Звуки ударов плоти об плоть, хруст ломающихся костей были слышны до тех пор, пока сильные движения негра не заставили хлынуть кровь по телам его жертв и его собственному.
Казалось, прошло бесконечно много времени, прежде чем солдаты сняли с плеч мушкеты и выстрелили в негра. Он упал лицом вниз на тела своих мучителей.
Пальцы раба так крепко сжимали их шеи, что несколько человек еще долго пытались разжать их.
Конрад подписал бумагу, которая лежала перед ним, и, запечатав, отдал ее стоящему рядом офицеру.
– Командор Бимиш, вы должны доставить это первому лорду, – сказал Конрад, – и проинформировать его светлость о том, что я буду очень благодарен, если он передаст содержание письма министру иностранных дел виконту Кастлрих.
– Ваши распоряжения будут выполнены, милорд, – ответил Командор. – Я предполагаю добраться до Англии за, двадцать дней.
– Я ни минуты не сомневаюсь, что вы преуспеете в этом, имея в своем распоряжении захваченный вчера новый американский фрегат, – сказал Конрад с улыбкой.
Командор Бимиш усмехнулся.
– Было большой удачей, милорд, что он вошел в порт Сент-Джона в подходящий момент, его экипаж не имел малейшего понятия о смерти губернатора.
– Конечно, – согласился Конрад. – Однако я узнал от людей, взятых вами в плен, что они потопили или захватили не менее шести наших торговых судов за прошлый месяц! – Его голос стал серьезным, когда он произнес:
– Вы так же, « как и я знаете, Бимиш, что этот произвол необходимо прекратить.
– Да, конечно, милорд.
– В письме первому лорд я полностью описал здешнюю ситуацию, – сказал Конрад, – и чтобы вы знали о содержании этого послания, я говорю вам, что я уполномочен властями Сент-Джона и военно-морским персоналом Антигуа исполнять обязанности губернатора, пока для замены лорда Граммеля не будет прислан человек из Англии.
– Им абсолютно не надо торопиться с этим, – ответил командор. – Когда мы услышали, что вы согласились занять этот пост, каждый человек в гавани, включая команду «Непобедимого», громко кричал от радости.
– Спасибо, – ответил Конрад.
– Позвольте мне, милорд, – продолжал командор, – выразить вам мои самые лучшие пожелания и заверить вас в том, что я, так же как и все остальные, рад, что этот кошмар закончился.
Конрад выдержал паузу, после чего произнес:
– Я думаю, Бямиш, вы согласитесь со мной, что в интересах Британии было бы лучше не афишировать произошедшие здесь события. У Адмиралтейства будет свое мнение на этот счет, но я могу пообещать, что пока я здесь, я буду стараться разрядить обстановку.
– Мы все это знаем, милорд.
Конрад пожал протянутую ему руку.
– Удачи, командор! – сказал он. – И надеюсь, вы удачно доберетесь. Жалею только, что не могу плыть с вами.
Он проговорил эти слова с задумчивым видом. После ухода командора вошел Барнетт и сказал:
– Вас ожидает еще один посетитель, милорд!
То, как он произнес это, вызвало оживление в глазах Конрада, и в этот момент, не дождавшись, чтобы о ней объявили, в комнату стремительно вошла Делора.
Едва Барнетт закрыл за собой дверь, она кинулась к Конраду, обняла его и прижалась к его щеке.
– Я думала, ты никогда не освободишься! – сказала она. – Я сильно ревную тебя ко всем этим людям, занимающим так много твоего времени!
– Я пытаюсь разобраться с делами, моя дорогая, – ответил Конрад, – чтобы когда мы поженимся – а это будет через два дня – провести с тобой наедине медовый месяц, не страдая от укоров совести за недобросовестное исполнение служебных обязанностей.
– Наедине? Это действительно возможно? – спросила Делора. – Мы можем себе это позволить?
– Я или не я в данный момент губернатор этого острова?
Она тихо засмеялась прежде чем ответить:
– Ты вдруг стал очень важным, одновременно и графом, и губернатором. А я буду скучать по храброму, самому обыкновенному капитану, с которым я так любила обедать на борту «Непобедимого».
– Я ощущаю себя важным только потому, что ты любишь меня, – сказал Конрад, – и мне так трудно поверить в то, что ты скоро станешь моей женой!
В ответ Делора воскликнула:
– Я тоже не могу в это поверить. Иногда я просыпаюсь посреди ночи с мыслью, что мне все это только привиделось и я по-прежнему должна выйти замуж за этого ужасного, страшного старика!
Конрад приложил кончики пальцев к ее губам.
– Мы же договорились, что не будем говорить о нем, – сказал он. – Кошмар закончился. Не только Антигуа теперь свободен, но и мы тоже, и поэтому мы не должны забивать себе голову грустными
