но в пьяном отупении эти чувства утратили остроту – просто саднило, словно от застарелой занозы…
Брэг рухнул на кровать, и тут… Приступ дикого, животного страха скрутил судорогой его мягкое рыхлое тело, изо рта потекло, он вскочил, заметался по комнате, его вывернуло наизнанку прямо на пол, сознание померкло, он упал – почти без чувств и без сил… Только где-то в подсознании брезжило ощущение, что он сделал что-то чрезвычайно опасное. Смертельно.
Председатель сидит перед огромным экраном. Тело неподвижно, лицо лишено грима, тонкие бесцветные губы, заострившийся нос с горбинкой и втянутые щеки…
Блеклые блики пляшут в расширенных черных зрачках. Цифры, цифры, цифры… Биение пульса человечества. Пора.
– Командор вызывает Шейха.
– Шейх слушает Командора.
– Приказываю начать Акцию по Израилю. Евреям нельзя верить. Они должны занимать то место, которое им назначено.
– Да, Командор.
– Мир вам.
– Командор вызывает Кремера.
– Кремер слушает Командора…
Председатель представил, с каким чувством сжимает трубку Йоахим Герцель…
Его волнует власть. И – война. С него пока хватит той власти, что он имеет.
– Приказываю начать Акцию по Израилю. Арабам нельзя верить. Они должны занимать то место, которое им назначено.
– Да, Командор.
– Мир вам.
«Уровень „Командор“. Советнику. Приказываю начать Акцию по России».
Вот и все. Русские любят праздновать. Пьянка начинается задолго до католического Рождества и заканчивается старым Новым годом. Потом – похмелье.
Похмелье у них будет тяжким… Русские должны занимать то место, которое им назначено. Пока не придет время… И земля станет безвидна и пуста…
Старик сидит недвижно. Он любуется камнем. Затухающий свет играет, переливается в пурпурной глубине бриллианта. Искристые блики пляшут в расширенных зрачках и исчезают в их непроницаемой бездне.
Старик опускает веки.
Он знает то, что дано постичь каждому, но выполнить предначертано именно ему…
ТОТ, КТО ПРАВИТ ВОЙНОЙ, – ПРАВИТ МИРОМ.
Пламя совершенно прозрачно. Лишь иногда язычки окрашиваются алым и голубовато-сиреневым.
В комнате сумрак зимнего утра. Огромное окно полуприкрыто жалюзи, за ним угадываются силуэты высоких сосен. Небо светлеет на востоке – день будет ясным.
Мужчина аккуратно снимает широкую бронзовую джезву со спиртовки, вливает глинтвейн в массивный стеклянный кубок с вензелем и гербом. Смотрит сквозь напиток на пламя – цвет темного рубина.
Мужчина высок, плотен и, должно быть, очень силен. На нем свитер свободной вязки, широкие брюки, на вид ему за пятьдесят.
Он подносит напиток к губам, осторожно пробует, подходит к низкому креслу перед камином, ставит кубок на столик, удобно усаживается, вынимает из коробки тонкую сигару, раскуривает, пыхая невесомым голубоватым дымом. Поджигает специально наколотую тонкую лучину, смотрит на огонек, подносит к скрученной бересте под золотистыми поленьями. Береста занимается с легким потрескиванием, пламя охватывает поленья. Камин начинает слегка гудеть. Огонь ровный и мощный.
Мужчина берет кубок, делает маленький глоток и любуется огнем сквозь напиток: цвет пурпура с золотом.
Встает, подходит к небольшому столику с отдельно стоящим аппаратом без наборного диска. Поднимает трубку.
– Уровень «Стратег» вызывает уровень «Цезарь».
– Цезарь слушает Стратега.
– У нас все готово. Сейчас – самое время.
– Я просмотрел приготовленные вами бумаги. Согласен.
– Начинаем?
– Да. Немедленно.
– Есть.
– Уровень «Стратег». Вызываю все уровни.
– Уровень «Центурион» на связи.
– Есть.
– Уровень «Трибун» на связи.
– Есть.
– Уровень…
– Приказ всем уровням: операция «Рубикон».
– Есть.
– Начало – немедленно.
– Есть.
Мужчина садится в кресло перед камином. Делает глоток из кубка. От камина идет тепло. Поленья прогорели, но новых он не подкладывает. Чуть припорошенные пеплом угли светятся густо-малиновым.
Он спокоен. Он знает, как побеждать. Всегда.
ВОЙНУ НУЖНО ОБЪЯВЛЯТЬ ТОГДА, КОГДА ОНА УЖЕ ПРОИГРАНА ПРОТИВНИКОМ.
Глава 8
– Вот, блин, заладили… «Учитель – самая мирная профессия», «строитель – самая мирная профессия», «врач – самая мирная профессия»… Дрон, ты все знаешь о… Какая профессия самая мирная?
«…учитывая огромную силу инерционного мышления…» – шлепаю я по клавиатуре компьютера, – Что?
– Ты когда-нибудь от «ящика» оторвешься?
– Ну…
– Какая профессия самая мирная?
– С чего это ты завелась?
– А интересно. По телику только что сказали, что – журналист. Дескать, снимают войну, а сами не стреляют. А их съемки – предупреждение человечеству.
– Людей нужно хвалить. И им приятно, и для дела полезно.
– Но это же муть! Зеленая!
– Не бери в голову.
– …а бери в рот.
– Аля, мы же договорились: ты не ругаешься матом и не употребляешь идиотского сленга.
– Помню. А также вино, водку, траву, «колеса»…
– Девочка, ты очень красива, но когда с твоих губ срываются выражения…
Все очарование теряется.
– Правда?..
– Да.
– Ну тогда я больше не буду.
– Вот и умница.
– Блин, Дронов, ты такой правильный!
– А без «блин»?
