– По Москве – чисто. Разве только…
– Да?
– Крузенштерн – вице-президент банка «Континентталь». Он работал в некоем сверхзакрытом «почтовом ящике». К тому же у него – протезы. Где он потерял ступни – выяснить не удалось.
– Его связь с Дроновым?
– Знакомы с детства.
– Нет. Пустышка.
– Не совсем… Летом, во время. Приморских событий одна из первых крупных военизированных разборок с мафией…
– Да-да, припоминаю…
– Там находился Дронов. Но туда в это же время выезжал и Крузенштерн…
– Так, уже кое-что… Источник надежен?
– Да. Я связался с бывшим работником Приморского ФСБ. Тогда – ФСК.
– Хорошо. Дальше.
– Еще раньше Дронов был зарегистрирован службой наблюдения на Территории под Приморском.
– Насколько раньше?
– Осенью девяносто первого.
– Отдыхал? В каком качестве?
– Был гостем.
– Чьим?
– Некоей Елены Подгорской. Дочери Владимира Сергеевича Подгорского… Он…
– Спасибо, я знаю. – Советник почувствовал, как на лбу выступила испарина.
– Сведения достоверные?
– Абсолютно. Регистрационный журнал. В девяносто первом с этим еще было строго.
– Есть. Что-то еще?
– Немного. В Москве осенью позапрошлого года – зимой прошлого был вроде ничем не занят, но… впоследствии приобрел большую квартиру. В престижном, по теперешним меркам, районе.
– Есть какие-то предположения?
– На таком материале? Никаких. Только то, что парень он – не промах.
– Юрий Сергеевич, у вас не возникало впечатления, что он может быть…
– Работником спецслужбы? Возникало, особенно после того, как прочел в досье о его участии в работе группы «Восток». Формально группа была подчинена Верховному Совету СССР, вернее, одной из его комиссий, ну а на самом деле…
– Слухи какие-то ходили?..
– Слухи, вы знаете, всегда ходят. Разные. Вот только… мы с вами знаем, как они формируются и распространяются…
– Да, это так.
– Так что Дронов может быть работником какой-нибудь спецслужбы с тем же успехом, с каким и не быть. Чехарда-то какая была…
– Да… – Советник хмыкнул, вспомнив, сколько лично он приложил усилий для создания такой «чехарды»… А были люди повыше его… Тогда… Теперь – нет. Или – это ему так кажется?..
– Что касается нынешней зимы и прошлой осени – был в командировках по заданию банка. Суть командировок также выяснить не удалось. Это уже вопрос к оперативной разработке. У меня все.
– Благодарю вас, Юрий Сергеевич.
– Не за что.
Совпадения… Слишком много совпадений… Хотя – в жизни случается и многое покруче…
– Уровень «Урфин» вызывает уровень «Советник».
– Советник слушает Урфина. Докладывайте.
– Есть данные по Дронову.
– Слушаю.
– Это не телефонный разговор.
– Даже по нашей системе связи?
– Да.
– Сможете замотивировать официальный срочный контакт?
– Да. Срыв самолетной сделки с Индией.
– Сколько потребуется времени на подготовку достоверной справки?
– Она уже готова.
– Хорошо. Свяжитесь через общий отдел обычным порядком с указанием мотивировки.
– Есть.
– Жду вас у себя через час.
– Есть.
– Неужели так изменилась? – Лека смотрит на меня чуть насмешливо.
– Совсем не изменилась…
– Картина Репина «Не ждали…». Может, в квартиру пригласишь? Девушка, можно сказать, только с дороги.
– Заходи.
– Вот спасибо…
– Вот пожалуйста… Чайку?
– Ага. И непременно с сахаром.
– Жизнь – не мед?
– Не-а.
Лека проходит в комнату, осматривается.
– У тебя просторно.
– Стараюсь.
– Киношкой развлекаешься?
– Как изрекал великий Вовик, для нас важнейшими из искусств являются кино, вино и домино.
«– Эврика! Царские шмотки! Одевайся, царем будешь!
– Ни за что!
– Одевайся! Убьют!»
– Где пропадала? – спрашиваю буднично, словно расстались неделю назад.
– Далеко. Не в России.
– Давно?
– С девяносто первого.
– Ну и как?
– На войне как на войне.
– Даже так?
– Ага.
– Знаешь, как ребята говорят? Если это твоя война – воюй, если не твоя – отдыхай.
– Да… Только… – Лека смотрит на меня грустно и очень устало. – Да ты и сам знаешь…
Она права. Знаю.
Чужой войны не бывает.
Глава 33
Сидим с Лекой на кухне, прихлебываем чаек. Я смотрю на девушку – да, совсем не изменилась. И – изменилась…
А в голове вертится и вертится настойчиво совсем давняя мелодия… Я был двенадцатилетним, а Леки – вообще на свете не было…
И одно лишь помню я, и одно лишь знаю я, И в одно лишь верю я – что путь нелегок наш, Может, ты – звезда моя, может, ты – судьба моя, Может, ты – любовь моя, а может быть – мираж…
– Ну что, рассказывай?
