кислое…
– Катилина приступил к работе?
– Как видишь…
– А что за дурак статью писал?
– Дура…
– Тоже работа…
– Да нет. Какая-то журналистка, видно, живет рядом, просто выпендрилась.
Перепало ей тиснуть сотню строк вместо обычных пяти-семи… – Крепыш привычным движснием открыл стенной шкаф, плеснул в широкий стакан, выпил залпом, двумя глотками. – Тебе плеснуть, Марик?
– Да лучше не стоит…
– Стоит. Помянем заблудшую душу – Викентия… Ему поди несладко теперь… В преисподней-то… Задницей на горячей сковородке… – Крепыш налил себе еще, снова быстро выпил. Налил стакан, теперь уже полный, протянул блондину.
– Пей!
– Борис, работы сегодня…
– Пей, говорю!
Марик взял стакан, поднес к губам и выпил мелкими короткими глотками. До дна. Неспешно выбрал сигарету из пачки, прикурил.
– Пьешь прямо как девица обиженная. Бесприданница…
Блондин внимательно, но неназойливо глянул на Бориса. Видно, тот выпил уже порядочно… Даже слишком.
– Что косишь? – Крепыш перехватил взгляд. – Не каждый день хороним… э-э-э… товарищей по борьбе… – Он хихикнул.
– Зачем вызывал?
– Присядь. – Борис тоже закурил, пыхнул, окутавшись облаком дыма. Теперь уже стало заметно – он не просто пьян. Он пьян в стельку и на ногах держится просто чудом. – Зачем?.. Вызывал?.. Тебе обязательно зачем, да? А просто посидеть с другом или с этим… э-э-э… товарищем по борьбе… тебе невмоготу.
Так?
– Ну тогда – налей еще, – хмыкнул Марик. Крепыш передал ему бутылку.
– Хелп еселф… Как любила выражаться Линда. Покойная… Ты был когда-нибудь с Линдой?
– Что?..
– Ты Линду трахал?
– Н-нет.
– Напрасно. Стоящая была бабенка. Помянем. – Крепыш приглашающе поднял стакан. Выпили – Борис все, что было налито, Марик – едва пригубил.
Лицо блондина спокойно и бесстрастно.
– Что, думаешь, сдал Боря, сломался? – Крепыш, сидевший какое-то время неподвижно, уставившись в ведомую ему точку на поверхности стола, теперь поднял голову и смотрел Марику прямо в глаза. Взгляд мутный, лицо мятое…
– Ничего я не думаю.
– Врешь! Думаешь. Мы все думаем… Викентий тоже думал, да недодумал, видать, чего-то… И не коси ты глазом, мой кабинет чистый… Чистый, понял?!
Блондин пожал плечами.
– Ты давно меня знаешь? – не унимался крепыш.
– Давно.
– И Вика мы с тобой знали давно… А Вика больше нет. Помянем. – Наливает себе коньяка. – Тебе плеснуть?
– У меня есть.
– Ну, как знаешь.
Впервые в лице Марика появилась тень брезгливости, – он видит запрокинутую жилистую шею крепыша и дергающийся кадык. Когда Борис опускает стакан на поверхность стола, блондин снова выглядит невозмутимым. Он цедит напиток медленно, сквозь зубы.
– А знаешь, почему я уверен?
– В чем?
– В том, что здесь «чисто»?
– Ты – босс, тебе – виднее…
– Вот именно. Бережешься? Вот и я берегусь. А потому кабинет свой проверяю каждый раз, когда вхожу в него. Даже если выходил на три минуты. Даже пописать, если не в свой сортир… А это, – крепыш кивнул на аппаратуру на столе – телефоны, селектор, факс, компьютер, – не работает. Полностью вырублено электропитание, кроме компьютера – да и у того автономное… Понял? Никто, никто не контролирует и не может контролировать мои разговоры.
– Кроме тебя самого. Крепыш улыбается хитро.
– Вот именно, кроме меня самого. А у тебя котелок варит.
– А то бы держал ты меня столько лет, жди…
– Ладно, Марик. Поговорить нужно. Если ты мне, а я тебе доверять не будем, то кому тогда вообще можно. Я прав?
– Я прав?!
– Прав… – отвечает блондин с едва заметной улыбкой, похожей на гримаску опытного сердцееда.
– Хорошо! – Крепыш рубит воздух рукой. – Ценю. Проверяй.
Блондин не двигается с места.
– Проверяй!
Марик встает, выходит, появляется минут через пять с небольшим чемоданчиком. Открывая, извлекает аппаратуру, тщательно обследует кабинет, примыкающие к нему комнату отдыха, душ, туалет. Работает спокойно и неторопливо, ничего не забывая и не упуская. Каждый дециметр стенных панелей, каждый сантиметр ковра… Все это занимает минут двадцать.
Борис расслабленно сидит в кресле, потягивает из бокала, полуприкрыв веки.
– Закончил?
– Да.
– Поговорим?
– Поговорим. – Блондин щелкает несколькими клавишами в чемоданчике. Крепыш встает, подходит, придирчиво осматривает аппаратуру.
– Хорошая машинка. От лазера на стекле бережешься?
– Почему нет? Сам знаешь, в какие игры играем.
– Гусарская рулетка, опасная игра… – Борис снова наполнил стаканы, – …так выпьем без остатка… Помнишь, как все начиналось?..
– «Ты помнишь, как все начиналось, все было впервые и вновь…» – тихонечко напел Марик.
– Вот именно. И раскручивалось неплохо. Мы знали, кто мы есть и кем должны стать… А потом… У каждого нашлись свои дела, каждый обзавелся своими людьми, которых остальные не знают…
– Нормальная оперативная работа. Азбука.
– Да я не о том… Скажи, почему мы еще не разбежались по своим углам, по норам, почему не перегрызлись, что нас держит… в стае?..
– Дисциплина. Ответственность.
Борис глянул на блондина. Мутно, тяжело…
– Что ты несешь… Страх! Нас держит страх, и ничего больше! Ведь у всех припасено на черный день, каждый готов отвалить… Только боится… Ты – боишься… Я – боюсь… – Крепыш снова наполнил стаканы. Задумался. – Ты понимаешь, что означает устранение Вика?..
– Полагаю, да.
– Ну?
– Все мы теперь под «колпаком». Викентий был из нашей связки, и замена его Катилиной означает, что
