Очнулась Фиона в объятиях Джима. Минуту лежала, тупо уткнувшись ему в плечо, думая, что грезит по пути в мир иной.
А потом она услышала дорогой голос, проговоривший:
— Выпей вот это, — и ощутила, как горло обожгло бренди.
— Джим? — слабо пробормотала она.
— Он самый, — улыбнулся в ответ Джим. — Как ты, в порядке теперь?
Она сидела на диванчике в верхнем кабинете, который использовался иногда для обедов в интимной обстановке.
— Дорогая, что ты с собой сделала? Что случилось? — спрашивал Джим. — Почему ты так выглядишь, словно совсем больна?
Фиона на миг почувствовала искушение склонить ему на плечо голову и ничего не отвечать. Слабость прошла, бренди сделало свое дело, стало тепло и приятно, забавно покачивало на волнах.
«Джим! — думала она про себя. — Джим… мой Джим!»
Потом наконец подняла к нему лицо и спросила:
— Давно ты здесь?
Он поднялся, осторожно помог ей откинуться на спинку дивана и спустить ноги на пол, взял ее ледяные руки в свои и стал их нежно растирать.
— Я не хотел сюда приходить, Фиона, — заговорил Джим. — Условился пообедать с друзьями. Не имел представления, что они выберут «Пальони». Прибыл к ним в дом на коктейль, а там выяснилось — все устроено и заказано. Никак нельзя было подвести их в последний момент, вот я и приехал.
Он помолчал.
— И слава Богу! Мы заканчивали обед, и я, зная, что тебе пора появиться, вышел в надежде взглянуть хоть на миг. Не хотел волновать тебя, попавшись на глаза в ресторане.
А увидел тебя в обмороке! Пережил настоящее потрясение, Фиона! Милая, я люблю тебя больше прежнего.
Голос его чуть охрип.
— Не знаю, что стряслось… ты просто рухнула. Расскажи мне… расскажи, что с тобой случилось? Почему ты так плохо выглядишь, Фиона, что ты с собой сделала?
Запинаясь от неуверенности, Фиона все рассказала. Он не прерывал, только пару раз буркнул что-то, бессознательно стискивая кулаки.
Закончив рассказ, она откинулась, объятая слабостью, медленно проступившие из-под закрытых век слезы текли по бледным щекам.
Джим молча смотрел на нее, потом встал.
— Я иду к телефону, — мимоходом сообщил он. — Не двигайся, пока не вернусь.
— Но, Джим… — запротестовала она, пытаясь подняться.
Он уложил ее обратно с той ловкостью, которая ей так нравилась в нем, и ласково пообещал:
— Ты должна делать все, что я скажу. Побудь тут до моего возвращения. У меня есть план.
Джим исчез, а Фиона снова прилегла, вытянувшись на мягком сиденье.
Она с большой радостью подчинилась приказу Джима, счастливая оттого, что оказалась под его присмотром. Он тут, рядом, любит ее и заботится о ней.
«Джим, Джим!» — шепнула она про себя, прикладывая к щеке руку, которую он держал. — Я люблю его, люблю его…»
Через пять минут Джим вернулся и объявил:
— Все устроено, дорогая. На сегодня ты свободна и можешь поехать как следует отдохнуть в деревне.
— В деревне? — изумленно повторила Фиона.
— Я хочу отвезти тебя к старым своим друзьям, — пояснил он. — Люди прекрасные, очень тихие, очень милые. Они позаботятся о тебе.
— Но Пальони… — возразила Фиона, — …он ни за что не разрешит мне уехать.
— Обязательно разрешит, — заверил Джим. — Я намерен потолковать с этим джентльменом. Половина вины за случившееся лежит на нем.
— Прошу тебя, Джим… пожалуйста, — взмолилась Фиона. — Я потеряю работу, а другую найти невозможно! Пожалуйста, не создавай трудностей!
— Не создам, — пообещал Джим. — Я обо всем договорюсь, милая, и все будет в полном порядке, только сделай так, как я говорю. Тебе надо отдохнуть. Я возьму неделю отпуска и побуду с тобой.
Он снова исчез и вернулся вместе с Пальони, который раскланивался, улыбался и весьма доброжелательно отнесся к тому, что Фиона временно будет отсутствовать.
Пальони разрешил ей недельный отпуск, и хоть она заподозрила, что Джим заплатил за это, была так слаба и измучена, что не стала задавать вопросов.
Джим помог ей сойти вниз по лестнице, усадил в автомобиль, укутав ее в свою огромную меховую шубу, чтобы Фиона не простудилась.
Как часто бывало и раньше, он сам вел машину; они заехали к нему на квартиру, где ей пришлось несколько минут подождать, пока Джим забежал за своим портфелем.
В Челси Джим принялся упаковывать вещи, не позволив Фионе заниматься этим самой.
— Кто сказал, что из меня не получится хорошая горничная? — смеялся он, запихивая в фанерный чемодан последнее платье и защелкивая замки, — или, скорее, хороший муж?
— Не надо, Джим, — прошептала Фиона. — Не шути так, милый… Я не вынесу…
— О дорогая! — Джим обнял ее. — Согласен, шутка неуместная. Мне тоже тяжело, Фиона. Ты ведь нужна мне.
Он поцеловал ее в губы, потом в затылок, который едва было видно из-под темного мехового воротника шубы. Обнявшись, они молча пошли вниз по лестнице.
Фиона нацарапала Дональду коротенькую записку и приколола на дверь квартиры, чтобы тот знал, что с ней все в порядке. Джим никому не сказал, куда они отправляются.
— Не хочу, чтобы тебя там кто-нибудь беспокоил, — сказал он. — Хочу, чтобы ты побыла в полном покое, подальше от всех треволнений.
Они очень скоро выехали из Лондона, и деревенские запахи навеяли Фионе детские воспоминания.
Наконец Джим свернул на неширокую ухабистую дорогу. Вдалеке виднелся маленький черно-белый домик с соломенной крышей.
Джим заглушил мотор, послышался собачий лай, и дверь отворилась.
На пороге дома стоял высокий симпатичный мужчина лет шестидесяти, вслед за ним появилась жена, моложавая женщина с седыми волосами.
— Джим, дорогой, как я рада тебя видеть! — воскликнула она и расцеловала его в обе щеки. — А это твоя подруга?
Она протянула Фионе руку.
Бывают люди, вызывающие симпатию с первого взгляда, и миссис Кэри принадлежала к их числу.
Необычайно милая, абсолютно естественная и безыскусная, она источала приятное дружелюбие, в котором не было даже намека на снисходительность или покровительство, только искреннее удовольствие от нового знакомства.
Далеко не последнюю роль в ее радушии играло и то, что она была, безусловно, счастлива с мужем.
Мистер Кэри помог Фионе выбраться из машины.
— Проходите быстрее в тепло, — предложил он. — Вы наверняка замерзли.
— Нет, — рассмеялась Фиона, пока он пытался вызволить ее из-под двух-трех покрывал и шубы, пригибавшей ее к земле своей тяжестью.
Девушку провели к камину, пылавшему в большой гостиной, отделанной дубовыми панелями.
Приготовили сандвичи, и Джим потребовал, чтобы она выпила бренди с содовой.
Пока супруги Кэри вели разговор, явно очень обрадованные встречей с Джимом, Фиона переводила взгляд с одного на другого, пытаясь представить, что ее ждет на будущей неделе.
Пришла к заключению, что здесь ей скорее всего понравится, а потом с ужасом обнаружила, что едва
