битвой. Для потомков. Внизу стояла дата, этой картине не менее тысячи лет.
Астор вновь устремила взгляд на предполагаемого принца древности. Уж больно знакомым он казался, только вот чуточку приглядеться и можно узнать. И она узнала. Но не может такого быть, Маркус!!
Астор не увидела и даже не услышала, а скорее почувствовала опасность, отшатнулась в сторону. И спустя миг на то место где она только что стояла, мягко приземлился крупный зверь — барс.
Астор испуганно вскрикнула и прижалась к стене, от страха не в силах понять, что же теперь делать. Но барс почему-то вовсе не спешил нападать снова. Вместо этого он сел на ковер и склонив голову на бок, уставился на девушку. Астор тоже смотрела на зверя и боялась даже лишний раз вздохнуть. И ей становилось все страшней, потому что взгляд у него был хоть и звериный, но какой-то по-человечески осмысленный. Чем больше она смотрела в эти глаза, тем сильней они напоминали ей Маркуса. У него вот такие… кошачьи глаза. Как-то сразу приходили на ум легенды агррами о 'Снежном Барсе, который всегда возвращается'. А еще растерзанные явно хищником тела Посланников тьмы. Астор еще сомневалась, в здравом ли она уме предполагая подобную чушь, но тут барс спросил-прорычал:
— Зачем ты пошла за мной?
Астор смутилась, все вышло как-то неловко, а придумывать оправдания ей не хотелось. Самой бы себе объяснить, зачем она за ним пошла.
— Ладно, — прорычал барс, по-кошачьи растягиваясь на пушистом ковре, — я не сержусь.
Астор почувствовала, что ноги ее не держат, и тоже опустилась рядом. Похоже, испугалась она слишком сильно.
Некоторое время они молча изучали друг друга, наконец, она решилась спросить:
— Маркус… это правда, ты?
Зверь мгновение поколебался и кивнул.
Астор не смогла сдержать улыбки, этот жест выглядел так забавно в его исполнении.
Барс вопросительно смотрел на девушку.
— Ты такой, — она чуть не сказала милый, но в последний момент исправилась, — забавный. Можно мне?… — Астор запнулась, ей уже ничуть не было страшно. Разве можно бояться Маркуса, даже такого? Но она вдруг почувствовала смущение от своего странного желания погладить этого большого, пушистого кота, пусть даже на самом деле он опасный хищник.
'Забавно, — тем временем думал Барс, — все женщины, которые видят меня таким или визжат от страха, удирают без оглядки и обзывают демоном. Или испытывают непреодолимое желание погладить как обычного кота. Первых, к большому сожалению, подавляющее большинство'.
— Можно. — Разрешил он.
Астор запустила руку в густую шерсть. Через несколько минут она запоздало сообразила что Маркус, такой сильный, грозный и всегда надежный как скала — вообще гроза убийц и заступник слабых — сейчас с удовольствием подставляет шею ее пальцам, наклоняет голову, когда она чешет за ухом. И едва ли не мурлычет блаженно зажмурившись.
Астор смущенно убрала руку.
— Что? — Снежный Барс лениво приоткрыл один глаз.
— Ничего… просто это так непривычно. — Она смутилась еще больше, не зная как объяснить.
— Ты только не обижайся ладно? За время путешествия я так привыкла, что ты всегда собран, насторожен, даже злой немножко, и… непробиваем как камень. Я все пыталась понять, а теперь… — Астор вновь растерянно замолчала, злясь на себя за то, что так и не смогла ничего внятно объяснить.
Однако он все понял.
— Пойдем, устроимся поудобней. — Предложил Барс. Они разместились в центре ковра, словно на зеленой лужайке, напротив друг друга. Вообще в пещере витала некая атмосфера домашнего, давно обжитого уюта.
