просто дорог куратору, а крайне важен и нужен. А от «спасибо» его губернаторского авторитета не убудет.
Илья Иванович снял трубку – сейчас он вставит милицейскому генералу Серебрякову по первое число: когда это было, чтобы в городе стреляли? Не девяносто второй! Да и Игнатьич нехай почешется: где какой непорядок, а губернатор – в курсе! Потом построить начальников УФСБ и РУБОПа: пусть тоже чувствуют хозяйскую руку.
Телефон отозвался после первого гудка.
– Что у тебя там за бардак, Валерий Игнатьевич? – спросил он, не повышая голоса. – Бандиты опять распоясались? У нас не столицы, нам шуму не нужно. Контролируешь? Вот и славно, что контролируешь. Жду на докладе в два часа.
Илья Иванович положил трубку, налил чаю в стакан – тот был горяч и крепок. Бросил под язык кусочек сахара, отхлебнул. Бандиты… Пацанва из дурных, которые хотят все и сразу. А так не бывает. Ты поусердствуй, послужи, хребет поломай… Не желаешь? Ну тогда по пословице: бандит должен сидеть в тюрьме. И никаких соплей.
Дверь открылась, вошла Людмила с газетами, разложила их на столе:
– Еще чайку, Илья Иванович? Погорячее?
– Давай кипяточку, Люда. Уже сердечко не то, чтобы по два чайника «купца» выдувать. Вторяком раз- бавим.
– Сию секунду.
Илья Иванович чувствовал, как приятная испарина выступает на лбу. Вот так вот, по-дедовски, и никакого похмелья. Вынул из шкафа бутылку коньяку, плеснул на донышко стакана, выпил одним глотком, кровушку разогнать. И вслед – опять чайку, погорячее.
Людмила вошла с поющим еще чайником, долила заварной крутым кипятком и тут же налила густо- янтарного цвета чай в стакан. Купчеев поблагодарил кивком: ему был приятен заведенный им порядок; в любом порядке должна чувствоваться надежность и солидность, ибо только неизменность, стабильность власти может заставить людей эту власть уважать. А власть, как и все в этой жизни, стоит на мелочах. Их нельзя ни забывать, ни упускать.
После третьего стакана пот прошиб уже основательно, Илья Иванович удалился в апартаменты, помещающиеся сразу за кабинетом, умылся, поменял сорочку. Уф, словно заново родился. Можно и к делам.
Телефон на столе в кабинете звонил долго и требовательно. Прямой. Илья Иванович неспешно подошел, снял трубку.
– Только что поступило сообщение: убит Вахтанг Шарикошвили, – напряженным голосом доложил другой стукач-доброхот, уже из РУБОПа.
– Вот, значитца, как…
Илья Иванович задумался. Вахтанг Шалвович числился в городе преуспевающим бизнесменом, но основной род его занятий тайной ни для кого не был. Если завалили смотрящего, жди неприятностей. Тут есть над чем подумать. На два часа назначено Серебрякову, может быть, стоит вызвать и начальничков УФСБ с РУБОПом? Так сказать, загодя прокачать ситуацию?
– Когда? – спросил он.
– С час назад.
– Причины?
– Выясняем. Пока считается – разборка.
– Давно не было.
– Очень давно.
– Что Титов? – поинтересовался губернатор позицией начальника РУБОПа.
– Ему звонил Серебряков. В городе неспокойно. Вводим планы «Невод», «Зачистка» и «Перехват».
– Да? И жить станет веселее?
– Порядок обеспечим, Илья Иванович.
– А вот это правильно.
Купчеев подумал минутку, нажал кнопку селектора:
– Людмила, всех силовиков ко мне на два часа. И мэра тоже.
– Да, Илья Иванович.
Купчеев откинулся в кресле. Вот тебе и тихий денек… Некоторые пеликаны, занесенные в начальственные кресла кто ветром перестройки, кто – ураганом «демократизации», сдуру пыжились от гордыни и считали, что крупный чиновник не должен вникать в дела, находящиеся «ниже его компетенции», в так называемую мелочевку… Чушь! Власть держится на мелочах! Вернее, во власти мелочей не бывает! Наше мирное и законопослушное население может полгода не получать зарплат и вздыбиться разом из-за того, что какой-то дебил мент разбил нос какой-то шлюшке! И – понеслось дерьмо по трубам! Телевизионщики, как вороны на падаль, слетятся! А то у любого спецушного началь-ничка хватит мозгов сварганить такую операцию самому, да зацепиться на Москве за кого следует, да подставить-подсидеть «отца-губернатора» на полную катушку, подвести под царев гнев, вогнать в немилость! Учены!
Илья Иванович предпочитал в мелочи вникать, потому и был который год «на коне». Пусть не на самом белом, да конек тот стоял на грешной земле всеми четырьмя, как орловский тяжеловоз. И еще, Бог даст, простоит.
За размышлениями Илья Иванович небрежно просматривал газеты. Телефон заголосил снова, Купчеев нервно снял трубку:
– Да?
– Убит водитель Клюева, – проговорил в трубку «контакт» из УФСБ.
– Что? Какой водитель Клюев?
– Извините, я неточно выразился. В лесополосе нами найден труп шофера мэра города. Его автомобиль исчез. Сам мэр тоже пропал.
– Что значит пропал?
– Его нигде не могут найти.
– Вот как? Ищут?
– Так точно. Планом оперативно-розыскных мероприятий предусмотрено… – затараторил, как хорошо обученный попугай, «контакт», не заметив сарказма в губернаторском вопросе.
Тот оборвал резко:
– Когда?!
– Извините, не понял?
– Когда пропал Клюев?
– Это не выяснено. Из дому он вышел в четверть седьмого. Жена полагала…
– Мне начхать, что полагала или полагает его жена!
– Савостьянова?
– Майор, ты что, тупой? Я не спрашивал,
– Секундочку, я уточню… Секундочку!
Кретин!
– В десять сорок пять. В лесополосе за тридцать пятым километром шоссе. Это уже в Лугачинском районе.
– Кто обнаружил?
– Какой-то мужик, он не представился. Просто позвонил в дежурку, так, мол, и так.
– Случайный прохожий? – иронически поинтересовался Купчеев.
– Возможно.
– Тогда почему этот лесник-грибник позвонил дежурному УФСБ, а не по 02, как все нормальные граждане?
Собеседник на секунду замолчал в замешательстве, наконец выдавил:
– Не могу знать.
