Мои глаза смотрели на серую ленту дороги, а сам я витал мыслями где-то далеко. История, действительно, была нестандартной. Предположим, что все сказанное в кадровом агентстве — это правда, и людей действительно нанимали для работы в спецназе. Но почему об этом нельзя было объявить открыто? Зачем специально выбирать людей, которых никто не будет искать?
Может, речь идет не о спецназе, а о каких-нибудь „эскадронах смерти“ или мафиозных структурах? Но латиноамериканские частные армии вербуются из местного населения, и нанимать кого-то в Европе им было бы себе дороже. У мафии свои приемы набора персонала. К тому же, если бы людей набирали в силовые структуры, вряд ли туда принимали бы хлюпиков. А в письме Эндрю явно прослеживалось: на физическую форму „рекрутов“ никто особого внимания не обращал. Похоже это на набор силовиков? Нет, вряд ли. Тогда для чего могли использовать этих людей?
Ответ только один: донорство органов. Весьма жестоко и цинично. Человека заманивают высокой зарплатой, убеждаются, что никто о нем не вспомнит и не заплачет, а потом отправляют далеко и надолго и в этом „далеко“ разбирают на запчасти. Такая практика распространена, увы, достаточно широко. Мне не хотелось раньше времени огорчать Эндрю, но похоже, что его брата уже не было в живых.
Тем не менее что-то в этой версии меня настораживало. Как будто где-то не сходились концы с концами, и я никак не мог понять, где именно.
Через несколько часов я подъехал к дому, где жил Эндрю. Это было старое многоквартирное здание в центральной части Дувра. Сам мистер Бодроу оказался невысоким, худощавым светловолосым молодым человеком лет двадцати пяти. Мы прошли в его не слишком богато обставленную квартиру, и он снова пересказал мне свою историю. В какой-то момент в его руках оказалась пухлая папка, полная газетных вырезок и распечатанных на принтере электронных писем. Все они были довольно однообразного содержания: небольшие газеты по всей Европе публиковали рекламу, призывавшую молодых людей завербоваться на длительную хорошо оплачиваемую работу за рубежом. Из электронных писем следовало, что таинственные фирмы принимали тех, у кого не было ни дома, ни семьи, и отказывали людям, о которых кто-нибудь мог побеспокоиться. В случае с Джо и несколькими его собратьями по несчастью, видимо, вышла промашка.
Что-то странное было во всем этом, но я так и не мог понять, что. Я постарался подробнее расспросить Эндрю об обстоятельствах дела. И тут меня осенило:
— Мистер Бодроу, а ваш брат проходил медицинскую комиссию?
— Нет, и это его очень удивило. Его только вскользь спросили о болезнях, но никакого осмотра не делали.
Как вам это понравится? Я понял, что именно меня настораживало во всей этой истории. Кусочки мозаики сложились вместе.
• Первое. Ни одного человека не взяли бы на роль биологического донора, не проведя хотя бы минимального медицинского обследования. Мало ли, вдруг он страдает неизлечимой болезнью, о которой сам не знает? Среди опустившихся и бездомных людей это совсем не редкость. Многие болезни поражают весь организм и делают его совершенно непригодным в качестве „источника запчастей“. И что потом делать с таким человеком? К чему лишние следы?
• Второе. Везде на работу приглашались исключительно молодые люди. Девушек не брали. Можно, конечно, предположить, что для них публиковались отдельные вакансии, но зачем? Наоборот, объявление подобного содержания, рассчитанное только на девушек, привлечет повышенное внимание полиции. Но если неведомые мне люди действительно охотились за человеческими органами, то им, понятное дело, были нужны и мужские, и женские. Причем приблизительно в равной пропорции. Подчеркну: речь идет обо всех возможных органах, даже почки и легкие у мужчин и женщин отличаются.
• Третье. Людей набирали в массовом порядке, по всей Европе. Предположим даже, что факт их транспортировки и уничтожения удалось скрыть. Но это не могло никак не отразиться на подпольном рынке органов! Цены на них должны были стремительно упасть. Я, конечно, не в курсе этих темных дел, но такое событие вряд ли прошло бы мимо внимания европейской прессы. Все желтые газетки твердили бы наперебой о неслыханном падении стоимости подпольных операций.
