У меня нет ничего общего с этой стервой, — В отличие от него, я не стала церемониться и только разозлилась оттого, что вынуждена была оправдываться, — Впрочем, каковы бы ни были мои поступки, это не твое дело. Я хочу знать только вот что: как это случилось? Как теперь вернуть все обратно?
К сожалению, я могу ответить на твой вопрос только отчасти, — грустно сказал мужчина.
Внутри у меня все напряглось, и я заставила себя проглотить кусок лепешки, чтобы подавить тошноту.
Тогда начинай с самого начала, черт возьми, и позволь мне самой разобраться, — сказала я и откусила лепешку.
Можно мне хотя бы представиться для начала? — поинтересовался он с намеком на улыбку, по- оклахомски мягко растягивая слова.
Я гордо выпятила подбородок, стараясь не обращать внимания на приятные мелочи.
Отлично. Как пожелаешь. Только говори скорее.
Меня зовут Клинт Фриман, — произнес мой собеседник, приподнимая воображаемую шляпу, — К вашим услугам, мэм.
«Клинт Фриман, — мысленно повторила я, — Очень похоже на имя мужа».
Шаннон! — позвал он, вернув меня обратно.
Ладно, теперь я знаю твое имя. Мое тебе уже известно, так что продолжай свой рассказ. Откуда ты узнал про нас с Рианнон?
Она рассказала.
Я нетерпеливо ждала разъяснений и даже постукивала ногой.
Однажды ночью в середине июня она появилась здесь… — вздохнул Клинт, потирая переносицу.
Тут я его прервала:
А какой сейчас месяц?
Октябрь. Последний день.
Выходит, здесь и там время течет одинаково, — облегченно вздохнула я.
В этом есть смысл. Эти два мира — зеркальные отражения друг друга, — по-деловому заметил он, словно мы обсуждали переменчивость погоды в Оклахоме.
А ты, как видно, все это спокойно воспринимаешь.
Я слишком много повидал, чтобы изображать удивление, — жестко произнес он.
Попытайся объяснить, что значит «слишком много».
Фриман еще раз глубоко вздохнул и продолжил:
Рианнон появилась здесь в середине ночи, как раз перед началом сильнейшей летней грозы.
Логично, — пробормотала я, но он проигнорировал мой комментарий.
Она возникла у дверей как лесная фея, — покачал Клинт головой, не скрывая недовольства. — Выглядела дикой и красивой. Я пригласил ее зайти, заранее ожидая, что она может исчезнуть в свете ламп. Но эта особа никуда не делась. Лучше бы ей сразу провалиться в ад. — Он сухо рассмеялся, как от плохой шутки, — Разумеется, я решил, что женщина заблудилась, и предложил ей помощь, — Фриман вдруг потупился, не смея смотреть мне в глаза. — Она сказала, что не потерялась, а откликнулась на зов моей магии и пришла за мной.
Твоей магии? — переспросила я.
Фриман по-прежнему отводил глаза в сторону и медленно произнес:
У меня особые отношения с лесом.
Я подняла брови и нетерпеливо ждала, чтобы он продолжил объяснения.
Я не всегда ютился здесь, — сделал широкий жест Клинт, имея в виду не только эту хижину, — Пять лет тому назад жил в Талсе, работал и вел себя самым обычным образом, так что обществу не к чему было придраться, — Он помолчал, тщательно подбирая слова, — Я всегда любил ходить в походы, природа меня умиротворяла. Пять лет тому назад это чувство изменилось, стало чем-то большим, — Мужчина сделал глубокий вдох, — Я начал слышать землю вокруг себя, — пристыженно улыбнулся он.
Отдельные слова или просто ощущение? — уточнила я.
Фриман, видимо, обрадовался, что я не назвала его безумцем, и поспешил ответить:
Чаще всего это просто ощущение. — Взгляд его стал задумчивым, — Земля будто приветствовала меня. Чем больше я отдалялся от цивилизации, тем глубже чувствовал умиротворение. Тогда я стал каждую свободную минуту проводить на природе. Потом на работе у меня произошел несчастный случай. Я повредил спину, и моя карьера закончилась, — Мне показалось, что его это не очень расстраивало, — Поэтому я получил пенсию по нетрудоспособности и обосновался на покое здесь.
Где именно находится это самое «здесь»?
В юго-восточной части Оклахомы, — улыбнулся он — Как раз в самой глухомани.
Отлично, — пробормотала я и не удержалась от вопроса: — Именно после того, как ты сюда переехал, земля начала с тобой разговаривать?
Меня, конечно, терзало любопытство насчет этих разговоров с землей, но, кроме того, я должна была получить хоть какую-то магическую зацепку в этом реальном мире, чтобы вернуться в Партолону.
Да. — Его взгляд снова стал задумчивым, — Деревья шепчут, земля радуется, ветер поет. — Клинт опять посмотрел мне в глаза. — Я понимаю, что это звучит чересчур поэтично, на грани шизофрении, но я так чувствую.
Поэтому Рианнон и нацелилась на тебя.
Да, — прорычал он. — Она назвалась Воплощением Богини, которой требуется такое же поклонение и обожание, как земле и стихиям.
Я еле сдержалась, чтобы саркастически не хмыкнуть:
Позволь, я сама догадаюсь. Она запудрила тебе мозги, после чего ты ей поверил.
Если он замялся, то всего лишь на мгновение.
Да, поверил. Она буквально заставила меня поверить ей.
Хм, с помощью того, что у нее между ног.
Клинт нахмурился и скорее разочаровался, чем смутился или рассердился.
Может быть, но не забывай, что у тебя это тоже есть.
Ой, ради бога, — закатила глаза я, давая понять, что не верю ему.
Ты вызываешь во мне те же чувства, что она, — произнес он почти виновато.
«Не похоже, что он подбивает ко мне клинья».
Все это ерунда. Между нами ничего не может быть. Я замужняя женщина, тебя даже не знаю.
Я о другом, — поднял руку Клинт, чтобы остановить меня, — Да, я спал с ней, желал ее. Но дело не только в этом, — Тут он сбился, подыскивая слова, и невесело хохотнул. — Тебе, наверное, это покажется смешным. Во всяком случае, я так считаю. Но рядом с вами обеими я чувствую, что так оно и должно быть. Здесь мое место.
Я открыла было рот, чтобы сказать ему, что он мелет чепуху, но внезапно вспомнила слова Клан- Финтана: «Я был рожден, чтобы любить тебя». Он не раз говорил так. Я давно привыкла верить своему мужу. А человек, сидящий передо мной, был, безусловно, его зеркальной копией. Мы с Рианнон вели себя по-разному, каждая делала свой выбор, но большинство других двойников, которых я встречала, — Сюзанна и Аланна, Джин и Каролан — имели больше сходства, чем различий. У меня уже начало складываться смутное и тревожное впечатление, что этот мужчина был в точности таким же, как мой муж.
Ну ладно, чего там, — залепетала я, теряя почву под ногами, — Если она так тебе понравилась, то как же ты прозрел?
Говоря твоим языком, поначалу я все никак не мог прозреть.
Перевожу!.. Она не отпускала тебя из кровати, — Уж я-то знала привычки этой дамы.
Ему хватило такта изобразить огорчение.
Можно и так сказать. А когда она покидала кровать, то уходила в лес или сидела в Интернете.
Она что, умеет обращаться с компьютером?
Причем очень хорошо, — сухо ответил он.
Выходит, она притворилась, что связана с землей, чтобы ты не сорвался у нее с крючка, пока она бродит по Сети?
Вообще-то, ее связь с землей не была притворством. Она, видимо, все-таки получала что-то от леса.
