— Да, рассказал. Но он солгал.
— А мне кажется это ты сейчас лжешь.
— Нет. Он перепрятал его. И мне известно куда. Я видела его. — Она вскинула голову. — И теперь вы поможете мне. Что, скажете нет?
Он сложил руки на груди и задумчиво поцыкал зубом, страшно жалея, что у него нет сигары. Ему страшно хотелось отделаться от девчонки, но следовало узнать где ауриум, а в душе его кипел праведный гнев на Хавкена, который сознательно подставил его.
— Ладно, миз Хавкен, — наконец сказал он. — Если вы и впрямь настроены так решительно, я конечно помогу вам чем смогу. Но только ни слова об этом никому, слышите? Особенности отцу.
— Договорились, мистер Стрейкер. — Она взглянула на него в упор и добавила. — Я имею в виду что в моем лице вы можете рассчитывать на полную конфиденциальность — хотя судя по всему вы не очень хорошо разбираетесь в людях в этом смысле.
27
Часом позже Эллис Стрейкер уже стоял у Манпуку-мон — Ворот Десяти Тысяч Радостей в своем лучшем костюме. Вскоре появился и Джос Хавкен выглядящий очень торжественно и внушительно со своей тростью, в берете и в серебристую полоску пиджаке застегнутом наглухо поскольку ветер становился все сильнее. Завидев их каньские часовые насторожились, но когда они показали им подписанный Гу Цуном пропуск, отдали честь и вызвали дежурного офицера, чтобы он проверил все ли правильно. Он подозрительно оглядел их, но пропустил обоих как будто они были уроженцами Осуми, а не американскими торговцами, находящимися на свободе на сомнительных условиях и направляющихся в резиденцию губернатора.
Оказавшись снаружи они наняли двухместный каго с десятью с ног до головы покрытых татуировками носильщиками и их старшим на котором не было ничего кроме целой своры мифических животных на торсе и жалкой набедренной повязкой оставляющей открытыми ягодицы как у борца-сумоиста. Поездка обошлась немыслимо дорого — им пришлось расстаться с любимой тростью Хавкена. Старший подобострастно поклонился, завернул трость в какую-то тряпку и сунул ее под фундоси.
— Грабеж! — воскликнул Хавкен.
— Точно, но население еще не вернулось и конкуренция сейчас такая же жидкая как суп-мидзо. А идти пешком мы не можем, если не хотим окончательно потерять лицо. Мне еще меньше чем тебе нравится что меня потащат эти десять рож.
Хавкен скривился.
— Ох уж эти пси-проклятые ростовщики! Неужели они не знают, что даймё прямо запрещает взимание процентов?
— Еще как знают, но их это волнует ничуть не больше чем тебя.
Хавкен бросил на него уничтожающий взгляд, затем хлопнул Эллиса ладонью по кителю.
— Куда мы с тобой идем, Эллис? И почему для этого нужно было так выряжаться? Если ты ради Гу Цуна так стараешься, то поверь — совершенно напрасно. Он крупнейший пират в Санаду. Вдова дала ему это назначение чтобы контролировать его и сделала его губернатором того, сего и пси его побери всего, по той же самой причине.
— Ты забываешь, что однажды мы с ним уже обедали, Джос.
— И поняли, что два сапога — пара.
Эллис постарался, чтобы его голос оставался спокойным.
— Слушай, Джос, может сойдешь со своего пьедестала. Насколько я помню, ты ведь тоже никогда не отказывался от грузов которые я доставлял тебе на заре нашей юности, да особенно и не расспрашивал откуда они взялись. Так что ты пахнешь точно так же — во всяком случае для тех, кто тебя хорошо знает.
Качка и тряска продолжались около получаса — они миновали Стрекозиную Лагуну и теперь двигались по дороги Мацубаси. Сидящий рядом Хавкен был мрачен и молчалив, то и дело прикрывая глаза от гонимой ветром пыли и явно угнетенный последними событиями и своими убытками. Но он намеренно играл роль обиженного.
