жизни.
— Именно этим принципом англичане руководствуются в войне с бурами?
— спросил Крейг, не в силах удержаться от выпада в сторону лорда Нисдона.
Однако, заметив, что милорд напрягся, не в силах отыскать достойного ответа, Крейг тут же добавил:
— Но, прошу вас, давайте сегодня не будем говорить о политике. Это первый сезон моей «Русалки» и вы на ее борту — первые гости, так что давайте пожелаем ей хорошего хода и тихих гаваней.
— Какой замечательный тост! — воскликнула Алоя, захлопав в ладоши.
В это время в каюту вошли два стюарда. Один из них держал в руках графин с вином, а другой — поднос с бокалами. Они принялись разливать вино гостям, а Крейг в это время заметил:
— В Европе это вино ценится весьма высоко, с ним произносятся самые важные тосты! Вообще токайское вино впервые было произведено в Венгрии и теперь стало национальной гордостью. Вы, мсье барон, наверняка об этом знаете.
— Разумеется, — кивнул барон. — Хотя должен признаться, сам я его никогда не пробовал.
— Сегодня вы впервые его попробуете, сегодня на борту «Русалки» я даю первый прием, и сегодня среди моих гостей — самая красивая женщина в мире!
Услышав комплимент, Алоя смущенно потупила глаза и покраснела.
Подождав, пока стюарды наполнят бокалы гостей, лорд Нисдон, не желая оставаться в стороне, промолвил:
— Позвольте я тоже предложу тост! За «Русалку», за ее хозяина и за самую прелестную женщину, с которой не сравнится ни одна сирена морского царства!
Он выразительно посмотрел на Алою и поднял свой бокал. Девушка ответила ему улыбкой.
— Пьем до дна, господа! — добавил лорд Нисдон, полностью опорожнив бокал.
Русские, компаньоны барона, подхватили тост, и точно так же, как до этого водку, с удовольствием опрокинули в себя токайское вино.
— Замечательный тост, — сказала Алоя, маленькими глоточками потягивая напиток из своего бокала.
— Благодарю, — промолвил лорд Нисдон. — Я был уверен, что вам понравиться.
Он говорил таким превосходственным тоном, что Крейг невольно сжал кулаки. Чтобы сдержать нахлынувшие эмоции, он решил сменить тему и обратился к барону.
— Мсье барон, я давно хотел задать вам вопрос: почему здесь, в Монте-Карло, пришвартованы обе ваши яхты?
Барон заколебался, словно ища подходящее объяснение.
В это время один из русских неожиданно резко подался вперед и неуклюже опрокинул на белоснежную скатерть свою чашку с кофе.
Барон недовольно повернул голову в его сторону и резко сказал ему что-то по-русски. По его интонации и отдельным словам, Крейг понял, что барон отчитывает бедолагу за то, что тот перебрал со спиртным и теперь выставляет и себя и самого барона в отвратительном свете.
Пока барон говорил, второй русский, сидевший до этого спокойно, вдруг покачнулся и соскользнул под стол.
Барон от изумления и ярости даже не нашел, как прокомментировать случившееся. Едва он открыл рот, чтобы принести извинения, как Крейг перебил его:
— Не ругайте их барон. В их вино было подмешано снотворное. Они проспят часа три. Последствий не опасайтесь, возможно, они будут испытывать головную боль, но не более.
Барон выпрямился в своем кресле, неотрывно глядя на Крейга, и так сильно вцепился в подлокотники, что костяшки его пальцев сделались совсем белыми.
— Итак, раз два ваших, как вы изволили их представить, «Друга», больше не в состоянии принимать участие в нашей приятной беседе, возможно, нам следует пригласить еще одного вашего хорошего знакомого — мистера Рэндала Сара?
— Я протестую! Слышите, протестую! — взорвался барон.
— Ну что ж, — промолвил Крейг, — раз вы отказываетесь послать за ним, я прикажу вывести «Русалку» в море, а потом случится трагедия, причины которой ваши телохранители вряд ли смогут объяснить, ведь они находятся в столь невменяемом состоянии!
Он помедлил и добавил:
— Инвалидное кресло легко может упасть за борт.
Повисла долгая пауза, во время которой барон обдумывал свое положение.
— Ну, что ж, — произнес он твердо, — я прикажу привести сюда Рэндала Сара, но пользы от этого вам никакой не будет.
— Это уже моя забота, — ответил Крейг.
Он позвонил в колокольчик, и через мгновение в каюту вошел стюард, держа в руках подставку с письменными принадлежностями и чистым бланком, на котором стояло название яхты.
Как только стюард поставил все это перед бароном, Крейг сказал:
— Напишите капитану «Царевича» распоряжение привести мистера Сара к моей машине, которая стоит на пристани близ вашей яхты. Его могут сопровождать один-два человека.
Я понимаю, что расстояние между нашими яхтами весьма мало, однако машина может потребоваться, если мой друг не будет иметь сил сделать и пары шагов.
Барон в ярости сжал губы, молча взял лист бумаги, размашистым почерком написал записку и поставил под письмом свою подпись.
Крейг взял листок и протянул его Алое.
— Прошу вас, прочтите, написал ли барон все, что ему было ведено, и не добавил ли чего-нибудь от себя.
Алоя внимательно прочла записку и сказала:
— Все в порядке.
— Послушайте, барон, — сказал Крейг, забирая записку, — если вы все же каким-то образом изменили смысл записки и предупредили своих людей, клянусь, вы заплатите за это! Если Рэндала Сара увезут в другое место или убьют, вы заплатите за это своей жизнью!
— Вы не посмеете!.. — гневно воскликнул барон.
— Не рассчитывайте на это, — твердо проговорил Крейг, и наблюдавшей со стороны Алое показалось, что в этот миг он стал больше и словно навис над русским, подавляя его своей мощью.
Взгляды двух мужчин скрестились, словно холодные клинки. Барон отвернулся первым, и с угрозой в голосе, сказал:
— Сара привезут, но потом мы опять до него доберемся и до вас, Вандервельт, тоже.
— Думаю, это маловероятно, — ответил Крейг, затем вызвал стюарда, который взял из рук хозяина письмо и, не дожидаясь дальнейших инструкций, удалился.
Крейг поднялся из-за стола.
— Я уверен, что вид этих двух русских нагоняет на всех нас нестерпимую тоску. Предлагаю перебраться в салон. Там всем нам будет удобней. Кстати, барон, не желаете ли рюмку бренди, оно поможет растворить вкус токайского?
Крейг бросил взгляд на двух русских, находившихся в бессознательном состоянии. В это время, лорд Нисдон, который до этого не произнес ни звука, взорвался восклицанием, словно был больше не в силах сдерживать себя.
— Позвольте! Я требую объяснений, почему меня не предупредили? Что здесь собственно происходит?
— Единственное, что могу пообещать вам, милорд, это то, что все объяснения я изложу в письменной форме и направлю вашему руководству в департамент иностранных дел.
Надеюсь, там с вами не будут слишком строги.
Упреждающие нотки в голосе Крейга, заставили лорда Нисдона побледнеть. Когда все собравшиеся прошли в салон, он бессильно опустился в одно из кресел, и по его лицу было видно, что его тяготит общество и Крейга и Алой.
