— Совершать богослужение будет епископ Херефордский, — объявил лорд Колуолл. — Услуги твоего отца не потребуются.
Повисло неловкое молчание, и сэр Джеймс предпринял еще одну попытку исправить положение, спросив у викария:
— Вы видели сегодняшние газеты? Я прочитал в 'Таймсе', что в Фордингбридже, в Гемпшире, толпа, предводительствуемая человеком, называющим себя Капитаном, разнесла в щепки фабрику, где выпускают молотилки.
— Вам кажется, что этот самый Капитан и есть таинственный господин Свинг? — осведомился преподобный Адольфус, отвлекшийся от размышлений о замужестве дочери.
— Да, и меня не удивляет подобная новость, — признался сэр Джеймс. — Говорят, именно он поднял мятеж. Он держал себя чрезвычайно высокомерно, ни разу не спешился, а мятежники, обращаясь к нему, снимали шапки.
— Не могу понять, почему его не арестовали, — бросил лорд Колуолл. — Я слышал, что премьер- министр, чтобы подавить волнения, направил седьмой драгунский полк в Кентербери, а пятый драгунский — в Тан-бридж-Уэллс.
— В газете сообщают, — внес свою лепту в общую беседу сэр Джеймс, — что сэр Роберт Пил резко осудил действия тех магистратов, которые уступали требованиям толпы.
— Могу заверить вас в одном, — резко произнес лорд Колуолл. — Если здесь начнутся волнения — во что мне крайне трудно поверить, — то я буду собственноручно расстреливать каждого мятежника, вместо того чтобы слушать их претензии.
Его тон вызвал у Наталии некоторое недоумение, и она вопросительно посмотрела на него. Но лорд Колуолл, который потерял интерес к разговору о повстанцах, принялся описывать, как будет организован завтрашний прием. Он рассказал Наталии об удостоенных чести присутствовать на праздничном обеде. Девушке стало страшно при мысли, что нужно запомнить такое необъятное количество имен и тем более разобраться, какое отношение к поместью Колуолл имеет каждый из этих людей.
'Нужно попросить, чтобы мне дали список', — сказала себе Наталия решив не допустить, чтобы страх перед предстоящим не одержал над ней верх.
Она была достаточно умна, чтобы понять, насколько жизнь в замке будет отличаться от спокойного и умиротворенного существования в доме родителей, где горничными были две деревенские девушки, не прошедшие специального обучения.
Здесь же ей придется иметь дело с тысячью, если не более, работников: и тех, кто служил в доме, и тех, кто трудился в поле, на ферме и на других участках огромного поместья Колуолл, а для этого надо было хорошо разбираться в их иерархии.
После обеда Наталию ждала встреча только с главами различных служб, и то их набиралось довольно значительное количество.
Среди них были управляющие фермами, сыроварнями, пивоварнями, зернохранилищами, конюшнями, прачечными и мастерскими; старшие мастера от плотников, кузнецов, маляров, каменщиков и стекольщиков, а также представители от лесорубов, лесничих, егерей и садовников.
— Человек, который ухаживает за моей оранжереей, — рассказывал ей лорд Колуолл, — истинный художник. Думаю, ты и твой отец будете поражены, когда увидите, с каким мастерством он убрал церковь и как в скором времени превратит эту комнату буквально в 'царство красоты'!
— Неужели в вашем поместье производится все необходимое? — удивленно воскликнула Наталия.
— Я стараюсь превратить Колуолл в маленькое 'государство в государстве', — ответил он. — Я хочу достичь совершенства. К счастью, мое преимущество заключается в том, что у меня были чрезвычайно знающие и мудрые предки. — Он взглянул на висевшие на стенах портреты и продолжил: — Например, сад лекарственных трав, основанный во времена Тюдоров, знаменит на все графство, а оранжерея, где выращиваются гвоздики, известна во всей стране. И ухаживает за ней садовник, которому нет равных.