Эллис же невозмутимо глядел по сторонам. К западу от них виднелся Хака-ока, холм на котором даймё возвел красивую пагоду. Сейчас над ней горделиво развевались каньские флаги. Это была высшая точка Анклава, где в усыпальнице в дюжине костяных урн покоились останки предков Хидеки вплоть до сомнительного скелета относящегося к эпохе Сёва, который якобы был выкопан в Маньчжурии на Древней Земле еще до Эдикта. По иронии судьбы этот Хидеки тоже погиб в войне с каньцами.
При мысли о Древней Земле глаза Эллиса увлажнились и он коснулся пальцами переносицы. Он и сам не знал почему и никогда не знал, но мысль о том, что случилось с Древней Землей всегда расстраивала его. Это было так печально — и в то же время так хорошо и справедливо — что в центре Освоенного Космоса пришлось установить Зону Отчуждения диаметром в три световых года, куда пускали только затворников Центральной Власти.
Его внимание привлекли развевающиеся каньские знамена и он набрал полную грудь сыроватого, пахнущего землей воздуха. То, что коварный Рюдзи-сама устроил гробницу своих предков внутри американского Анклава говорило о том, что он действительно государственный деятель. Если кучка старых костей может быть превращена в законное основание для ежегодной присылки десятитысячного войска в Анклав или когда ему будет угодно, то следует отдать ему должное.
Они миновали обширное местное кладбище, тенистую рощу, которая даже для местных жителей была священной. На плексовых надгробных плитах были вырезаны имена людей с Коннектикута, Флориды, Юты, Висконсина и почти со всех остальных планет Американо. Мужчины, женщины и дети, которые явились сюда и умерли здесь или которые погибли в Тет-Два-Девять по пути сюда или отсюда.
Местные жители, обрабатывавшие поля на территории Анклава в качестве свободных арендаторов уже начали возвращаться чтобы определить ущерб нанесенный их лонгановым садам и чтобы собрать своих буффалоидов и свиней и грязных коричневых шедельвеноидов, которых каньцы собрали в загоны на тот случай если осада затянется слишком надолго и потребуются резервы продовольствия. Они миновали лошадь которую вел китайский солдат. У нее на спине восседали два человека в форме каньских офицеров, которые одарили их зубастыми улыбками. Их толстые на подкладке шлемы делали их похожими на древних советских красноармейцев или людей занимающихся кикбоксингом.
Приятно было видеть что-то новое. Солдаты или не солдаты, враги или нет, все равно приятно. Ямато будет истлевать как кости предков до тех пор пока не откроется и не научится дышать по-новому. А что для этого может быть лучше чем снятие ограничений на пересечение границ Зоны? Зона по естественным причинам является космополитичной. От Черных Евреев до Белых Евреев из созвездия Скульптора до несчастных датчан из созвездия Гончих Псов — одним словом, там селились самые разные люди чтобы торговать или просто жить и это правильно и так и должно быть. Но сразу же за границей Нулевого Градуса за исключением этого Анклава начинаются суровые самурайские миры и такая же политическая и торговая монополия как МеТраКор. Совершенно ясно что настало время когда император должен ослабить хватку и позволить этим мирам расцвести. Но этого явно никогда не произойдет если Хидеки Синго-сану когда-нибудь все же удастся стать даймё и префектом.
Скелет его отца окажется в урне на Бут-Хилл еще до того как останки успеют потемнеть на костях…
На этом мысли Эллиса прервались. Он почувствовал гнев на обманувшего его Хавкена и желание проколоть шарик его молчания. Новости наверное запросто это сделают. Но сообщать их ему было еще не время. Хавкен сидел справа от Эллиса, сложив руки на коленях и с каменным лицом.
— Все волнуешься за Аркали? — заботливо спросил он.
— Да, она все никак не придет в себя.
— Эх, зря ты так опекаешь девушку, будто она твоя рабыня. — И готов поклясться, что твоя жена поступала точно так же там в Американо, подумал он, почему она возможно и выросла таким нежным тепличным растением. Ба, да ведь у меня же был женский экипаж на первом моем корабле, «Дуайте Д.» причем все они были лет на пять моложе ее. И что касается присутствия духа они дали бы ей сто очков вперед, да и в манерах тоже. Да. Никудышное воспитание. Слишком высокомерная, упрямая и ранимая.
Он сказал:
