Дом был элегантно, но как-то не по-домашнему, казенно обставлен. Внизу комнаты были пусты. Судя по чистоте, царившей в кухне, кто-то следил здесь за порядком, но теперь невидимый хозяин отсутствовал, только из крана монотонно капала вода, и Барт прикрутил его.
— Подымемся наверх, — сказал он.
Наверху по обе стороны длинного коридора тянулись двери. Они шли, открывая дверь в каждую и заглядывая внутрь.
— Нашла! — воскликнула вдруг Конни.
Барт подскочил к распахнутой двери.
— Господи!
Карла Баннистер лежала посреди комнаты на полу с раскинутыми руками. Она лежала обнаженная, на спине. Вокруг валялись осколки разбитой настольной лампы. Стало ясно, чем была нанесена рана Кори. На шее Карлы синели кровоподтеки, на теле тоже виднелись синяки. На бедрах были следы укусов.
Барт и Конни обменялись взглядом. Барт присел на корточки перед лежащей без сознания женщиной и прикоснулся пальцами к артерии на горле.
— Пульс хороший. Она просто в отключке.
— Наркотики?
Барт внимательно осмотрел обе ее руки.
— Следов шприца не видно.
Он наклонился и принюхался к ее дыханию.
— Спиртным тоже не пахнет. Но она явно чего-то хватила через край. Тут все возможно. В этом доме пахнет преступлением.
Он обвел глазами комнату.
Она напоминала декорации к фильму из жизни какого-нибудь современного Калигулы. Торшеры под темно-красными абажурами, ни один из которых не горел, потому что спальня освещалась десятками красных свечей в подсвечниках, расставленных повсюду. В бронзовых кубках горели ароматические свечи. Тяжелая викторианская мебель, украшенная завитушками и позолоченная, в том числе массивная кровать, казалось, перевидали немало оргий. Над обитой алым шелком тахтой висели зеркала в тяжелых рамах, в которых отражалось то, что могло происходить на кровати в спальне.
Это была душная атмосфера извращенного секса и насилия.
На тумбочке возле кровати под красным абажуром лампы красовалась целая коллекция пузырьков, коробочек, ампул, лежал прозрачный пакет с какой-то травой, а на квадратном зеркальце была насыпана горка белого порошка. Барт, ни к чему не прикасаясь, оглядел коллекцию и перечислил:
— Амилнитрат, травка, валиум, кокаин, словом, все, что угодно для души. Подбор по последнему слову техники. Такой коктейль хоть кому башку раздербенит. Так что с Кори все ясно.
— И с Карлой тоже. В этих играх и забавах, которые тут устраивались, они оба принимали участие. — Конни кивком указала на кровать под балдахином, на столбиках которой висели наручники и ножные кандалы, проложенные внутри мягкой тканью. — Как тебе нравится? — Она криво усмехнулась. — Есть, от чего свихнуться. — И, помолчав, Конни добавила: — Мэгги в это впутывать нельзя. Если Карле Баннистер никакая опасность не угрожает, надо смываться, пока нас тут не застукали.
— По-моему, у нее никаких серьезных повреждений нет. Синяки — это ерунда, ничего похожего на сотрясение мозга, которое она организовала своему братцу… Погоди минутку, сейчас я еще разок взгляну, чтобы окончательно убедиться.
Он снова присел на корточки, повернул голову Карлы Баннистер в сторону. Не щеке чернел кровоподтек.
— Ее, конечно, как следует приложили. Видно, братец постарался. Наверное, сбил ее с ног, она отключилась, и он здорово испугался. — Барт опять пощупал пульс. — Пульс четкий, хорошего наполнения.
Он отпрянул назад — ресницы Карлы слегка затрепетали, она легонько застонала, но никаких других признаков жизни не подала и глаз не открыла. Приложив палец к губам, Барт неслышно поднялся, взял за руку Конни, вывел ее из комнаты, и они поспешно сбежали по лестнице вниз. Конни готова была выйти через раскрытую парадную дверь.
— Погоди, — шепнул Барт.
Они немножко постояли, прислушиваясь. Через какое-то время сверху послышались звуки движения, покашливанье, стоны.
— Кори! — услышали они голос Карлы. — Где ты, Кори? — Голос был низкий, грубый. — Ох, моя челюсть… Ты, наверно, мне челюсть сломал… Кори… — В голосе зазвучали жалобные нотки: — Ну где ты там прячешься, иди сюда! Я не стану тебя наказывать, честно… хоть ты и был плохим мальчиком… Ну давай же, Кори, иди… Не прячься от своей сестренки… Ну кто еще тебя так любит, как я? Кори! — И вдруг она заорала совсем другим голосом: — Кори! Сукин сын!
— Пошли! — скомандовал Барт.
Он притормозил на Хермоза Бич у первой же телефонной будки, которая встретилась им по дороге, и позвонил Мэгги.
— Все в порядке. Волноваться не о чем.
— Хорошо, — коротко ответила она. — Значит, до скорого.
Она повесила трубку.
Приехав в дом, Барт подробно доложил Мэгги, что они увидели. Она никак не откомментировала услышанное, но чуткие антенны внутреннего слуха, всегда настроенные у Барта на ее волну, уловили ее отвращение.
Конни налила в стаканы две изрядные порции чистого виски и, протянув стакан Барту, сказала:
— Теперь понятно, почему он удирает из дома.
— Непонятно только, почему каждый раз возвращается, — ответил Барт.
Мэгги бросила на Конни укоризненный взгляд.
— Болтушка! — незло сказала она и спросила: — А куда же ему, по-вашему, деваться?
— Ну вот сюда, например, как сейчас, — мягко ответил Барт.
— Нет, сюда лучше не надо, — мрачно отозвалась Конни. — Как погляжу на эту комнату, мне нехорошо делается. А уж как вспомню, что тут происходило…
Мэгги резко поднялась.
— Пойду лягу, пока ночь не кончилась.
Было почти пять часов.
— А мне что — остаться? — спросил Барт, глядя на Мэгги.
Но ответила ему Конни:
— Да, пожалуйста.
На следующее утро следы ночного вторжения устранили. Стеклянный переход починили, а Барт договорился об оборудовании охранной системы — на грани фантастики — и возведении нового высокого забора и крепких въездных ворот. Эти ворота можно было открыть только изнутри в ответ на звонок домофона. По всему саду через каждые несколько ярдов встраивались сенсоры. Всякий, кто попытался бы без спросу проникнуть на территорию владений Мэгги Кендал, неминуемо наткнулся бы на всю эту электронику и весь сад озарился бы ярким светом и вдобавок загудела бы сирена. Мэгги поворчала, узнав, во сколько влетит это удовольствие, но возражать не стала. То, что она пережила, когда ее среди ночи разбудил грохот автомобиля, врезавшегося в ее дом, не вызывало желания повторить этот опыт.
Через два дня после этих событий зазвонил телефон. Как обычно, трубку сняла Конни.
— Кто? — переспросила она. — Баннистер? У вас та же фамилия, что у Кори Баннистера?
Мэгги слышала слова Конни. Она лежала на диване, читая сценарий и делая на нем свои пометки. Но услышанное заставило ее тотчас вскочить.
— Нет, его здесь нет, мисс Баннистер… нет, мне неизвестно… поверьте, я бы знала… почему вы решили, что ваш брат должен приехать именно сюда? Мисс Кендал не виделась с ним больше двух лет… — Конни слушала, что ей говорят, и смотрела на Мэгги, которая вопросительно глядела на нее. — Ну конечно, если только он здесь появится, но я сомневаюсь… Я запишу ваш телефон. — Конни нацарапала на бумажке
