телади.
Бреннан с силой стукнул себя кулаком по лбу.
— Как же я мог про них забыть!
ГЛАВА 26
Все говорит за то, что и на Р62-13 когда-то была жизнь. Но куда же она подевалась? Мне действительно хочется, чтобы мы приземлились. Ондронов выглядит обеспокоенным.
— Ну, коллега? — спросил телади. — Вы хотели мне что-то показать. Вместо этого вы вот уже полмизуры таращитесь на эту надпись! — Он подмигнул ей, хитро улыбаясь.
Наверняка эта ги/та/ра значила для аргонца гораздо больше, чем он хотел показать, — это будет стоить ему нескольких дополнительных кредитов!
— Извините, — сказала Елена.
Она присела на корточки, оперлась одним коленом о пол и пристроила гитару на другом, приготовившись играть. Она провела большим пальцем по струнам. Инструмент был расстроен, но на нем кто-то играл, кто-то держал его в руках вовсе не семьсот лет назад. На ней играли, за ней ухаживали, натянули новые струны. И это было не больше пяти-шести лет назад. И уж наверняка это был не торгаш- ящер, который теперь, когда Елена стояла на коленях, мог смотреть на нее свысока, пусть даже всего на несколько сантиметров.
Уверенными движениями она настроила гитару и взяла несколько простых аккордов. Как это делается? Когда-то она училась игре на гитаре, у нее даже неплохо получалось, но она не упражнялась вот уже несколько лет. Ага, вот так. Точно. Она сыграла несколько аккордов симфонии «Звездная пыль» и спела первый куплет:
Елена взглянула на телади, который с безразличным выражением на лице смотрел куда-то поверх ее головы.
— Это замечательно, — сказал кто-то за ее спиной, причем на языке людей, что прозвучало очень странно.
Елена взглянула через плечо и увидела высокого худощавого мужчину с кудрявыми светлыми волосами, который только что вошел в лавку. Она выпрямилась и вернула гитару телади, который уже протягивал к ней свои лапы.
— Меня зовут Ферд Харлинг, — представился мужчина на безукоризненном древнем ново-японском языке. — Почему вы не хотите сыграть еще немного? Симфония «Звездная пыль» — это одно из самых прекрасных классических произведений!
— Вы ее знаете? — изумленно спросила Елена.
— Конечно! Когда я еще был ребенком, моя мать часто пела ее мне.
Телади просунулся между Еленой и мужчиной, прежде чем они подали друг другу руки.
— Ну, уважаемый коллега, сколько же вы заплатите за это чудесное аргонское произведение искусства?
— Я уже говорила вам, что это не произведение искусства. Это просто гитара.
— Тшшш! То, что это ги/та/ра, мне известно! Но что же такое ги/та/ра, если не произведение искусства?
— Инструмент, на котором создают искусство, — вмешался Ферд.
Замечание заставило телади задуматься. Инструмент, на котором создают искусство, наверняка стоит гораздо меньше, чем само произведение искусства. Жаль.
— Искусство какого рода? — спросил он.
— Ого, торгаш-ящер, который считает, что сможет различить виды искусства! Это нечто новенькое, — съязвил Ферд.
