачно проговорил он. – Здесь нечего больше обсуждать.
Аманда попыталась сопротивляться, но он был сильнее. Кроме того, это казалось ей унизительным и бессмысленным. Она взглянула на Айвана.
Ей хотелось заговорить с ним, но он сидел в своем кресле и невидящим взглядом смотрел в стену напротив.
– Вернон, пожалуйста, Вернон!
Но было слишком поздно. Они уже вышли на улицу. Брат втолкнул ее в машину, сам не без труда сел рядом с ней, потому что сломанная нога еще болела, и закрыл дверцу.
– В отель! – сказал он водителю. Автомобиль тронулся с места.
– Вернон, Вернон, – воскликнула Аманда, – я оставила там все-все.
– Не важно, – отвечал Вернон. – Я могу сам купить тебе все, что нужно.
Но Аманда неожиданно поняла, что оставила в доме Айвана Джексона свое сердце.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
– Ты спятил? – переведя дух, спросила Аманда, когда машина резко повернула на шоссе.
– Мне казалось, ты могла бы вести себя разумнее, – сердито проговорил в ответ Вернон.
