морскому чудовищу, тащившему Изабель… до страшных зубов оставалось всего несколько дюймов.
Богиня вытянула руку — и из вспышки ярко-зеленого, как листва, света возникло копье. Гея выхватила его из воздуха и метнула прямо в разинутую пасть монстра. Копье ударило спрута с такой силой, что проткнуло насквозь тело твари и выскочило сзади, а за ним хлынул фонтан крови и потрохов.
— Убирайся назад в темные глубины, где ты родился! — приказала Гея.
Монстр судорожно дергался. Выпустив Изабель, он погрузился в воду, окруженный черными грязными клубами. Изабель с трудом поднялась на ноги, но идти не смогла и тут же упала снова у ног Геи. Богиня опустилась на колени и провела сияющей рукой над телом старой женщины.
— Все, моя Изабель, боли больше нет.
Глаза Изабель распахнул ись от удивления, когда она, подняв голову, посмотрела на Гею и узнала ее. Старая женщина благоговейно перекрестилась.
— Спасибо тебе, Святая Мать!
Гея мягко коснулась головы Изабель. И тут же встала, глядя на море. Серебристый плащ развевался за ее спиной, белый шелк полупрозрачного платья трепетал от мощной энергии богини. Она подошла к краю воды — и песок стремительно потек вперед, мгновенно твердея под ее нежными ногами; и вот уже Гея стояла на длинном узком мысе, выдававшемся в море.
Не более чем в футе от нее два тритона сцепились в безмолвной схватке, и каждый стремился завершить бой смертельным ударом. На теле Дилана уже было несколько ран, он истекал кровью. Казалось, он закутался в алый плащ…
— ДОВОЛЬНО!
Слово ударило с физически ощутимой силой, заставив зашевелиться волосы на голове Кики. Между тритонами встала стена ослепительного белого света, разбросав их в стороны. Кики поспешно подплыла к Дилану.
Сарпедон повернулся к богине, поднявшись над водой так, что навис над узким мысом.
— Это тебя не касается, богиня суши! — рявкнул он. — Я здесь главный, когда нет моего отца!
— Глупый несмышленыш. — В голосе богини звучала откровенная жалость. — Я терпела твои безобразия только из любви к твоему отцу. Но твоя ненависть зашла слишком далеко.
Гея протянула к небу прекрасные руки, соединив их в запястьях. Над ней тут же возникло вращающееся облако силы, сверкавшее, как бриллиантовая пыль.
— ЛИР! ЗЕМЛЯ ТРЕБУЕТ ТВОЕГО ПРИСУТСТВИЯ, КОГДА ОНА БУДЕТ ВЕРШИТЬ СУД НАД ТВОИМ СЫНОМ!
Произнеся это, Гея плавным движением опустила руки, направив вытянутые пальцы к воде. И облако взорвалось, как фейерверк, и пролилось в волны, и эхо слов богини разнеслось над океаном.
Сарпедон побледнел, но заговорил все так же раздраженно.
— Мой отец тебе не ответит! Он не какое-нибудь дитя суши, чтобы бегом выполнять твои приказы! — Сарпедон засмеялся, — К тому же он слишком занят, разбираясь в той истории на островах. Мы с богом акул об этом позаботились.
Гея грустно покачала головой, глядя на Сарпедона.
— Лир отсутствует потому, что ты это подстроил. Я это знала, и мне давно следовало вмешаться. Сегодня случились смерти, в которых совсем не было необходимости. Причина их — твоя ненависть, сын Лира, но я могла это предотвратить. И эту печаль, эту вину мне придется нести в себе. Но в присутствии или в отсутствии твоего отца, я буду судить тебя — и исполню приговор.
— У тебя нет права наказывать меня, земное существо! — прорычал Сарпедон. — Я морской бог! В водных просторах все мои желания исполняются, моим приказам повинуются! Я буду обладать Ундиной, а всем этим несчастным тварям придется отойти в сторонку, или они познают мой гнев!
