И все-таки Альдора не сомневалась в дипломатических талантах матери. Уж она-то обязательно найдет способ уладить неловкую ситуацию и как-нибудь объяснит, почему его светлость так неожиданно исчез. К тому же никто не осмелится предположить, что герцог и Альдора находятся вместе.
«Скоро мы вернемся домой, — думала девушка, — герцог скажет маме, что наш брак невозможен, а затем уедет в Лондон. Так что скорее всего мы больше никогда не увидимся».
Она постояла на палубе еще около получаса, вдыхая свежий морской воздух, а затем решила навестить герцога.
Увидев его, она снова почувствовала себя виноватой в том, что он распростерт здесь, на кровати, вместо того чтобы с трибуны гудвудского ипподрома наблюдать за быстрым бегом своего скакуна- победителя.
«Надеюсь, его лошадь все же одержит победу!»— подумала Альдора.
Ей захотелось, чтобы герцог проснулся и она смогла бы извиниться за свое бегство, которое лишило его возможности насладиться финалом скачек.
Она и вправду собиралась пересечь Ла-Манш и скрыться .во Франции, но и представить себе не могла, что герцог бросится следом за ней.
Во Франции она собиралась остаться до тех пор, пока ее мать не откажется от безумной идеи устроить ее брак с герцогом.
Альдора захватила с собой значительную сумму денег и некоторые драгоценности.
Впрочем, теперь она понимала, что даже пистолет не помог бы ей, окажись она один на один с разбойником.
Прежде ей никогда не приходилось путешествовать одной. Ее всегда сопровождал отец или слуги. Она и не представляла, сколько опасностей для девушки таит путешествие в одиночку.
Правда, отец научил ее неплохо стрелять, и она была уверена, что не растеряется в нужный момент. Но, вспоминая пережитое происшествие, Альдора вынуждена была признаться, что страшно перепугалась.
Сейчас она была далеко не так уверена в том, что в состоянии сама о себе позаботиться, как уверяла недавно герцога.
Альдора слишком плохо знала жизнь. Только теперь, присев на краешек кровати герцога, она подумала, что все у нее могло сложиться далеко не так гладко, как она себе представляла.
Если бы ей удалось продолжить путешествие в полном одиночестве, не только ее кошелек, но и она сама могла бы вскоре стать добычей каких-нибудь мошенников.
«Наверное, я сошла с ума, когда решила, что смогу обойтись без всякой помощи!»— подумала Альдора, устыдившись своей наивности и дерзости.
Почти весь день Альдора провела у постели герцога, который становился все беспокойнее.
Хобсон установил очередность их дежурств. Сперва он заставил ее пообедать, а потом уговорил пойти к себе. На, ее протесты он ответил:
— У вас не было возможности отдохнуть. Лучше это сделать сейчас, а потом вы посидите с ним, пока я буду занят своей обычной работой. Ночью я вас сменю.
— Но это нечестно! — возразила Альдора. — Вы; будете на ногах гораздо дольше, чем я!
Хобсон усмехнулся:
— Я привык много работать, миледи! Лучше вы посидите с ним днем, а я ночью.
— А если его светлость будет плохо спать? — не сдавалась Альдора. — Вам тоже необходим отдых.
— Ну хорошо, миледи, — согласился Хобсон. — Оставайтесь с его светлостью, а в два часа я вас сменю.
Так будет справедливо?
— Да, так будет лучше, — согласилась девушка.
Хобсон предложил поставить для нее кровать в каюте герцога, чтобы она могла прилечь, если будет возможно.
— Вдруг я засну и не услышу, когда его светлость проснется? — забеспокоилась Альдора.
— Вы будете спать чутко. Так всегда бывает, когда дежуришь у постели больного.
Альдоре показалось, что нечто подобное она уже слышала от самого герцога.
Никто, кроме отца, никогда не говорил с Альдорой о серьезных вещах. Знакомые ее матери вполне удовлетворялись обсуждением нарядов и драгоценностей или светских сплетен.
Через некоторое время после ухода Хобсона герцог стал Проявлять признаки беспокойства. Он что-то бормотал и метался на постели. Девушка подошла поближе и положила руку на его лоб.
Температура явно стала повышаться. Хобсон не ошибся, у герцога начинались жар и лихорадка.
Однако до полуночи состояние герцога особенно не менялось, и Альдора рискнула прилечь.
Через некоторое время она услышала, что герцог мечется и что-то возбужденно говорит.
Альдора вскочила с кровати и подбежала к больному.
Его лоб был сухим и горячим. Он весь пылал. Температура, видимо, поднялась еще выше.
Герцог снова забормотал что-то неразборчивое, а затем стал бредить почти в полный голос.
— Русские!.. Их… срочно нужно… остановить! Напишите… Шер-Али! Обсудить… надо это обсудить!
Он замолк, потом заговорил еще громче и беспокойнее:
— Не пускать русских в Афганистан!.. Это важно!
Выполнять!..
Альдора понимала, что все мысли герцога заняты ситуацией в Индии.
Жар все не спадал, и Альдора решилась позвать Хобсона, который прилег отдохнуть в маленькой каюте напротив.
Как только девушка постучала в дверь, он немедленно отозвался:
— Миледи, я буду готов через секунду.
Стоя у постели больного, они прислушивались к его бессвязному бормотанию. Чаще всего повторялись слова «Россия»и «Афганистан».
— Не переживайте, миледи, — сказал Хобсон, — я оботру его светлость уксусом. Это лучшее средство от высокой температуры.
Альдора помогла Хобсону снять с герцога рубашку и подложить подушки ему под спину.
Моряк смочил губку в уксусе и стал обтирать герцога.
Альдора с удивлением обнаружила, что ее совсем не смущает, что она находится рядом с полуобнаженным мужчиной. Герцог казался ей больным ребенком, которому нужно помочь, и Альдора всем сердцем хотела, чтобы лихорадка и жар отпустили больного.
Прошло около получаса, прежде чем Хобсон решил, что обтирание можно прекратить. Лоб герцога действительно стал прохладнее, кожа уже не была такой, сухой и воспаленной. Он еще что-то говорил, но уже тише и спокойнее.
— Теперь его светлость быстро пойдет на поправку, — сказал Хобсон.
Он накрыл хозяина чистым сухим полотенцем, а сверху — свежей простыней. Затем он приоткрыл иллюминатор, чтобы проветрить каюту.
Альдора только сейчас заметила, что яхта сбавила скорость, а потом и вовсе встала на якорь.
Так всегда поступал ее отец, чтобы дать команде отдохнуть.
Хобсон взглянул на хозяина и удовлетворенно улыбнулся:
— Сегодня его светлость будет спать спокойно, миледи. Сейчас вам тоже надо поспать. Я разбужу вас, когда солнце будет уже высоко.
— А вы уверены, что не хотите немного передохнуть?
— Я уже хорошо отдохнул, — отозвался Хобсон. — К тому же мне в отличие от вашей светлости не требуется заботиться о своей красоте!
Он улыбнулся Альдоре, и девушка в ответ рассмеялась.
— Хорошо, Хобсон. Но не стесняйтесь, будите меня, если вам понадобится помощь.
— Не волнуйтесь, миледи, я уверен, что его светлость доспит до утра.
— Тогда спокойной ночи! — улыбнулась Альдора. — И спасибо… за все.
Она отправилась к себе в каюту, разделась и легла.
