информацию.
— Конечный пункт вашего полета? Кефлавик?
— Нет. Вертолетное поле в Рейкьявике.
Некоторое удивление промелькнуло в глазах полицейского. Оно было едва уловимым, но Питт его заметил. Полицейский повернулся к своему напарнику, огромному темнокожему детине в очках, и сказал ему что-то по-исландски. Тот качнул головой в сторону «лендровера» и снова повернулся к Питту.
— Можете ли вы сказать, откуда вылетели, сэр?
— Из Гренландии. Я не могу назвать вам город. Название состоит из двадцати букв, но для американца они совершенно непроизносимы. Мы с доктором Ханневеллом участвовали в экспедиции по заданию нашего правительства, нанося на карту айсберги в Восточно-гренландском течении. Задача состояла в том, чтобы пересечь Датский пролив, дозаправиться в Рейкьявике и вернуться в Гренландию на пятьдесят миль севернее. К сожалению, мы плохо рассчитали, у нас кончилось горючее, и мы упали недалеко от берега. Вот и все, не считая мелких деталей.
Питт врал, не сознавая, зачем. «Бог мой, это становятся привычкой», — подумал он.
— А где именно вы упали?
— Откуда, черт возьми, я знаю, — ответил Питт раздраженно. — Пройдите три здания после луга, где пасут коров, затем поверните налево, на Бродвей. Вертолет припаркован между третьей и четвертой волнами. Он желтого цвета. Вы не ошибетесь.
— Пожалуйста, не теряйте благоразумия, сэр.
Питт почувствовал удовлетворение от внезапно вспыхнувшего лица полицейского.
— Мы должны знать все детали, чтобы написать рапорт своему начальству.
— Тогда почему бы вам не перестать задавать мне пустые вопросы и не спросить прямо о ранении доктора Ханневелла? — Питт взглянул на доктора Джонссона. — Вы сказали, что в этом причина их появления здесь?
— Я полагаю, вы объясните, каким образом был ранен ваш товарищ, — спросил один из полицейских.
— Мы прихватили охотничье ружье пострелять белых медведей, — медленно проговорил Питт. — Случайно оно разрядилось, и пуля задела локоть доктора Ханневелла.
Насколько он мог заметить, его сарказм не задел исландских полицейских. Они стояли в раздумье. «Над тем, как заставить меня подчиниться, если я окажу сопротивление», — подумал Питт. Ему не пришлось долго ждать.
— Извините, сэр, но мы вынуждены забрать вас в участок для дальнейшего дознания.
— Единственное место, куда меня можно «забрать», — это американское консульство в Рейкьявике. Я не совершал преступлений в отношении исландского народа, а также не нарушил ни одного из ваших законов.
— Я достаточно хорошо знаком с нашими законами, майор Питт. Нам не доставляет удовольствия подниматься с постели в такую рань, чтобы вести расследование. Вопросы неизбежны. Ваши ответы нас не удовлетворяют, поэтому мы должны отвезти вас в участок. Там вы будете иметь возможность связаться с американским консульством.
— В свое время, сержант. А сейчас не будете ли вы так любезны представиться.
— Не понял? — Тот холодно взглянул на Питта. — Почему мы должны представляться? И так ясно, кто мы такие. Доктор Джонссон может засвидетельствовать.
Он не показал ни отпечатанную карточку, ни полицейский значок. Единственное, что он показал, было раздражение.
— Ваши официальные полномочия не вызывают сомнений, — почти извиняющимся тоном сказал Джонссон. — Но нашу деревню обычно патрулирует сержант Арнарсон. И я не помню, чтобы видел вас когда-нибудь раньше.
— У Арнарсона срочный вызов в Гриндавик. Он попросил нас принять ваш вызов до его возвращения.
— А вы переведены на наш участок?
— Нет. Мы как раз проезжали мимо, направляясь на север за одним заключенным. Мы остановились, чтобы перекинуться парой слов и выпить чашечку кофе с сержантом Арнарсоном. В этот момент позвонили вы и одновременно позвонили из Гриндавика.
— Видимо, тогда разумнее будет, чтобы майор Питт дождался здесь прибытия сержанта?
— Не думаю, — полицейский обратился к Питту: — Примите мои извинения, майор.
Повернувшись к Джонссону, он добавил:
— Будет лучше, доктор, если вы тоже пойдете с нами, чтобы оказать майору помощь. Это простая формальность.
«Странная формальность», — подумал Питт, размышляя над сложившимися обстоятельствами. Ему ничего не оставалось делать, как согласиться с желанием полицейских.
— Извините, джентльмены, — вмешался в разговор Джонссон, — но я не закончил обрабатывать рану майора. Мне надо ее промыть, прежде чем он сможет пойти куда-то. Пожалуйста, майор.
Он указал Питту на комнату рядом, где его осматривал. Дверь за ними закрылась.
— Я решил, что вы все заодно — решили меня освежевать, — пошутил Питт.
— Эти люди — мошенники, самозванцы. — прошептал Джонссон.
Питт ничего не сказал. Он подошел к двери, приложил ухо и прислушался.
— Вы уверены?
— Да. — Сержант Арнарсон не патрулирует Гриндавик и еще он не пьет кофе, потому что у него аллергия на кофе. Поэтому он даже не держит его у себя.
— А вы не обратили внимания на форму того, кто задавал вопросы? Она же ему мала. Может быть, это форма сержанта Арнарсона?
— Не понимаю, — прошептал Джонссон. — Что происходит?
— Ничего не могу сказать. Шестнадцать, а может сейчас уже и девятнадцать человек убиты, и это еще не конец. Похоже, сержант Арнарсон был последней жертвой. Теперь ваша и моя очередь.
Джонссон был поражен, руки его дрожали.
— Вы хотите сказать, что я должен умереть, потому что видел убийц и говорил с ними? А вы, майор? Почему они хотят убить вас?
— Потому что доктор Ханневелл и я видели то, чего не должны были видеть.
Джонссон долгим взглядом посмотрел на Питта.
— Они не смогут убить нас на глазах всей деревни. Исландия маленькая страна. Тут нельзя убежать далеко или долго скрываться от правосудия.
— Это профессионалы, и уже через час после того, как мы будем мертвы, они будут сидеть с выпивкой либо в Копенгагене, либо в Лондоне, либо в Монреале.
— Что же делать? Их машина и грузовик Мундссона стоят прямо перед домом — они прикончат нас раньше, чем мы успеем открыть дверь. — Питт махнул рукой в окно. Здесь негде скрыться. Вы сами это сказали.
— Тогда мы будем бороться.
— У вас есть какое-нибудь оружие?
— Нет. Мое хобби — рыбалка, а не охота. Если только… хирургические инструменты…
Питт осмотрел инструменты.
— У нас только одно преимущество — они не думают, что мы о чем-то догадываемся. А потому мы познакомим их со старой американской игрой, которая называется «приколи ослу хвост».
Через пару минут Джонссон приоткрыл дверь, через которую был виден Питт с бинтами на голове. Джонссон обратился к белому, говорившему по-английски.
— Мне понадобится помощь. Не могли бы вы ассистировать мне?
Полицейский удивленно поднял брови и повернулся к своему напарнику. Тот полудремал. Во избежание подозрений, Джонссон оставил дверь полуоткрытой, но так, чтобы была видна только часть комнаты.
— Не могли бы вы подержать голову майора обеими руками, чтобы я не прерывался. — Джонссон
