наследника — совершенно обычное дело.
Стоило ему вспомнить какое ответственное дело предстоит сделать, как он начал потеть, пытаясь сообразить, что же ему все-таки нужно просить. Что если каньцы уже напали на Каноя-Сити? тревожно подумал он. Нужно ли просить, чтобы в эдикте префекта было оговорено возмещение убытков? А если да, то в каких размерах? Должно ли оно включать убытки вызванные прекращением торговых операций? И как быть с погибшими? Ведь если было сражение, то наверное должны быть и убитые?
Он подумал об Аркали. Возможно она тоже ранена, или даже убита. Если каньцы высадили свои войска на планету, они наверняка разграбили все имущество находящееся за пределами купола, включая и особняк Джоса Хавкена. Он попытался представить себе последствия, потрясенный сложностью стоящей перед ним задачи.
Может быть мне лучше пытаться достичь далеко идущих политических договоренностей, например попытаться убедить Хидеки Рюдзи ограничить количество каньских войск которые Ю Сюйень может разместить на Сацуме или ограничить объем каньской торговли отныне и навсегда. Может вообще попросить даймё лишить их права торговли в Кюсю? Могу ли я вообще на чем-нибудь настаивать? Как далеко я могу зайти? Пси милостивое, что бы сделал отец будь он на моем месте?
Тревога его все росла. Да, ты слеплен вовсе не из того теста, что он, Хайден, мой мальчик. Ты в ужасе. И понятия не имеешь с чего начать.
И тут его пронзила еще одна мысль. А как же насчет компаний Стрейкера и Хавкена? Может стоит попытаться добиться для них каких-нибудь особых привилегий? Что если бы даймё особо оговорил требование вернуть «Шанс»? Конечно же Ю Сюйень не смог бы противиться такому требованию, даже хотя захват и произошел на транспортной орбите Анклава и формально не в находящейся под юрисдикцией даймё точке пространства. Даже это вопрос очень спорный, подумал он. Даже это. Ведь я даже не знаю наверняка был ли захвачен «Шанс»…
Он почувствовал что словесный поединок подходит к концу. Наконец взгляд Хидеки Рюдзи переместился с сыновей на Хайдена Стрейкера и темные глаза даймё принялись критически рассматривать его.
— Итак, мистер американец. Вы там у себя самурай?
— Нет, господин.
— Нет? Тогда вы должны подчиняться приказам самурая. — Он тактично сделал паузу, глубоко вздохнув и Хайден Стрейкер вдруг понял, что перед ним человек вполне способный на любую жестокость. Неужели он действительно уничтожил пятилетнего сынишку Тёсо Ёсисабуро, как говорил мой отец?
— Расскажи мне про Американо. Много ли там миров? Много ли крестьян на Нью-Нью-Йорке? И водятся ли змеи в джунглях вашего столичного мира?
— Боюсь наш столичный мир сравнительно беден змеями, господин. Наш столичный мир это всего один небольшой холодный континент — зима там как на Немуро, хотя и нет таких высоких гор.
— А ваши сельские жители? Они богаты?
Он немного подумал, понимая, что даймё пытается разыграть из себя невежду.
— Там всего лишь один огромный город. Больше любого другого города в Освоенном Космосе. Там много поэтов, художников, ученых и…
Мрачные удивленные кивки головой и взгляд брошенный на фудаев.
— Самый крупный во всем Освоенном Космосе? Кажется он называется Рин-кун? Это в нем даймё — женщина?
— Можно сказать и так.
— И теперь над Рин-куном возведен защитный купол, которого десять лет назад еще не было.
— Совершенно верно.
Хидеки Рюдзи кивнул и наклонился вперед.
— Интересно, зачем возводить купол в мирное время? Он большой?
— Этого я не знаю, господин.
— Как это так? — спросил Садамаса с оскорбленным видом. — Ты должен отвечать отцу.
— Не могу, господин. — Он выдавил из себя улыбку. — Дело в том, что я никогда не видел купола над Линкольном.
По рядам присутствующих пронесся ропот сомнения, явно переходящий в открытое недоверие.
— Но разве ты не американец? — спросил Хидеки Рюдзи.
— Как я уже объяснял вашему второму сыну, господин, я родился в Американо. На Либерти. Но с самого детства я являюсь натурализованным резидентом Каноя-Сити.
Хидеки Рюдзи воспринял это известие с задумчивым видом.
— Тогда какой же у тебя титул?
Он тихо ответил:
— У меня нет титула, господин.
— Он сын торговца, — пояснил Синго, довольный представившейся возможностью унизить чужеземца в отцовских глазах. — Его отец Эллис Стрейкер, знаменитый бывший пират, который называет себя торговцем.
И снова ропот среди фудаев — на сей раз негодующий.
— Мой сын говорит правду?
— Он говорит правду лишь наполовину, господин. Мой отец называет себя торговцем потому что так оно и есть. Но пиратом он никогда не был.
Даймё опустил костяшки пальцев на колени и все присутствующие сейчас внимательно наблюдали за его лицом, зная что сейчас будет.
— Вот как! Значит Синго-сан лжец?
— Нет, господин. — Хайден Стрейкер медленно закрыл, а потом снова открыл глаза. Теперь его улыбка была ледяной и бесстрастной. — Я бы предпочел сказать, что Синго-сан ошибается, если считает что мой отец виновен в пиратстве. Мой отец — купец.
— Но разве в таком случае это не утверждение сына купца?
— Несомненно, это утверждение сына купца.
— Мне кажется, — заметил Садамаса чуть откидываясь назад, — что для сына купца это человек вполне достойный. Взгляните, он принес вам подарок.
Косичка на самурайской прическе Хидеки Рюдзи чуть дрогнула и он погладил бороду. Затем его подбородок качнулся к груди и он жестом разрешил Хайдену Стрейкеру приблизиться и положить перед ним шкатулку.
Стоило Хайдену попытаться встать как иголки и булавки немилосердно закололи ему ноги и он страшно пожалел что не может растереть икры чтобы восстановить кровообращение. Но лицо его оставалось бесстрастным.
— Позволит ли господин мне недостойному преподнести ему скромный подарок?
— Ты принес мне подарок?
— Да, господин.
Он протянул лакированную шкатулку и Хидеки Рюдзи принял ее. Осторожно поставив ее перед собой он открыл ее. На лице его появился зеленоватый отсвет шелковой внутренней обивки. Затем на лице его появилось выражение глубочайшего удивления. Вопрос его, когда он выудил из шкатулки один из бластеров за мушку и поднял его вверх, был исключительно краток:
— Это что?
— Замечательный дар американского купца, — гордо сказал Хайден. — Могу вас заверить, что эти бластеры наивысшего качества. Их делают на Либерти и они исключительно точны и мощны. Вы конечно же знаете, что американцы производят лучшее во всем Освоенном Космосе ручное оружие и именно такими бластерами наши поселенцы в Нейтральной Зоне защищаются даже от самых свирепых…
Хидеки Рюдзи молча уставился на него. Присутствующие тоже замерли в гробовом молчании. Он даже порозовел от смущения, сообразив, что только что сморозил какую-то глупость.
Даймё вытащил второй бластер и теперь рассматривал оба в совершенном недоумении. Затем он важно положил их на полированное дерево помоста.
Хайден Стрейкер почувствовал слабость в животе. Плохое пси, вдруг подумал он, кажется я только что сделал самую большую из всех возможных ошибок.
