катера береговой охраны, находящегося где-то в морозильнике Северной Атлантики. «Надо быть законченным мазохистом, — подумал он, — чтобы опять добровольно взяться за исполнение еще одного безумного проекта адмирала Сандекера». Сам адмирал — генеральный директор Национальной службы глубоководных исследований — скорее взялся бы за решение какой-нибудь сложной задачи, чем принял участие в этой авантюре.
— Мне чертовски жаль, что пришлось вытащить тебя из солнечной Калифорнии, но эта трудноразрешимая головоломка свалилась на нас внезапно. — Сандекер, маленький рыжеволосый, похожий на грифона, размахивал, как жезлом, семидюймовой сигарой. — Предполагается, что мы должны заниматься глубоководными исследованиями. Почему мы? Почему не флот? Я считаю, что служба береговой охраны сама могла бы решить свои проблемы. — Попыхивая сигарой, он с раздражением покачал головой. — Тем не менее эта задача поставлена перед нами.
Питт закончил чтение и положил желтую папку с грифом «секретно» на стол адмирала.
— Я не считаю возможным… чтобы корабль вмерз в середину айсберга.
— Это совершенно невозможно. Однако доктор Ханневелл заверил меня, что такое может случиться.
— Да и найти этот айсберг будет нелегко — прошло уже четыре дня с того момента, как береговая охрана заметила его. Этот не в меру разросшийся ледяной дом мог уже отдрейфовать в сторону Азорских островов.
— Доктор Ханневелл рассчитал скорость течения и скорость дрейфа айсберга в пределах тридцати квадратных миль. При хорошем зрении трудностей с опознанием айсберга не будет, поскольку ребята из береговой охраны вылили на него краску.
— Одно дело — найти айсберг, — с сомнением произнес Питт, — и совсем другое — посадить на него самолет. Не будет ли более удобным и менее опасным добраться до него на…
— Нет, — перебил Сандекер. — Никаких кораблей. Если то, что находится внутри льда, так важно, как я предполагаю, я не желал бы подпускать к нему кого-либо ближе чем на пятьдесят миль, кроме тебя и доктора Ханневелла.
— Может, это и удивит вас, адмирал, но мне ни разу не приходилось сажать вертолет на айсберг.
— Скорее всего, никто не делал этого. Поэтому я вызвал тебя как директора специальных программ. — Сандекер улыбнулся. — Ты обладаешь, скажем так, досадным свойством доводить дело до успешного конца.
— И на этот раз, — с озорным лукавством спросил Питт, — мне предоставлена возможность добровольного выбора?
— Конечно.
Питт беспомощно развел руками.
— Не знаю, почему я всегда так легко уступаю вам, адмирал. Я начинаю думать, что вы раскусили меня, как последнего пижона.
Широкая улыбка осветила лицо Сандекера.
— Это сказал ты, а не я.
Щелкнул затвор, и дверь каюты распахнулась. Питт лениво открыл глаза и увидел входившего доктора Ханневелла. Тяжеловатый Ханневелл делал невероятные усилия, стараясь протиснуться между койкой Питта и шкафом для одежды Доувера, пока, наконец, не добрался до небольшого стула и письменного стола. Он тяжело вздохнул, его вздох слился со скрипом стула, на который он опустился.
— Боже! Как такой громила, как Доувер, втискивается сюда?
— А вы сильно задержались, — зевнул Питт. — Я ожидал вас несколькими часами раньше.
— Не мог же я прийти к вам, как на явочную квартиру, прячась за каждым углом или пытаясь пролезть через вентиляционную трубу. Мне нужно было найти какой-нибудь предлог, чтобы встретиться с вами.
— Предлог?
— Да. Вам привет от командира Коски. Обед подан.
— К чему эти уловки? — ядовито спросил Питт. — Нам нечего скрывать.
— Нечего скрывать! Ничего себе — нечего скрывать! Вы заврались вчера. А теперь спокойно заявляете, что нам нечего скрывать! — Ханневелл покачал головой. — Мы оба будем приговорены к расстрелу, когда береговой охране станет известно, что мы одурачили их, лишив возможности использовать один из своих лучших катеров.
— У вертолетов есть отвратительное свойство — они не летают, когда их баки заправлены воздухом, — с сарказмом бросил Питт. — Нам нужна база для наших операций и место, где мы можем дозаправиться. «Катаваба» — единственное судно в этом секторе, имеющее все необходимое. Кроме того, это ложное сообщение от имени командующего службой береговой охраны послали вы — значит, вы тоже на крючке, как и я.
— Надо же! А эта бесподобная выдумка об исчезнувшем русском траулере. Вы же не будете отрицать, что она принадлежит вам от начала до конца.
Питт заложил руки за голову и стал внимательно изучать потолок.
— А мне показалось, что всем понравилось.
— Лавры целиком ваши. Это была отличная проделка, и я имел несчастье подтвердить ее.
— Что делать?! Временами я сам себе ненавистен.
— Вы хоть отдаете себе отчет, что может произойти, если капитан Коски раскроет наш маленький хитрый план.
Питт приподнялся.
— Мы просто сделали то, что сделали бы двое любых других американских мошенников.
— То есть? — выдохнул Ханневелл.
Питт улыбнулся.
— Мы побеспокоимся об этом, когда придет время.
Глава 2
Из всех океанов только Атлантический океан абсолютно непредсказуем. Тихий, Индийский и даже Северный Ледовитый океан — каждый из них имеет свои особенности, но одно остается общим для всех: всегда можно предсказать их состояние. С Атлантическим все обстоит иначе, особенно севернее 15° северной широты. За какие-нибудь несколько часов сверкающая гладь океана может трансформироваться в бурлящий котел с двенадцатибалльным штормом. А бывают времена, когда изменчивый характер Атлантики срабатывает с точностью до наоборот. Ночью сильнейший ветер, бурный океан — все указывает на приближающийся шторм. Но наступает утро, и от прошедшей ночи ничего не остается — зеркальная гладь океана под абсолютно безоблачным небом. Именно так и случилось: проснувшись утром, все на «Катавабе» увидели солнце, светившее над спокойной равниной океана.
Питт медленно пробуждался от сна. Глаза его сфокусировались на больших белых брюках Доувера, склонившегося над небольшой раковиной. Он чистил зубы.
— Никогда вы не выглядели столь элегантно, — заметил Питт.
Доувер обернулся, держа во рту зубную щетку.
— А?
— Я сказал, доброе утро.
Доувер кивнул, что-то промычав сквозь зубы, и снова повернулся к раковине.
Питт сел на койке и прислушался. По-прежнему был слышен шум из машинного отделения, но, кроме него, шум исходил еще и от кондиционера, подававшего теплый воздух. Корабль двигался так плавно, что движение казалось совершенно незаметным.
— Я бы не хотел показаться неучтивым, майор, — сказал, улыбаясь, Доувер, — но я бы предложил вам поскорее выбраться из кровати. Часа через полтора мы приблизимся к району ваших поисков.
Питт отбросил одеяло и встал.