— Мне бы хотелось, чтобы вы все это показали мне, когда у вас будет время, — попросила Наталия.
— С удовольствием, — согласился лорд Колуолл.
Обед подошел к концу, но они продолжали разговаривать.
Наконец лорд Колуолл объявил, что пора перейти в Баронский зал, где их ждали гости. Сэр Джеймс решил уехать домой.
— Полагаю, сегодня вечером я не понадоблюсь тебе, мой мальчик, — сказал он. — Позвольте откланяться. Я вернусь завтра рано утром, чтобы помочь тебе, Ранульф.
— Сэр Джеймс будет моим шафером, — объяснил лорд Колуолл, повернувшись к преподобному Адольфусу.
— Ничто на свете не доставило бы мне большего наслаждения, — взглянув на Наталию, галантно произнес сэр Джеймс. Он на секунду сжал ее руку. — Мне хочется пожелать и вам и Ранульфу счастья, — добавил он. — Почему-то у меня не вызывает сомнений, что ваша семейная жизнь будет преисполнена любви и радости.
Наталия чувствовала, сколь искренен сэр Джеймс в своем пожелании, и, сделав реверанс, ласково проговорила:
— Благодарю вас, сэр Джеймс. Я уверена, что мы будем счастливы.
При этих словах она с улыбкой повернулась к лорду Колуоллу, но тот не смотрел на нее — все его внимание было поглощено каким-то списком, который он извлек из кармана.
— Спокойной ночи, Ранульф, — сказал сэр Джеймс и, попрощавшись с преподобным Адольфусом, уехал.
Пройдя по многочисленным коридорам и переходам, лорд Колуолл и Наталия появились в дверях Баронского зала. Будучи построенным значительно позже, чем сам замок, он был, однако, выдержан в том же готическом стиле. Его использовали для различных случаев, в том числе и для приемов, и, как рассказывала Наталии леди Маргарет, для веселых балов.
Сейчас зал был заполнен гостями — люди сидели за длиннющими столами, уставленными различными блюдами и высокими кружками с пивом. В дальнем углу зала стояло несколько бочонков. Когда Наталия и лорд Колуолл вошли, на них обрушился шквал аплодисментов, что совершенно ясно свидетельствовало о приподнятом настроении приглашенных. Подобная встреча была вызвана не только значимостью предстоявшего события, но и тем, что гости были благодарны за щедрое угощение.
Лорд Колуолл произнес речь и представил свою невесту. В ответ на его слова раздались радостные возгласы, и Наталия, обойдя стол, остановилась подле будущего мужа.
Гостей, по очереди подходивших к ней, было такое множество, что она вскоре запуталась в их именах и почти ничего не запомнила из того, что рассказывал о них лорд Колуолл. Нескончаемая река лиц почти бесшумно текла перед Наталией, и только один старик остановился, чтобы смущенно пробормотать поздравления и пожелания всего наилучшего, упомянув при этом какую-то давнюю историю об отце или деде лорда Колуолла.
Прошел почти час, прежде чем прием закончился и лорд Колуолл с Наталией, покинув Баронский зал, направились в гостиную. Девушку не оставляла надежда, что ее отец уже удалился в свою комнату, и тогда они с лордом Колуоллом смогут побыть наедине. Ее сердечко трепетно забилось, когда она спросила себя, поцелует ли он ее на прощание.
Ведь он не целовал ей палец, прежде чем надеть обручальное кольцо, однако гораздо сильнее ей хотелось, чтобы он поцеловал ее в губы.
За долгое путешествие Наталия не раз представляла, как он будет держать ее в объятиях. Она прижмется к нему и будет слушать, как он говорит о любви к ней. Потом она поведает ему о своем чувстве.
'Если бы только мы смогли... остаться одни', — подумала Наталия, и ее охватила приятная истома.
Девушка считала, что его любовь должна быть очень сильна, если он так много сделал для нее, и решила, что причина столь необычной спешки заключается в его желании как можно скорее увидеть ее своей женой.
