— Прошу, вас, присаживайтесь! Может, хотите чего-нибудь выпить?
— Очень любезно с вашей стороны, — ответил Крейг, — но надолго я вас не задержу. Я назначил здесь встречу нескольким своим друзьям, но они запаздывают.
Пока лорд Нисдон подзывал официанта и заказывал бокал хереса, Крейг возобновил разговор с графиней Алоей:]:
— Вам понравился вчерашний прием?
— Да, все было так чудесно устроено, — ответила она. — Я благодарна лорду Нисдону за то, что он взял меня с собой.
— Вам повезло, что в Монте-Карло у меня столько знакомых, — отозвался лорд Нисдон и добавил, обращаясь к Крейгу:
— Я обещал графине, что мы будем принимать все приглашения на приемы, которые тут регулярно устраиваются. Уверен, Вандервельт, вам это и без меня хорошо известно.
— Да, конечно. Иногда в один и тот же вечер проходит полдюжины приемов. Беда лишь в том, что они зачастую оказываются невыносимо скучными.
— В этом я уже успел убедиться, — согласился лорд Нисдон, — и все же выбор всегда есть.
— Разумеется, — кивнул Крейг.
В это время официант принес бокал хереса. Крейг сделал пару глотков и как бы между прочим спросил:
— Сегодня в порту появилось несколько новых яхт. Вы никогда не бывали на борту русских яхт?
Крейг не рассчитывал узнать что-либо от лорда Нисдона, его вопрос был адресован графине.
Ее реакция показалась ему странной. Он был уверен, что в ее глазах промелькнуло испуганное выражение. Действуя наугад, он видимо, попал в точку.
Повисла неловкая паузу, которую нарушила графиня:
— Нет… нет! Я ничего о них не знаю…
Крейг был уверен, что она говорит не правду.
После обеда, который он провел в обществе своих знакомых, и прогулки по окрестностям, Крейг отправился в собор святей Давоты.
Он дождался пока не начало темнеть, так как не хотел быть замеченным кем-нибудь из знакомых.
Крейг вошел в собор и осмотрелся. В полумраке церковного зала он искал глазами графиню, однако ее нигде не было видно.
Тогда Крейг быстро прошел в исповедальню и опустился на колени.
Отец Августин уже ждал его.
— У меня есть для тебя кое-какие новости, сын мой.
— жду с нетерпением, святой отец..
— Боюсь, это не то, что ты ожидал услышать.
— Расскажите!
— Человек, которого ты разыскиваешь, был напуган, потому и покинул так поспешно то место, где укрывался. Мне не удалось узнать, куда именно он направился, но, видимо, он был уверен, что на новом месте, его никто не сможет потревожить.
Отец Августин помедлил мгновение и продолжил:
— Мой информатор думает, что его либо ввели в заблуждение, заставив считать новое место более безопасным, либо намеренно организовали ловушку. В общем, он не успел дойти туда, куда намеревался. По дороге он был задержан двумя мужчинами, которые отвезли его в порт.
Крейг почувствовал нарастающее напряжение. Он был почти уверен в том, что именно сейчас скажет священник.
— Его увезли на яхту «Царевич», которая стоит на причале рядом с яхтой «Царица».
Крейг перевел дыхание.
— Спасибо, святой отец. Не знаю, как выразить вам свою благодарность.
— Ты уже сделал это своим щедрым пожертвованием, которое очень поможет страждущим.
— Буду рад, помочь им еще раз.
— Спасибо. Если тебе еще когда-нибудь понадобиться моя помощь, тебе стоит только сказать.
— Вы никогда не подводили меня, святой отец. Помолитесь за меня, сейчас это важно для меня, как никогда прежде.
— В этом ты можешь всегда на меня рассчитывать.
Крейг возвратился в отель, осененный благословением священника.
Он понимал, что для того, чтобы вырвать Рэндала Сара из рук русских, ему понадобятся не только молитвы отца Августина, но и помощь всех религий мира.
Крейг не сомневался, что эти люди ни перед чем не остановятся, особенно теперь, когда в их руки попал человек, владеющий ценнейшими сведениями.
Он был наслышан об изощренных пытках, к которым часто прибегали русские, чтобы вытянуть из заключенных нужную им информацию.
Крейг был уверен, что эти слухи не преувеличены.
Одеваясь к ужину, он размышлял о том, почему яхты все еще стоят на причале.
Раз уж русские захватили нужного им человека, они должны были бы покинуть Монте-Карло, где их больше ничто не держало, и уплыть в Россию.
Единственное объяснение, которое напрашивалось само собой, заключалось в том, что русские шпионы надеялись получить дополнительные сведения о Тибете от лорда Нисдона.
Они могли не знать, что он обладает весьма скудной информацией. Но даже ничтожные сведения, добавленные к тому, что мог рассказать им Рэндал Cap, невероятным образом укрепили бы их позиции, которые до сегодняшнего дня оставались весьма шаткими, — У меня очень мало времени, — сказал себе Крейг, позабыв, что в комнате рядом с ним находится его слуга.
— Вы не опаздываете, сэр, — отозвался тот, думая, что слова Крейга адресованы ему. — В любом случае, в Монте-Карло никто никогда не бывает пунктуален.
Внезапно Крейг принял решение.
— Пойди, узнай, что идет сегодня вечером в театре! — распорядился он, и слуга поспешил выполнить требуемое.
Через несколько минут он вернулся и сообщил, что сегодня будет идти «Фауст» — опера, в которой солирует Беллини.
Вокалист это был большой знаменитостью, и Крейг не сомневался, что барон не пропустит возможности побывать в театре сегодня вечером.
Он распорядился, чтобы слуга снял для него ложу, а заодно, без лишней спешки разузнал, кто из знатных гостей будет присутствовать в опере.
Слуга отсутствовал так долго, что Крейг уже собирался спуститься вниз к ужину, как тот наконец появился.
— Там у стойки столько гостей, сэр! — объяснил он, — но я узнал, что вы просили.
Он передал Крейгу листок бумаги, на котором стояло несколько имен. Первым среди почетных гостей значился принц Монако Альберт.
Но Крейга интересовало лишь одно имя, которое он с улыбкой обнаружил среди прочих.
— Спасибо, — поблагодарил он слугу, и вышел из номера.
Театр Монте-Карло был отделан в псевдоготическом стиле. Крышей зданию служил огромный синий купол, внутри сводчатый потолок был украшен золотыми бордюрами, фресковой живописью, где превалировали золотые краски, и золочеными изваяниями богинь и ангелочков, а огромную золотую люстру поддерживали золотые же статуи рабов-нубийцев.
Говорили, что Мари Бланк, супруга человека, превратившего основное казино Монте-Карло в доходнейшее заведение, воскликнула, впервые побывав в городском театре:
— На мой взгляд, вся эта вульгарная позолота будет каждый раз напоминать посетителям о том, как много они оставляют за игральными столами.
И тем не менее театр стал пользоваться успехом с первых дней его основания в 1879 году, тем более что на церемонии открытия с декламацией выступала сама Сара Бернар.
