просьбами – помочь получить долг с партнеров или запугать коммерсантов из конкурирующих фирм. За это Сергей брал дополнительную плату и все просьбы выполнял. Поэтому отношения с коммерсантами у него были хорошими. Естественно, росло и количество денег.
В плане распределения денег у Круглова тоже была выработана своя система. Более приближенные к нему люди, такие как Саша Немов, Виктор и другие бригадиры, получали гораздо больше денег. Часть денег Сергей отдавал бригадирам, а те уже сами распределяли деньги между боевиками по своему усмотрению. Половину дохода Сергей откладывал в общак. Впоследствии, через знакомых коммерсантов, он стал эти деньги прокручивать, увеличивая суммы. Определенная часть была предназначена для подкупа судей, прокуроров и следователей в случае возможных арестов или непредвиденных расходов, но в основном – для сотрудников милиции, которые могли бы ему помогать.
Однажды ему представилась такая возможность. Как-то вечером, отдыхая в казино, Круглов, выиграв приличную сумму, вышел на улицу. Охрана ждала его в машине. Сергей приказал водителю ехать в сторону дома. Жил он теперь в районе Сокольников, в просторной съемной квартире. Покупать квартиру он не собирался, так как понимал, что вид его деятельности требует постоянной смены места жительства. Кроме того, им был куплен домик в подмосковной деревне, о котором никто не знал – ни Немов, ни Виктор, ни другие боевики. Это место было припасено на случай отсидки, если наступят неблагоприятные времена.
Сергей смотрел в окно. Уже светало. «Сейчас немного посплю, – думал Круглов, – потом поеду в спортзал, а вечерком встречусь с бригадирами и получу очередные платежи…»
Вскоре машина затормозила у подъезда. Сергей вышел и остался стоять у автомобиля. Двое телохранителей пошли проверять подъезд. Сергей поглядывал по сторонам. Вроде бы все спокойно… Наконец телохранители вернулись и сказали, что все в порядке. Круглов поднялся в сопровождении одного из них до квартиры, открыл дверь и, войдя внутрь, сказал, чтобы телохранители ехали по домам отдыхать.
Положив пистолет, Сергей разделся, подошел к кровати и бухнулся на нее. Но после напряженной игры в казино он никак не мог заснуть. Он выиграл около тридцати тысяч долларов. Он встал и вышел в коридор, чтобы достать деньги из кармана пиджака и переложить их в небольшой сейф, вмонтированный в стену. Вдруг он услышал шорох на лестничной площадке. Сергей насторожился. Взяв пистолет, он прислушался и понял, что кто-то возится возле его входной двери. Через глазок ничего видно не было. Неожиданно шорох стих. Сергей решил, что ему показалось. «Надо поставить видеокамеру, – подумал он, – чтобы просматривалось пространство от лифта до двери квартиры».
Круглов вернулся в комнату, улегся в кровать. На этот раз он уснул. Проснулся он от сильного толчка. Открыв глаза, он увидел склонившего над ним человека, который держал в руке пистолет и прижимал дуло к его лбу.
– Тихо, Круглов, – произнес человек, – не шевелись!
Адвокат
Уже три месяца Козырев работал по делу задержанного Назарова. За это время ситуация практически не изменилась. Если 218-я статья – незаконная перевозка оружия – имела какую-то перспективу и могла быть расшатана на суде, то 148-я – вымогательство – прочно пребывала в качестве обвинения. Дело в том, что появился еще один потерпевший, имя которого оперативники и следственные органы держали в секрете, боясь, что члены группировки Назара, оставшиеся на свободе, могут воздействовать на него.
Козырев подъехал к следственному изолятору «Бутырка», в котором содержался Назар, ровно в полдень. Заполнив необходимые документы, он стал ждать очереди, когда освободится следственный кабинет. В последнее время в «Бутырке» стало проблемой получить кабинет. Но у Виталия была разработана своя собственная система.
Немного посидев, он поехал по своим делам. Затем вернулся в изолятор. К тому времени его очередь почти подошла. Он еще немного подождал. Дверь открылась, и дежурный по изолятору выкрикнул его фамилию.
Козырев подошел к окошку, взял выписанный талон и жетон. Теперь можно было пройти в изолятор и получить для беседы своего клиента.
Сдав талон, Виталий пошел по длинному коридору. Время от времени навстречу попадались следователи и адвокаты, которые уже закончили допросы. Козырев еще раз убедился в том, что лучше всего приходить сюда ближе к концу рабочего дня. Да, времени для работы с клиентом остается не так много, зато не нужно стоять в очереди – к этому времени люди, пришедшие с утра, работу заканчивали.
Вскоре Виталий оказался в большом зале, похожем на вокзальный зал ожидания. Тут не было окон, зато по обе стороны находились кабинеты, в которых происходили встречи арестованных со следователями и адвокатами. Несколько комнат были свободны. Козырев занял тот кабинет, который отвел ему для встречи с клиентом дежурный.
Вскоре привели Назара. Он шел вместе с еще несколькими арестованными. Все они были одеты в спортивные костюмы. Уже по одежде можно было понять статус задержанных. Дорогой импортный костюм, дорогие новенькие кроссовки, белоснежные носки – значит, криминальный авторитет, не последний человек в камере.
Увидев Козырева, стоящего в коридоре, Назар помахал рукой. Не дожидаясь распределения, Виталий подошел к конвоиру и, показав рукой на Назара, спросил:
– Это мой клиент, я могу его забрать?
– Да, можете, – кивнул конвоир, выдав ему листок.
Козырев с Назаром вошли в кабинет. Закрыв дверь, Виталий осмотрелся по сторонам и протянул Назару записку, свернутую в тонкую трубочку. Назар удивленно поднял глаза:
– От кого?
– От Димона, от ребят.
– Как там?
– Вроде все нормально.
– Ну и хорошо.
Назар тоже быстро огляделся и достал из кармана записку, по форме напоминающую тонкую сигарету, запаянную с обоих концов в пленку. На трубочке было написано «Димону». Он быстро сунул записку Козыреву в карман.
– Димону передай, – сказал он. – И осторожно там, чтобы, не дай бог, не прошмонали!
Козырев нехотя кивнул. Вообще-то такие вещи не приветствовались, и никакого интереса ему передавать записки своим клиентам не было. Но что поделаешь, все адвокаты этим занимались…
– Как дела? – спросил он.
– Все по-старому, – ответил Назар.
– Сколько человек в камере?
– Человек двадцать. Но меня сегодня на спец переводят. Там будет человек шесть. Я пацанам написал, чтобы они меня на больничку перевели. Надо будет тюремщикам денег занести, и тогда они меня на больничку на пару недель отведут. Там условия получше. Что там, по нашим делам?
Козырев пожал плечами:
– Да ничего нового. 218-ю, я думаю, мы развалим, а вот 148-я прочно сидит.
– Да, что я хотел сказать, – прервал его Назар. – Я еще одного адвоката взял.
– А зачем тебе еще один адвокат? – удивленно посмотрел на собеседника Виталий. – Вроде бы мы с тобой уже разработали тактику защиты…
– Да это все понятно… – Назар наклонился и прошептал на ухо Виталию: – У него там бешеные связи с ментами, он за большие бабки обещал статью полностью отбить. Так что, может быть, через месяц-другой я выйду на свободу.
– Откуда вы о нем узнали?
– Пацаны с воли сосватали.
– Что за адвокат? Как фамилия?
– Малышев Александр.
Тут дверь открылась и в кабинет вошел невысокий парень, не выше ста шестидесяти сантиметров, худенький, лет двадцати пяти.
