– Сомневаюсь, что у него на это хватит наглости, если только он не пронюхал каким-то образом о нашем бедственном положении. А такую возможность нельзя сбрасывать со счетов, к сожалению.
– Вы имеете в виду, что он мог догадаться о том, что мы сидим без гроша? И что у вас… есть какие-то секреты, о которых вы даже мне не рассказываете? – не без некоторого ехидства задала вопрос Керисса.
– Даже в этом случае его предложение оказывать тебе, скажем так, покровительство воспринималось бы как оскорбление. Я был бы вынужден послать ему вызов.
– А разве дуэли не запрещены в Англии?
– Официально – да, но никто этот закон не соблюдает.
– Я бы не хотела, чтоб… вы дрались, из-за меня. Вас могут… ранить…
– Скорее я бы нанизал его на вертел, – сухо откликнулся Шелдон. – К твоему сведению, я брал уроки у лучших фехтовальщиков Франции, и учителя хвалили мой удар.
– Список ваших достоинств все растет!
Я восхищаюсь вами, монсеньор! – сверкнув глазами, произнесла Керисса. – Я уже теряюсь, не зная, как к вам относиться…
– Твое отношение ко мне не имеет никакого значения, – отпарировал Шелдон. – Скажи лучше, тебе известно, зачем леди Имоджин устраивает завтра прием?
– Чтобы еще раз увидеться с вами. Шелдон не ожидал от Кериссы такой проницательности. Он явно недооценил ее умственных способностей и наблюдательности. Впредь надо быть с ней поосторожнее.
– Прием она затеяла ради тебя, – сказал он, предвкушая эффект, который его сообщение произведет на Кериссу. – С целью свести тебя со своим братцем, сосланным в Бат, потому что он свихнулся из-за какой-то лондонской танцовщицы.
– И вы надеетесь, что он… что я вскружу ему голову и заменю танцовщицу?
– Если ты станешь маркизой Уичвуд, то займешь положение в обществе лишь на одну ступеньку ниже членов королевской фамилии, – наставительно произнес Шелдон.
– Мне это по душе.
– Вот и прекрасно! Владения Уичвудов весьма обширны – поместья в Хертфордшире и особняк в Лондоне, не уступающий по величине и великолепию Карлтон-хауз.
– Кажется, я об этом и мечтала, – вздохнула Керисса.
– И все это достанется тебе легко, если, конечно, Уичвуд не слепой.
– Вероятно, он так влюблен в свою танцовщицу, что других женщин для него не существует.
– Что ты знаешь о любви? – спросил Шелдон.
– Я знаю, что если человек влюблен по-настоящему, то мир вокруг меркнет и лишь сияет предмет его любви.
– О Боже! Кто засорил твои мозги подобной чепухой?
– Это вовсе не чепуха. Мои родители именно так любили друг друга. И так будет со мной, если… если я полюблю кого-нибудь. .
– Но, ради Бога, сначала выскочи замуж! – взмолился Шелдон.
– Может быть, я влюблюсь в того человека, кто на мне женится?
– Такое случается только в сказках. Позволь мне все разъяснить тебе, Керисса, и очистить твою бедную головку от вздорных мыслей. Поскольку, Керисса, ты выбрала свой путь, пожалуйста, уж не сворачивай с него. Брак с богачом, кольцо на пальце – вот твоя цель! Корыстный расчет и райское блаженство в любви несовместимы. Или одно или другое!
– Значит, вы признаете, что любовь – это блаженство? – мягко, но настойчиво допытывалась Керисса.
– Я так не говорил.
– Но так думаете, я уверена. Может ли быть большая радость, чем… находиться рядом с человеком, которого любишь… касаться его, целовать… не замечать никого вокруг… видеть только его…
– Когда же ты прекратишь болтать чепуху? – рассердился Шелдон. – Ты начиталась бредовых книжонок, и они тебе затуманили мозги. Спустись с луны… или с небес… на землю и взгляни в лицо суровой правде жизни.
– Я не слепая, и у меня с мозгами все в порядке, – возразила Керисса. – Я вижу все то, что вы называете суровой правдой жизни. Но ни вы, никто другой не запретит мне… мечтать… и слушать голос своего сердца… А оно знает, что такое истинная любовь.
Ему почудилось, что она вот-вот разрыдается, настолько сильные чувства обуревали ее. Но ему не представилось возможности как-то успокоить Кериссу, так как они уже прибыли в «Белый олень».
Только после того, как Шелдон удобно устроился на софе у горящего камина, Керисса поведала ему, что сэр Ральф пригласил их обоих вечером на обед.
– Пошли ему записку с отказом, – распорядился Шелдон.
Шелдон подумал, что Керисса начнет спорить с ним, и по причине усталости, охватившей его после визита к леди Имоджин, и удрученный возникшими новыми проблемами, он заранее прикрыл глаза, показывая, что не склонен выслушивать ее возражения.
Но Керисса, постояв с минуту посреди комнаты в явной растерянности, покорно уселась за бюро и
