– …знаешь, вы… вы оба были словно в свежей утренней росе.
– Что-о? Какой кошмар! – рассмеялась Фенела.
Ну, если тебе не нравится, можно по-другому, – надулась My. – Вы выглядели… ну в точности как два котенка, забравшиеся в миску со сливками.
– Господи, час от часу не легче! – только и воскликнула Фенела. – Ах ты маленькая шалунья, которая вечно сует свой нос куда не следует! Ничего я тебе больше не скажу, вот так!
– Ну-у, Фенела, ну-у, пожалуйста, ну-у, скажи, скажи! – заныла Му.
– Да и рассказывать-то нечего, – пожала плечами Фенела. – Ты сама уже обо всем догадалась.
– Что он в тебя влюблен, а ты – в него?! – оживилась Му. – Так это правда, Фенела? О, потрясающе, просто потрясающе!
И вдруг девчушка замерла на месте, выражение ее лица резко изменилось, и она выкрикнула тоном, который – не выражай он совершенно искренне ее самые настоящие чувства – показался бы до смешного патетическим:
– Но, Фенела, этого никак нельзя!
– Нельзя чего? – опешила от неожиданности Фенела.
– Замуж за него нельзя.
– Но почему же? – Фенела произнесла свой вопрос сухо и отрывисто.
– Я и позабыла совсем… ну, об Илейн забыла. Знаешь, Фенела, ничего не получится, нельзя!
– Не понимаю, о чем ты? – сказала Фенела.
Но руки девушки уже дрожали, и блюдце выскользнуло из них, чтобы разлететься вдребезги на кухонном полу на тысячи крохотных осколков.
– Ну вот! Только взгляни, что ты натворила! Все из-за тебя… – сердито проворчала Фенела, нагибаясь за осколками.
Но My не обратила ни малейшего внимания на ее упреки, а вместо этого стояла, по-прежнему уставившись на старшую сестру как на фамильное привидение.
– Фенела, но послушай же, ты только пойми! – умоляла My. – Ведь Илейн и папа – а тут еще ты и ее муж… Ты просто не сможешь так поступить, это было бы слишком чудовищно, слишком!
– Ох, да выбрось ты из головы все эти глупости! – взвилась Фенела. – Хочешь быть умницей – подай-ка мне лучше щетку и миску. Сейчас не время для дискуссий, ясно? Особенно по личным вопросам…
My молча отвернулась, и, когда она возвращалась от буфета с миской и щеткой в руках, у Фенелы вдруг сжалось сердце: губки девочки отчаянно дрожали, а в огромных детских глазах стояли слезы.
Фенела отложила в сторону собранные фарфоровые осколки и обняла сестру.
– My, миленькая моя, ну, не надо, моя хорошая, – сказала она. – Ничего страшного, честное слово: разве что-нибудь решено окончательно? Вовсе нет! Да и, наверное, вообще не будет… слышишь?
My тут же всхлипнула с облегчением.
– Ой, я знала, ты так никогда не поступишь, – пролепетала она. – Кто угодно, только не ты!
Малышка чмокнула сестру в щеку, и Фенела почувствовала, что девчушка вся дрожит.
– Ну-ну, не волнуйся, милая, – успокоила ее девушка.
Фенела старалась говорить как можно увереннее, но замечала, что и ее собственный голос невольно дрожит и срывается от волнения. В мозгу ее неумолимым вопросом билась и билась одна и та же мысль:
«Как мне быть?!»
My, успокоившаяся так же быстро, как успокаивается дитя, испугавшееся вдруг темноты, вновь повеселела, и на личике ее заиграла прежняя безмятежная улыбка. Она взялась за поднос, сервированный для вечернего чая, чтобы отнести его в мастерскую, и, уже в дверях, обернувшись и стыдливо потупившись, сказала:
– Я вела себя как дурочка. Просто слишком близко принимаю к сердцу все, что касается тебя, Фенела. В конце концов, ничего удивительного, что любой мужчина – стоит ему появиться у нас – сразу же влюбляется в тебя. Только маловато их тут бывает – вот беда!
– Господи, да что за чепуху ты несешь! – уже вслед ей крикнула Фенела.
Но как только девушка осталась одна, улыбка мгновенно исчезла с ее губ, и Фенела в отчаянии спрятала лицо в ладони.
– Как же мне быть?! – прошептала она.
Да, вот таких осложнений она никак не ожидала: My выросла слишком ранимой в отношении амурных делишек их злополучного родителя!
Разумеется, My воспримет ее поступок не иначе как предательство, если она, Фенела, хоть каким-либо образом впутается в омерзительные дела, запятнавшие жизнь их семейства и постоянно травмирующие сердечко бедной My.
Рекс и Илейн – между ними существовала связь, и нельзя было не посочувствовать девочке и, собственно говоря, не согласиться с ее точкой зрения…
«И почему только все так получилось?» – спрашивала себя Фенела, подходя к окну.