Однако мафия, контролирующая этот грязный бизнес, никогда бы не пошла на снижение цен. Ей выгодно, очень выгодно сохранять свои сверхприбыли. К тому же, чем меньше доноров, тем труднее поймать преступников за руку. Вот сразу две причины, по которым игроки на рынке органов никогда не стали бы устраивать „расширение производства“.
Значит, все-таки не они. Тогда кто? Кому могли понадобиться тысячи молодых мужчин неопределенного здоровья, которых вряд ли кто-нибудь будет искать? Рабы на плантациях наркотиков? Или все-таки чья-то частная армия? Я терялся в догадках, как, впрочем, и Эндрю. Оставалось одно — по возможности проследить путь несчастного Джо, а? одновременно с этим искать истинных хозяев сети „кадровых агентств“, вербующих мужчин для отправки в неизвестность.
В сущности, мистер Бодроу пришел к тем же выводам, что и я, притом совершенно независимо. Чего ему не хватало — так это понимания того, что можно сделать дальше. Вернее, даже не понимания, а возможностей. У меня такие возможности были. Я позвонил Жерару в Париж и дал указание „пробить“ по своим базам данных кадровые агентства, которые размещали интересовавшие нас вакансии.
А мы тем временем занялись судьбой Джо. По словам Эндрю, все описанное им случилось в последних числах ноября 2003 г. Если Джо покинул страну (по легенде, отправившись в центральноамериканские республики), то сделал это именно тогда, на рубеже 2003–2004 гг. Как он мог пересечь Атлантику? Либо на самолете, либо на корабле. Это почти наверняка тупик: можно было вскрыть базы данных авиакомпаний (или, по крайней мере, попробовать это сделать), но кто поручится за то, что Джо летел под своим именем? Скорее всего, будучи достаточно предусмотрительными, работодатели поменяли ему документы. С кораблями и того хуже: люди могли пересекать океан хоть на грузовых судах, без всякой регистрации. Если те, кто стоит за спиной кадровых агентств, действительно работают с тысячами человек, они наверняка придумали остроумный способ переправки новых „сотрудников“.
А может, зайти с другого конца? Поискать, не фигурировало ли в последние годы в новостных хрониках какое-то частное или полугосударственное вооруженное формирование, составленное целиком из наемников и окруженное завесой секретности? И тут меня осенило: да такая „армия“ существует уже давно! Это наш, родной, Французский иностранный легион.
В энциклопедии о нем сказано достаточно коротко и емко:
Французский иностранный легион был сформирован 9 марта 1831 г. Приказ о его образовании подписал король Франции Луи Филипп. Офицеры были набраны из Великой армии Наполеона, в солдаты вербовались люди из Италии, Испании, Швейцарии и других европейских стран. Тогда же была заложена традиция не спрашивать имени новобранца. В настоящее время Легион состоит из семи полков (в том числе знаменитый 2-й парашютно-десантный, в состав которого входит спецназ Легиона CRAP, комплектуемый только из добровольцев-офицеров и капралов), одной полубригады и одного специального отряда. Места дислокации — остров Майотт (Каморские острова), Джибути (Северо-Восточная Африка), атолл Муруруа (Тихий океан), Куру (Французская Гвиана), Корсика и в самой Франции.
Крупнейшие военные операции, в которых принимали участие легионеры:
• участие в штурме Севастополя (1853–1856);
• охрана грузов в Мексике (1863–1867);
• война за французский протекторат в Индокитае (1883–1885);
• борьба с освободительным движением на Мадагаскаре (1895);
• участие в Первой и Второй мировых войнах;
• Индокитай (1940–1954);
• Алжир (1953–1961);
• борьба с мятежниками в Заире (1978);
• Ливан (1982–1983);
• Персидский залив, захват иракского аэропорта Аль Салман (1991);
• миротворческие акции в Магадишу, Боснии (1992–1996);
• Косово (1999).
Но с Иностранным легионом все не так просто. Прежде всего, эта организация действует совершенно
