– Девушка, которой увлекся Сен-Клер, тоже была русская.
– Во как!
– Да. И не выдумывай, что ты этого не знал.
– Я этого не знал. А почему – была?
– Она исчезла. Послушай, Дронов. Не знаю, сколько тебе платят в твоей службе и какие тебе обещают подъемно-пенсионные, но миллиона ты там не заработаешь. А пулю – можешь.
– Пулю вообще заполучить легче, чем миллион.
– Опять шутишь?
– Да какие шутки? Чистая правда.
Мысль, пришедшая в голову, была простой, как яйцо. А что, если девушкой Эдгара была Даша Бартенева? Противоречивая такая вся... Цвет волос? Это женщина может изменять в течение пяти минут.
– Так ты будешь со мною работать?
– Буду. Если ты мне подробнее расскажешь о девушке.
– Сначала спрошу я. Что ты делаешь у этого домика? – Бетти кивнула на «Замок снов».
– Хочу устроиться сторожем. Как спасатели мы уже доказали свою несостоятельность.
– Кажется, я предложила тебе работу получше.
– Спасибо.
– Ты согласен?
– Да.
– Хм.
– Ты недовольна, Бетти?
– Твое согласие какое-то легковесное, что ли. Неискреннее.
– Какая может быть искренность, когда дело идет о миллионах?
– Миллионы сами по себе ничего не стоят. Просто они дают другой уровень свободы.
– Ты знаешь, какой?
– В том-то и дело, что никогда не пробовала. И уже хочу. Очень хочу.
– Человек подсознательно выстраивает себе ту жизнь, какую заслужил.
– Дронов, не будь нудным!
А что мне остается? Приятных мыслей немного. А из неприятных самая скверная такая: а что, если всю ситуацию замутили мои бывшие коллеги? Которые под прикрытием высокой государственной политики пашут на себя и свое светлое будущее, естественно, полное неги и роскоши? Если задуман «большой шантаж», счет пойдет на миллиарды. И кто тогда я? Кукла Петрушка, надетая на чьей-то бестрепетной руке? Что бывает с куклами после представления – известно. Как напел классик: «Кукол снимут с нитки длинной и, засыпав нафталином, в темный ящик сунут на покой...» Как тут не стать нудным? При эдакой перспективе?
Ладно. Дело нужно делать.
– Бетти, а почему ты оказалась здесь?
– Просто сопоставила. Девчонка Сен-Клера – русская, хозяйка «Веселого дома» – тоже. Приезжаю, и что вижу? Дронов собственной персоной раздумчиво пьет кофеек!
– Ты считаешь, я посвящен в суть и смысл действа?
– Да никоим образом. Тебя играют втемную. На этом и строится мой расчет.
– Расчет чего?
– Успешной вербовки. Лучше работать на себя, чем на непонятного дядю. Ведь не за идею же здесь все это заворачивается!
– Как знать.
– Ты серьезно?
– Абсолютно. Что есть идея? Для одних – светлое прошлое, для других – жизнь, отданная «во имя», для третьих – возможность стать вождями и знаменами.
– Вождями и знаменами становятся, как правило, после смерти.
– Это никого не останавливает. К тому же бывают исключения.
– Дронов, прекрати демагогию. У нас есть цель: заработать по миллиону. А то и по полтора. Все остальное – суесловие. Давай получим деньги и дальше займемся каждый своим. Ты, если тебе это так мило, можешь устроиться спасателем за свой счет и продолжать бороздить просторы здешнего пляжа. Размышляя об идеях, знаменах и знаменосцах. А сейчас больше – ни полслова о вечном. Только о конкретном. Ты готов?
– Всегда готов.
Глава 65
– Почему ты объявился у этого «Веселого дома», Дронов?
– Хотел поговорить с Люси Карлсон.
– Ты знал, что она русская?
– Да. Мы даже общались.
– И о чем дообщались?
– Пока ни о чем.
– Ты думаешь о том же, о чем и я?
– Откуда мне знать, Бетти, о чем ты думаешь?
– В «Замке снов» клиентов кодировали на самоубийство. Вот что. И в этом случае ничего дельного твоя соотечественница нам не ответит. Если ее не прижать. Значит, нужно прижать.
– Ты добрая, Бетти.
– Я думаю, ты не добрее, Дронов.
– Поговорим лучше о девушке Сен-Клера.
Кински пожала плечами:
– Добавить мне нечего. Она пропала.
– Где она жила?
– В особняке на юго-западе, в пригороде Саратоны. Ее тоже нужно найти. Или хотя бы установить, кто она такая!
Вот и верь после этого женщинам! А Даша Бартенева утверждала – у молодых людей с местом для встреч была сущая напряженка!
– Это ее особняк?
– Какой-то компании, не суть важно.
– Отчего?
– Дронов, не прикидывайся простаком. Владельцем особняка может быть дюжина юридических вывесок, одна за другой...
– Угу, – согласно кивнул я. – Как анфилада зеркал.
– И до настоящего владельца можно так никогда и не добраться.
– Кто оплачивал аренду?
– Это выяснить тоже не удалось. Какая-то фирма, каких тысячи.
– Как зовут девушку?
– Катя. Она всегда представлялась как Кэт. И говорила только по-английски.
– С чего ты решила тогда, что она русская?
– Поговорила с прислугой. Девица разговаривала по телефону по-русски.
– Прислуга понимает по-русски?
– Нет. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление. А там – кто его знает.
– Тогда это мог быть польский, словацкий, украинский, болгарский...
– Зачем девушке в разговоре с Москвой говорить по-польски?
– Она разговаривала с Москвой?
– Ну, не со всею вашей столицей разом, с отдельным человеком, я полагаю.
– А ее полное имя?
– Не знаю.