— Тебе кажется, я всегда должен быть сильным и безжалостным? — Спросил Барс как бы в продолжение темы. — Но так не бывает, поверь мне девочка. Каждый прячется под толстой скорлупой от окружающего нас жестокого мира. Но я ведь живой Астор, хоть и наполовину, но все же человек. Мне тоже, как и всем иногда хочется, куда-то вернутся. Это тоже дом и я его люблю. А иногда хочется…
— Ласки? — Внезапно догадалась Астор, и все как-то сразу стало на свои места. И она даже не заметила, что снова незаметно для себя запустила руку в густую мягкую шерсть, но в этот она ее не одернула, наоборот улыбнулась.
— Да, — наконец после долгого раздумья согласился он, — всему живому иногда хочется ласки. К тому же я зверь. А зверю — ему в этом отношении всегда проще.
— Извини, теперь я понимаю. Просто иногда очень трудно избавится от дурацких иллюзий. Я глупая, да?
— Девчонка! — Фыркнул Барс.
Астор весело прыснула в кулачок. Маркус бы, наверное, тоже засмеялся, если бы звери умели смеяться. Им было весело и уютно, незаметно текла беззаботная беседа. Астор спрашивала, зачем нужна эта пещера заполненная диковинными вещами. Маркус охотно рассказал. Объяснил действие наложенного на пещеру заклятия, и почему из-за замершего времени здесь годами горят зажженные факелы или, например не черствеет оставленный столетия назад хлеб. И вещи оставленные здесь неподвластны времени, не рассыплются от старости и даже не запылятся.
— И люди?
— Наверное. — Подумав, согласился Барс.
— Что же тут совсем нет времени? — Усомнилась Астор.
— Только в этом маленьком пространстве, на большее заклятия просто не хватит.
— Здорово: музей памяти в пространстве безвременья… Звучит? Маркус, а что это за женщина изображена на портрете? Она красивая… почему у нее зеленые волосы?
Барс проследил за ее взглядом. Какое-то время он молчал, словно вспоминая что-то, потом ответил тихо:
— Это моя мать. А волосы у нее зеленые, потому что она змея… была.
Астор конечно заметила, что у женщины на портрете помимо необычного цвета волос еще и совсем нечеловеческие глаза, как у рептилии. И все же ее удивило подобное отношение.
— Нельзя же так говорить о собственной матери!
— Ты не поняла, — развеселился Барс, — она действительно змея, кобра. Ну-у… как я, например барс. Огромная кобра. Это вторая форма, у каждого она своя. На самом же деле мы такие… не люди, не звери, нечто среднее. Вот как на портрете.
— Ага! — Догадалась Астор. — Это я уже видела, у тебя тогда глаза светились, ну клыки там когти. И еще лицо такое… дикое что ли.
— Точно, — согласился Барс, — это моя истинная внешность, без притворства. Не страшно?
— Ничуть! — Фыркнула девушка. — Лучше скажи, почему ты выбрал именно это место?
— Тут никогда никого не бывает, сюда не приходят люди. Но в основном из-за Странника, он еще более одинок, чем порой бываю я.
— Этот странный валун?
— Это метеорит. Посиди немного тихо, и ты услышишь, как он стонет.
Астор замерла, и действительно спустя какое-то время услышала звук. Нет, это был, не плач или стон в человеческом понимании, но была в нем такая неизмеримая печаль, что нестерпимо захотелось пожалеть этот странный валун, прилетевший с далеких звезд. Просто сердце щемило от глубины нахлынувших чувств.
— Иногда мне кажется, что этот метеорит таит в себе какую-то необыкновенную жизнь. — Тихо промолвил Маркус. А это был именно Маркус, а не зверь. Астор поняла это, когда густая шерсть под пальцами сменилась удивительно мягкими как у ребенка волосами. Девушка с затаенным сожалением отняла руку, почему-то эти волосы хотелось гладить даже больше, а еще очень хотелось положить его голову себе на колени и смотреть в большущие зеленые глаза. Они умеют быть такими мягкими, и такими жестокими…
Астор вздохнула и погнала от себя неожиданно бесстыдные мысли.
— Ты, наверное, прав, не может бездушный камень издавать такие звуки.
