— Но зато вы Приносящая Свет. Это гораздо важнее, — сказала Биркита, недоуменно нахмурив лоб.
— Но отнюдь не означает, что Морриган является верховной жрицей, — заговорил Кеган. — Действительно, титул Приносящей Свет — великий дар. Так же верно, что жрица, обладающая им, обычно становится верховной. Это естественное повышение по службе у избранного бога или богини. Но Морриган пришла к нам из края, где царит другой порядок.
— У нее нет никакого права называться верховной жрицей! — не сказала, а буквально выплюнула Шейла.
— Как верховный шаман смею вас заверить, Хозяйка, что это означает совсем другое, — холодно изрек Кеган.
Не обращая внимания на Шейлу, Морриган заговорила с Биркитой:
— Мне нужно продвигаться неторопливо, начать с самого начала, узнать, как устроен этот мир, и заслужить право называться верховной жрицей Адсагсоны. Ты будешь моим учителем. — К удовольствию Морриган, присутствующие одобрительно забормотали.
— Я запрещаю ей становиться верховной жрицей! — воскликнула Шейла.
— Ты не Адсагсона. — Морриган, развернувшись к строптивице, говорила медленно и внятно, стараясь сдержать гнев. — Я понимаю, что ты привыкла вести себя как обитательница небес, но от этого таковой не стала. Уж мне ли не знать. Я сама прикидывалась верховной жрицей, хотя не заслужила пока этого права. Но я обещаю, что только сама Богиня решит, когда даровать мне этот титул, если сочтет меня достойной. Решение останется не за тобой. У тебя никогда не будет такого права. Шейла, пойми раз и навсегда — ты отвечаешь за каждодневный труд в Сидете, а вовсе не за людские души.
— Ты не смеешь так со мной разговаривать!
Морриган не выдержала. Она привычным жестом подняла руку и двинулась к Шейле.
— Свет! — приказала она, и с ее ладони к самому потолку Усгарана полыхнуло белое пламя.
Каждый селенитовый кристалл в пещере ярко засиял. Начал светиться и священный валун. Та же сила пронзила Морриган, заставила ее кровь вскипеть и тоже излучать сияние.
Придвинув свое лицо к лицу Шейлы, посылая вокруг потоки энергии, Морриган оскалила зубы и обманчиво тихим голосом произнесла:
— Я буду говорить с тобой так, как сочту нужным, пока ты суешь свой распутный корыстный нос в дела Богини. И вот тебе, стерва, еще одна новость. Времена изменились, так что держись от меня подальше, иначе раздавлю.
— Хватит, Морриган.
Голос Кегана прорвался сквозь жаркую пелену гнева. Тяжело дыша, Морри отпрянула на шаг. Но, как ни странно, угроза не произвела особого впечатления на Хозяйку Сидеты.
— Спасибо за предупреждение, Приносящая Свет. Я постараюсь запомнить его, — улыбнулась Шейла, откинула со лба всклокоченные волосы, повернулась к Морриган спиной и с важным видом покинула пещеру.
— Гнев — плохой помощник, дитя, — тихо произнесла Биркита.
Морриган взглянула на хрупкую пожилую жрицу, в глазах которой читались мудрость и сострадание, и в глубине души поняла, что Биркита права. Рианнон говорила то же самое. Гнев все разрушает, не выводит на правильный путь. С огромным усилием Морриган сделала несколько глубоких вдохов, приказала жару покинуть ее тело и вернуться в кристаллы, где ему самое место.
— Наверное, это один из тех уроков, которые тебе предстоит мне преподать. — Несмотря на легкое головокружение, она смогла улыбнуться Бирките.
— Кто-то должен это сделать, — пробормотал Кеган.
Морриган неожиданно расхохоталась, и остатки жара внутри ее остыли. Она почувствовала себя довольно глупо оттого, что стоит посреди пещеры, а все на нее пялятся.
Девушка прокашлялась и сказала:
— Значит, решено. Ты проведешь церемонию похорон Кая.
— Да, — согласилась Биркита. — После похорон вы подготовите себя к посвящению и официальному поступлению на службу Богини.
— Хорошо, — с улыбкой отозвалась Морриган.
— Нам следует подготовиться к еще одной церемонии, — сказал Кеган и тут же удостоился внимательных взглядов обеих жриц, пожилой и юной.
— Я что-то упустила из виду, верховный шаман? — спросила Биркита.
— Возможно, нет. — Кеган весело посмотрел на Морриган. — Но есть шанс, что я поторопился с заявлением.
Тут он сделал то, что потрясло девушку, да и жителей Сидеты тоже, судя по дружному вздоху толпы.
Кентавр взял ее за руку, официально поклонился, прижал ладонь к сердцу и заявил:
— Морриган, в этот день, в присутствии твоей Богини, верховной жрицы и твоего народа, я объявляю, что люблю тебя. Я прошу оказать мне честь и соединиться со мной узами брака. Будь моей супругой до конца дней, а если будет на то воля нашей с тобой Богини, то на веки вечные. Ты примешь меня, Морриган, Приносящая Свет народу Сидеты?
У нее чуть сердце из груди не выскочило. Она внимательно посмотрела в голубые глаза Кегана и прочла в них будущее, полное любви, смеха и счастья. Морри поняла, что с ним она больше никогда не испытает одиночества, не будет аутсайдером, увидела в нем родственную душу.
— Да, Кеган, я согласна.
Скульптор радостно вскрикнул, поднял ее на руки и крепко поцеловал. Смех Биркиты заглушили радостные возгласы женщин.
— Вот так и должно быть, — сказала почтенная жрица. — Жизнь компенсирует смерть. Радость рассеивает тьму печали.
Морриган закрыла глаза, поцеловала Кегана и пожелала, чтобы эта минута длилась вечно.
22
— Кай одобрил бы такую панораму, — сказал Кеган. — Он любил различные цвета и текстуры. Я знаю, мастер-каменщик находил драматизм в пейзаже Соляных равнин с торчащими вверх острыми пиками. Его душа будет довольна.
— Надеюсь, — Морриган прислонилась к кентавру, и он обнял ее одной рукой.
Они стояли на холме, где впервые занимались любовью, с той стороны, откуда открывался вид на Соляные равнины. В центре холма возвышалась гора ветвей, пропитанных алебастровым соком. Оставалось лишь поднести спичку, чтобы вспыхнул погребальный костер.
— Все пройдет как надо?
— Что ты имеешь в виду, пламя мое?
— Как-то странно, что его похороны состоятся, сам знаешь… без нее. — Морриган трудно было называть Шаннон именем родной матери, поэтому у нее вошло в привычку, вообще обходиться без такового.
— Мы с Биркитой сошлись во мнении, что было бы жестоко сообщать Рианнон о смерти ее любимого мастера-каменщика, пока ее собственное горе не улеглось. Было решено, что я привезу ей прах Кая вместе с известием о его смерти, когда закончу работу над обоими памятниками.
— Один для Мирны, второй для Кая.
— Сначала ты должна отыскать камень, в котором заточен образ мастера, а затем я изваяю его портрет. — Кеган пригладил ей волосы и поцеловал в лоб.
— Знаю. Поищу.
Но правда состояла в том, что Морриган никак не могла набраться смелости и обратиться к душам камней. Она твердила себе, что прошло всего два дня после смерти Кая, у нее еще много времени на поиски
