Кэти кивнула, вытирая губы рукавом. Билли по своему обыкновению промолчал.
— Дорри проснулась, — объявила Кэти, осушив чашку с чаем. — Ей бы тоже чайку.
— А мама спит еще? Кэти взглянула на часы, стоявшие на полке.
— Еще только пол-одиннадцатого. Она раньше двенадцати не встает.
Они с Билли углубились в свои комиксы.
Дорри сидела в постели, накручивая волосы на развернувшуюся папильотку.
— А ты ранняя пташка!
— Привычка, — коротко ответила Мэгги, протягивая ей чашку.
— Ой, какая прелесть! Кэти говорит, ты их завтраком накормила. — В голосе Дорри прозвучало недоверие.
— Да, надеюсь, им понравилось.
— Еще бы! Еще бы не понравилось! Они яйца с ветчиной видят только в те дни, когда их папаша приносит денежки. А моя получка идет неизвестно на что. — Она подула на чай. — Рини страшная транжирка. Прокуривает массу денег, остальное тратит на газеты да журналы. Дети сами себе предоставлены.
— Тебе тоже приготовить завтрак? — спросила Мэгги, почуяв, что она на верном пути.
— Не отказалась бы от гренков с ветчиной.
— Пять минут, — ответила Мэгги.
Войдя в кухню, Дорри первым делом включила транзистор. Зазвучала музыка. Мэгги почувствовала прилив сил — музыкальный аккомпанемент сразу ее взбодрил. Заметив ее реакцию, Дорри согласно кивнула:
— Я тоже люблю «Бич Бойз».
Ей было невдомек, что Мэгги слышит эту группу впервые в жизни. Она села за стол и уткнулась в газету.
Стоя у плиты, Мэгги наслаждалась звуками музыки, столько обычными для Дорри, как ни в чем не бывало читавшей газету, прихлебывая чай. Для них это в порядке вещей, думала Мэгги, но для нее атмосфера дома, в который она попала, была диковинной. По воскресеньям у них знали одно — церковь. Утром, днем и вечером. В эти дни в доме стояла еще более глухая тишина, чем в будни. Сейчас музыка будоражила ее. Нормой жизни под родительским кровом была тишина, родители почти не разговаривали ни с ней, ни друг с другом. Эту обстановку можно было бы назвать монастырской, если бы родители даже монастыри не считали вместилищем разврата.
Мэгги вдруг подумала, что она впервые оказалась не просто в жилище, а в настоящем доме. Вот как, оказывается, живут те, кого называют «простые люди», те, кого родители проклинали как грязных развратников. Этот дом был беден; ее собственный тоже нельзя было назвать роскошным, но в нем соблюдалась стерильная чистота. Но несмотря на то, что тратилась масса сил на поддержание этой чистоты и порядка, дом был неуютным. А эта кухня, которая даже после уборки была далека от идеала, которого придерживалась ее мать, все же была уютной и теплой.
Конечно, Рини — никудышная хозяйка, но Дорри не делает из этого проблемы, не проклинает сестру. А Альфред и Мэри Хорсфилд готовы были слать проклятья каждому, кто хоть на йоту отступал от пути истинного — в их разумении, естественно. И еще одно поняла вдруг Мэгги: за все годы ее жизни она ни разу не почувствовала себя с родителями естественно. А тут все было просто и легко, как ноге в разношенном ботинке.
Она положила перед Дорри толстый кусок подрумяненного хлеба и пару кусочков поджаренной ветчины. Ее прямо-таки переполняла благодарность этой девушке.
— Это тебе вместо «спасибо», — сказала Мэгги.
— За что? — с набитым ртом спросила Дорри.
— За то, что привела меня сюда. Я не забуду твоей доброты.
Дорри пожала плечами и протянула пустую чашку, чтобы ей налили еще чаю.
— Что тут особенного? Ты попала в чужой город. К тому же из наших краев. Кабы ты откуда-нибудь еще приехала, тогда не знаю… — Они встретились глазами и дружно рассмеялись. — Как говорит Рини, чувствуй себя как дома, — продолжила Дорри. — Она берет жильцов, чтобы свести концы с концами, потому что не может работать из-за малышей. Разные у нас перебывали люди, скажу я тебе, но ты первая, кто так себя повел. А во сколько же ты встала?
— В девять.
— Во блин!
— У нас дома все жаворонки, — объяснила Мэгги.
— А чего? — Это было выше Дорриного разумения. На то и воскресенье, чтобы отоспаться вволю.
— Привыкли рано ходить в церковь.
— А… У нас тут есть одна церковь неподалеку…
— Нетушки. Я свое отходила. — Она улыбнулась, и Дорри понимающе подмигнула. — Теперь могу отдыхать.
— Теперь ты сама себе хозяйка, — кивнула Дорри. — Кстати, а ты своей знакомой-то позвонишь сегодня?
— Да, — соврала Мэгги.
— Телефон-автомат рядом с магазином, на углу.
— Я чуток обожду. Может, она в церковь ушла.
— Смотри сама.
Дорри опять углубилась в газету, читая всякие сплетни, а Мэгги налила в миску горячей воды и принялась мыть посуду. Закончив, она спросила:
— А как насчет воскресного обеда?
Дорри оторвалась от газеты.
— Не знаю. Надо посмотреть, что у нас есть. Билли уже давно не приходил, значит, с деньжатами туго.
— Я видела сосиски за окошком.
— Ну значит, сосиски с картофельным пюре. Погляди, там под раковиной должен быть ящик с овощами.
Мэгги обнаружила сумку на колесиках, в которой лежали картошка и лук. Еще там был увядший кочан капусты. Ну что ж, решила Мэгги, можно сделать луковой пудинг.
Рини появилась на кухне в половине первого. Она пришла в мятой пижаме, в которой, видно, спала. Во рту торчала неизменная сигарета. Рини взяла чашку чаю, а от завтрака отказалась.
— Никогда не завтракаю, — пояснила она, прикуривая новую сигарету от окурка.
— Мэгги ребят накормила, — сообщила ей Дорри. — Прямо как на Рождество — яичницей с беконом!
— Молодец, — рассеянно отозвалась Рини.
— Хочешь, я обед приготовлю? — спросила Мэгги.
— Кто же станет возражать против воскресного обеда, — дипломатично ответила Рини. — У нас там сосиски есть и картошка.
— Я нашла, — ответила Мэгги.
— Ну-ну, — сказала Рини, разворачивая «Пипл».
Мэгги научилась стряпать у матери, которая умела вкусно готовить простую пищу из недорогих продуктов. Например, она знала рецепт лукового пудинга. Вдобавок она прикупила пакет риса и пинту молока для рисового пудинга. Словом, обед получился на славу, Дорри и ребятишки просто в восторг пришли, и даже Рини, которая, видно, жила на чае да сигаретах, попросила себе добавки.
— Я гляжу, ты мастерица готовить, — похвалила она Мэгги.
— Наша матушка нас ничему не научила, — добавила Дорри. — Некогда ей было — она все время в пивнушке торчала.
— А я стряпать ненавижу, — призналась Рини. — И убирать тоже. — Когда Мэгги убрала посуду, она спросила: — Дорри говорит, о твоей знакомой из Хемпстеда ни слуху ни духу. — Мэгги сказала, что звонила
