Но все остальное, что ей бросилось в глаза при взгляде на герцога, с его седыми волосами, морщинистым лицом и сжатыми тонкими губами, говорило об истинном тиране, какого она и ожидала встретить.
В абсолютной тишине она медленно шла с двумя детьми до конца комнаты, которая показалась ей невероятно длинной.
Наконец они приблизились к герцогу, и он резко вопросил:
— Что вы делаете здесь и почему вы привели этих детей ко мне?
Его голос был таким же устрашающим, как и его внешность, однако девушка огромным усилием воли заставила себя ответить ему тихо, но отчетливо:
— Я привезла их к вашей светлости, потому что им некуда больше деться.
— Что вы имеете в виду?
— прогремел герцог.
— Их отец и мать оба… погибли.
Она заметила, что ее слова произвели на хозяина впечатление разорвавшейся бомбы: хотя выражение его лица не изменилось, он как бы окаменел.
Повисла гнетущая тишина.
И вдруг, словно испугавшись, Жани сказала:
— Я устала! Я хочу домой!
— Вот туда вы ее лучше и отвезите! — посоветовал герцог девушке. — Что касается меня, то у меня нет внуков!
Пепита собралась с духом и гневно возразила:
— Это не правда, ваша светлость! Они здесь! Они существуют!
Вы жестоко обошлись с их отцом, и он чувствовал себя из-за этого очень несчастным, но я не могу поверить, что вы заставите страдать ни в чем не повинных детей.
Ее экспансивная речь взбесила герцога.
Его глаза потемнели, он свирепо нахмурился.
— Уберите их отсюда! — повелел он. — Вы привезли их без моего разрешения, и можете убираться туда, откуда приехали!
Пепита была столь ошеломлена подобной яростью, что в этот миг почувствовала комок, застрявший в гортани.
Враждебность герцога, должно быть, передалась и детям, так как Рори вложил свои пальчики в руку Пепиты и воскликнул:
— Поедем домой! Они не хотят, чтобы мы остались!
Пепита сжала ручку Рори, а Жани вдруг села на пол.
— Я устала и хочу пить, — повторила она, — и я хочу к моему папе!
Она расплакалась, и Пепита, оставив Рори, присела рядом с ней.
— Не плачь, моя радость, — утешала она малышку. — Я думаю, ваш дедушка по крайней мере даст тебе воды, прежде чем выгонит нас в лес!
Она взяла Жани на руки и посмотрела снизу на герцога, возвышавшегося над ней неприступной громадой.
— Я была бы благодарна вам, ваша светлость, — молвила девушка, — если бы детям дали что-нибудь попить и поесть, прежде чем их вышвырнут из замка! Мы ехали из Корнуолла почти неделю.
Наверное, было в ее требовании нечто такое, что заставило герцога замешкаться с ответом.
И тогда Рори, как будто ему надоел спор между ними, сказал миролюбиво:
— У папы тоже был спорран , такой же, как у вас!
Он, казалось, забыл свой страх перед герцогом и, подойдя к нему поближе, сообщил:
— Папа говорил, что спорраны делают из выдры, но ваш не такой.
Герцог, немного поколебавшись, объяснил, сохраняя ледяной тон:
— У меня спорран вождя клана.
— Папа говорил, что вождь — это отец клана и что все Мак-Нэирны должны подчиняться своему вождю.
— Это верно, — кивнул герцог.
Пепита стояла неподвижно с Жани на руках.
Девочка очень устала и мотала головкой, закрыв глаза.
Пепита безгласно смотрела на герцога, и в конце концов он произнес так, будто каждое слово вытягивали из него клещами:
— Пожалуй, вам придется остаться здесь на ночь. Торквил, проводи их к миссис Сазэрленд.
Потрясенная всем происходящим, а особенно словесной баталией с герцогом, Пепита не видела тех, кто сидел рядом с ним молча и неподвижно все это время.
Но вот из кресла поднялся молодой человек, и она отметила, что он высок, красив и на нем тоже килт из тартана Мак-Нэирнов.
Он улыбнулся и протянул руки, чтобы взять у нее Жани.
— Я думаю, девочка слишком тяжела для вас, — молвил он. — Я отнесу ее.
Жани, уже пребывавшая в полусне, не противилась.
Когда Пепита обернулась к Рори, она услышала, как он сказал герцогу:
— Я хочу посмотреть клэймор . Папа говорил, что у вас в замке много-много клэйморов. А у нас дома не было ни одного.
Герцог апатично ответил:
— Ты увидишь один завтра.
Он все еще говорил как бы нехотя, сквозь зубы.
И в то же время Пепите показалось, что суровое выражение сошло с его лица.
Она взяла Рори за руку и взглянула на герцога.
— Я благодарна вашей светлости. — Она сделала реверанс.
Он бросил на нее жесткий взгляд.
Тем не менее девушка почувствовала такое облегчение, отвоевав хотя бы временную передышку, что единственной ее мыслью было не противостоять ему больше в данный момент, а прежде всего найти пищу для детей и отдых для всех.
Дворецкий оставался на площадке за дверью в ожидании результата встречи: останутся гости здесь или нет.
Пепита вынула из своей сумочки конверт с деньгами, которыми обещала оплатить переезд из Эдинбурга, и протянула дворецкому.
— Не будете ли вы так любезны поблагодарить кучера? А это то, что я должна ему.
Он радостно улыбнулся, поняв, что произошло.
— Я распоряжусь, чтобы ваш багаж перенесли в ваши комнаты, ма'ам, — сказал он.
Торквил Мак-Нэирн с Жани на руках был уже на середине лестницы, и Пепита поспешила за ним.
Казалось, весть о их прибытии, распространившаяся среди слуг в замке, стояла в ряду чего-то необычного, ибо не успела девушка сделать несколько шагов, как ей навстречу уже торопилась пожилая женщина.
Черный сатиновый фартук и цепочка для ключей, свисавшая с ее пояса, свидетельствовали о том, что она домоправительница.
— У меня гостья для вас, миссис Сазэрленд, — сообщил Торквил Мак-Нэирн, — она очень устала и очень хочет пить.
— Я слышала, прибыли детишки лорда Али-стера, — промолвила миссис Сазэрленд, — но не могу поверить, что это правда.
— Это правда, — заверил ее Торквил Мак-Нэирн. — А теперь, миссис Сазэрленд, надо их разместить.
Миссис Сазэрленд посмотрела на Пепиту, и девушка протянула ей руку.
— Моя фамилия Линфорд, — представилась она. — Я — тетя Рори и Жани.
Миссис Сазэрленд присела в легком реверансе.