Но тут…
Прежде чем богиня успела ответить, вода вокруг них забурлила и вспенилась. В небо взметнулся столб сверкающих брызг. Толстая колонна вращалась, плавно меняя цвет — сначала она была прозрачной, как стекло, потом стала бирюзовой, как воды отмелей, потом потемнела, став черно-синей, как океанские глубины. Потом колонна вдруг раскололась, как будто разрезанная пополам молнией, и из расщелины возник гигантский мужчина, державший в руке массивный черный трезубец. На голове гиганта возлежала корона из золотых раковин, усыпанных мерцающими жемчужинами. Серебряные волосы бога были точно такого же оттенка, как отражение лунных лучей в воде, и каскадом падали ему на плечи, смешиваясь с роскошными волнами бороды. Тело гиганта укрывал просторный плащ цвета морской волны, оставляя открытой могучую грудь. Гигант вышел из расколотой колонны и направился к Гее, шагая по воде; Кики задохнулась при виде его величия.
Гея заговорила первой, протянув богу изящную руку, — и бог склонился над ней, нежно поцеловав.
— Лир, Земля приветствует тебя. — Голос богини звучал тепло, интимно.
— Море отвечает тебе тем же, — сказал гигант. — Давно мы с тобой не виделись. — Лир говорил с нескрываемой любовью. Потом он огляделся вокруг и нахмурился, — И что тут у нас происходит, Мать- Земля… заблудшие детки не слушаются?
— Отец, эта земная богиня вмешивается в дела моря! Ее это не касается! — брякнул Сарпедон.
— Сарпедон, твой тон оскорбителен. Гея не вмешивается в чужие дела. Поосторожней, бойся сделать Землю своим врагом! — Лицо Лира застыло, и, хотя голос продолжал звучать спокойно, выговор был жестким.
Он посмотрел в бурлящие воды, и глаза бога морей гневно сузились, когда он увидел раненую Ундину.
— Кто осмелился тронуть мое дитя?
Волны вздрогнули от слов Лира, а язык Кики вдруг стал толстым и неповоротливым. Но вместо нее ответил Дилан, смело посмотревший прямо в глаза великому морскому богу:
— Стрела, ранившая твою дочь, предназначалась мне. И хотя выпустил эту стрелу не Сарпедон, именно его ревность заставила человека попытаться убить меня.
— Ундина, — Лир повернулся к девушке, — Что здесь произошло?
Кики глубоко вздохнула, подавив страх и боль, терзавшую ее плечо и разбегавшуюся по всему телу. Когда она заговорила, ее голос звучал высоко и странно, как будто принадлежал не ей.
— Прежде всего ты должен знать, что я не настоящая Ундина. Мы с твоей дочерью поменялись телами, потому что ей невыносимо было здесь и потому что…
Ее перебил Лир:
— Обман и хитрость! — Он резко повернулся к Гее — Это ты устроила?
Гея спокойно коснулась руки морского бога.
— Позволь ей закончить, Лир. В теле твоей дочери сейчас душа другой девушки, и, в отличие от Ундины, она глубоко и искренне любит море.
Лир прищурился, однако коротко кивнул и снова посмотрел на русалку.
— Хорошо, я выслушаю.
Кики попыталась улыбнуться, но ее губы могли только кривиться от боли. Тут рука Дилана коснулась ее руки. Девушка ухватилась за нее, черпая силу.
— Ундина хотела обменяться телами с кем-то из людей не просто потому, что ее тянуло к земле; главная причина была в том, что она хотела бежать от Сарпедона.
— Она лжет, отец! — закричал Сарпедон.
— Молчать! — приказал сыну Лир. И, смягчив тон, обратился к Кики: — Продолжай, дитя.
— Я теперь слишком хорошо понимаю, что чувствовала Ундина. И первое, что мне пришлось делать, когда я очутилась в ее теле, — отбиваться от попытки изнасилования… вот им! — Девушка кивнула в сторону Сарпедона.
— Еще большая ложь, отец! — взорвался Сарпедон. — Мне незачем было брать ее силой, она сама хотела меня! А потом решила позабавиться с этим жалким человеческим сыном, а я просто устал ждать, когда она наиграется досыта И теперь я заявляю, что она всегда была моей!
— Любовь — это не то, чем можно обладать и что может возникнуть по приказу, — вмешалась Гея, и в ее голосе прозвучало презрение, — И если здесь кто-то и лжет, так это ты, Сарпедон, — Гея вскинула руку
