внимание на то, что он по-прежнему называл меня своей девочкой, — Просто мне казалось, что название Самайн здесь считается устаревшим, — Я последовала за ним в лес.
То, что находится в гармонии с лесом, не устаревает, — мягко произнес он, указывая на едва заметную тропку, уходившую вправо. — Сюда.
Он зашагал впереди. Я еле за ним поспевала, тихо распекая всех мужиков с их эгоизмом.
Что? — Он оглянулся на меня через плечо.
Ничего, — поспешила ответить я, а потом добавила: — Отсюда далеко до того места, где находится пузырь для смены измерений?
Он коротко хохотнул:
Пузырь!.. Хорошо ты его припечатала. Нет, не очень далеко, — Клинт увернулся от низкой ветки, — Примерно в часе быстрой ходьбы.
«Превосходно. Интересно, а сколько тогда будет очень Далеко? Боже, как я ненавижу турпоходы!»
Внезапно Оклахома напомнила мне Партолону, хотя здесь меня не покидала ностальгия.
А доехать туда нельзя? — поинтересовалась я, вынимая из волос клок паутины и отряхиваясь от невидимых пауков.
Ни одно транспортное средство сюда не проедет.
Жаль, что у тебя нет лошади, — огорченно заявила я.
Я не люблю лошадей, — чуть ли не с обидой сказал он.
Что? — не поверила я своим ушам.
Не люблю лошадей. И никогда не любил. Я вообще не езжу верхом, — отрывисто произнес Фриман.
Я сначала захихикала, а потом не удержалась, расхохоталась во весь голос, иногда фыркая.
Что, черт возьми, такого смешного?
А разве Рианнон ничего не рассказывала тебе о жителях Партолоны? — пролепетала я между приступами смеха.
Это было чертовски смешно. Сами подумайте. Он не любил лошадей, а его зеркальный двойник был наполовину лошадью.
Она говорила, что не захотела там остаться, потому что ее принуждали к браку без любви. А еще на ее страну собирались напасть какие-то дьявольские существа. Вот и все, — В его голосе слышалось любопытство, хотя он продолжал досадливо поглядывать на меня каждый раз, когда я не могла сдержать смеха.
Клинт, Рианнон не желала вступать в брак с Клан-Финтаном лишь потому, что он не позволил бы ей сохранить прежний стиль жизни. Она, видишь ли, не могла принадлежать кому-то одному.
«Даже если этот один был кентавр, меняющий облик, верховный шаман своего племени», — мысленно договорила я.
Да, я убедился в этом.
Его холодный тон мигом меня отрезвил. Я без труда вспомнила, что стерва Рианнон воспользовалась этим мужчиной и больно ранила его. Мне пора было бы привыкнуть к тому, что все время приходится расхлебывать кашу, заваренную ею.
Итак, что тебя рассмешило?
Я замялась.
Твой зеркальный двойник в Партолоне!.. Скажем так, он превосходный лошадник.
«В буквальном смысле слова. Я сейчас подавлюсь от смеха. Господи, как бы не лопнуть».
Это лишний раз подтверждает то, что ты с самого начала говорила о себе и Рианнон. Зеркальные двойники могут оказаться совершенно разными, — Он оглянулся через плечо и вздернул бровь, совсем как Клан-Финтан.
Мне оставалось лишь тепло улыбнуться ему в ответ:
Совершенно верно.
«Нет, он определенно мил».
Наши взгляды встретились. Клинт споткнулся и чуть не врезался в дерево. Я быстро отвела взгляд, сделав вид, что ничего не заметила. Мне пришлось до крови прикусить губу, чтобы сдержать смех.
Узкая тропка резко вильнула направо и новела нас вверх по крутому холму, так что мне пришлось шагать, не отвлекаясь на посторонние разговоры. Все-таки туризм не для меня. Неудивительно, что никто не додумался выпустить Барби с рюкзаком.
Тропка продолжала виться, уходя вверх, а Клинт задал хороший темп. Я порадовалась, что не пыхчу у него за спиной как паровоз, а легко следую шаг в шаг, и обратила внимание на то, что чем глубже мы продвигались в лес, тем больше у меня прибавлялось сил. Я словно обретала второе, третье, четвертое дыхание, карабкалась вверх за широкой спиной Клинта и тихо улыбалась самой себе, ощущая, как приятно напрягаются мускулы ног.
Мне было так хорошо, что я даже успевала оглядеться вокруг. Массивные деревья росли густо, как на фотографиях из журнала «Нэшнл джиографик». Дубы и картасы гармонично перемежались с вечнозелеными соснами и можжевельником. Их ветви переплетались и закрывали все небо, укутанное свинцовыми тучами, если не считать нескольких голубых лоскутков. Земля была застелена ковром из опавших листьев и сухих веток, сквозь который пробились колючие пучки дикой ежевики. Создавалось впечатление, будто лесные феи забыли здесь пропылесосить.
Потом я услышала шепот, поначалу подумала, что это ветер шумел голыми ветками, но подняла глаза и убедилась в том, что ветви не шевелились. Ветер едва ощущался, ему просто не хватило бы сил раскачать голые ветви.
По пути мне попалось особенно большое дерево, которое пришлось обходить вокруг, так как его основание почти перекрыло тропу. Моя рука невольно коснулась шершавого ствола.
«Добро пожаловать, Возлюбленная», — пронеслось у меня в голове, и я резко остановилась.
Шаннон! — воскликнул Клинт, шагавший в нескольких ярдах передо мной, и тоже замер.
Я что-то услышала, — оторопело произнесла я.
Он резко оглянулся, внимательно прислушался, потом заметил:
Тут никого нет.
Знаю, — ответила я и показала на свою голову. — Эти слова прозвучали в мозгу.
Что ты услышала? — взволнованно спросил Клинт и торопливо возвратился ко мне.
Что-то меня поприветствовало, назвало Возлюбленной.
Мой голос осекся.
«Так называет меня моя Богиня», — подумала я, но вслух этого не произнесла.
Фриман огляделся вокруг. Его взгляд остановился на огромном дереве.
Возможно, все дело в этом древнем гиганте.
Он шагнул к дереву, снял перчатку с правой руки, положил ладонь на грубую кору и закрыл глаза. Лицо Клинта выражало сосредоточенность. Потом морщины на его лбу разгладились, губы растянулись в мягкой улыбке. Он открыл глаза и ободряюще кивнул мне, чтобы я подошла.
Я помнила об электрическом ударе, полученном в последний раз, когда пыталась послушать дерево, и застыла на месте. Клинт увидел, что я не собираюсь шевелиться, взял мою руку и крепко прижал к дереву.
Я напряглась, невольно ожидая чего-то ужасного. Но на этот раз все было по-другому. Я почувствовала под ладонью приятное тепло, словно опустила ее на спину зверушки. Потом оно разлилось по всему моему телу. С ним пришло чудесное ощущение, будто я неожиданно встретила старого друга.
«Здравствуй, Возлюбленная Эпоны!»
На этот раз ошибки не было. Слова явственно прозвучали у меня в голове, и ветер не имел к этому никакого отношения.
Я с благоговением прижала вторую руку к древнему стволу.
Ты знаешь, кто я!
«Да!»
Внутренний голос умолк. По-моему, так могла ответить только восторженная женщина.
