Неожиданно на изрытом ямками фоне обшивки вспыхнули ослепительные белые ряды огоньков, спиралью закручивающиеся вокруг цилиндра. Елена вздрогнула, но сумела так быстро взять себя в руки, что рулевое управление не успело отреагировать на движение. Вблизи оказалось, что это отдельные огоньки, отстоящие как минимум на десять метров друг от друга. Это были настоящие физические светящиеся тела, а не голограммы посадочного дока, как принято в Планетарном Сообществе. Елена сразу же поняла, что это приглашение корабля с ЦП, которое означало: «Сюда, в этом направлении!» Вспотевшими от волнения руками она направила «АП Никконофун» вперед, вдоль носовой стены вращающегося цилиндра, пока не достигла большой лобовой плоскости. Плоскость была поделена на восемь огромных сегментов, которые именно в этот момент выдвинулись вперед, распрямились и открылись навстречу космосу. Внутри мерцало слабое освещение, а белые цепочки огней на наружной обшивке тут же погасли.
Елена колебалась. У нее не было репутации боязливого человека, но сейчас она дрожала всем телом. При этом она не боялась умереть. Нет, в нее вселяло ужас присутствие древнего прототипа врага всего человечества. Но она достаточно хорошо себя знала и не сомневалась, что ничто на свете не удержит ее теперь от этого шага. Так зачем оттягивать событие? Она решительно направила «АП Никконофун» в глотку колосса. Все восемь входных сегментов тут же захлопнулись за маленьким М4/Бастером. На приборной доске замигали оранжевые сигналы.
— Нихи?
— Мне передали стандартный протокол прибытия, майор Кхо. Он соответствует протокольной проверке номер восемнадцать, которая уже с четвертой язуры теладинского летоисчисления считается устаревшей.
— Но ты можешь, несмотря на это, посадить здесь «АП Никконофун»?
— Да, майор Кхо, но кроме того, согласно этой же проверке номер восемнадцать, М4 не сможет здесь пополнить запасы топлива.
Елена помолчала и осторожно выглянула в окно кокпита. Внутренние стены медленно вращались вокруг крошечного аргонского корабля, который еще не приспособился к этому вращению. Обычно выравнивание ротации на космических станциях происходило с помощью посадочной карусели, но, похоже, здесь ничего подобного не было. Вместо этого Нихи воспользовался рычагами контроля положения, чтобы выровнять корабль. И окружающее тут же приобрело для Елены два новых, субъективных качества: верх и низ.
Прямоугольные светильники, расположенные ровными рядами на полу и на потолке, вспыхнули, как огромные неоновые лампы. Некоторые световые элементы, длиной до пяти метров и шириной до одного метра, нервно мерцали, остальные вспыхивали и тут же гасли, а некоторые даже не пытались давать свет. Несмотря на такое своеобразное освещение, Елена сумела рассмотреть больше, чем прежде. По обе стороны туннеля располагались ряды ниш, каждая из которых имела свои механические руки-захваты, весьма напоминавшие грузовой подъемник для микрогравитационной среды. Это были ангары для небольших космических кораблей! Для какого именно вида кораблей они могли бы предназначаться, Елена пока себе не представляла. Обычные ксенонские боевые корабли, хотя и довольно элегантные, были слишком велики для этих ниш. Даже корабли из сопровождения космолета с ЦП не смогли бы сюда поместиться! И насколько Елена могла видеть, ни одна из ниш не была занята. Между этими ангарами и рядом с ними пролегали рельсы, ведущие до конца стыковочного туннеля. Сначала Елена не могла понять их предназначения. Когда «АП Никконофун» стал приближаться к концу туннеля, она увидела десятки больших машин, стоявших плотными рядами на этих рельсах, совсем как бусины, нанизанные на нитку. Наверное, это были роботы для обслуживания и обеспечения прибывающих космолетов всем необходимым. Но они тоже были в нерабочем состоянии, и, судя по всему, уже достаточно давно.
Два бледно-голубых луча с шипением пролетели мимо кабины и остановили дальнейшее продвижение «АП Никконофуна». Одна из длинных рук-захватов в левой нише зашевелилась. Сначала рывками, словно ею управлял заржавевший электромотор, она направилась к кораблю Елены, которая сжала руки на рычаге ручного управления, твердо намереваясь создать преграду между своим кораблем и, судя по всему, дефектным захватом. Но прежде чем дело дошло до конфликта, движения механической руки стали более плавными. Елена ослабила нажим На рычаг ручного управления, но пока не выпустила его из рук. С отчетливым «шлеп!» захват закрепился сверху и снизу корпуса аргонского корабля и за несколько сезур втащил его в один из многочисленных ангаров. Снаружи раздался звук, похожий на звук приводной цепи. Послышался какой-то металлический скрежет, затем все стихло.
— И что теперь? — спросила Елена у царившей вокруг тишины. — Нихи! Что говорит нам по этому поводу протокол посадки?
— Посадочный туннель состыковался с левым шлюзом «АП Никконофуна», майор Кхо. Проверка номер восемнадцать предполагает в заключение непосредственной процедуры посадки создание силы тяжести и атмосферы, пригодных для человека.
— Но этого ведь не произошло. Или произошло?
— Именно так, майор Кхо. Все показатели положительные.
— Это означает, что я могу здесь дышать? — потрясенно спросила Елена.
У нее не укладывалось в голове, почему полностью автоматизированный корабль терраформеров, ксенонец, оснащен системой жизнеобеспечения. Нихи подтвердил: да, она сможет дышать.
Елена вытерла влажные ладони о комбинезон. Постепенно она начала понимать стратегию ксенонцев. Машины просто-напросто выдавали ей информацию. Но принимать решение, что же делать с этой информацией, она должна была сама. Она ведь могла и не последовать за координатами, ведущими в Облака Атреи. И совсем необязательно было направлять «АП Никконофун» в терраформер, проходя сквозь строй ксенонских истребителей. Точно так же ей и сейчас предоставляли выбор: остаться на борту или выйти. И каким бы невероятным это ни казалось, машины совершенно открыто отказывались от применения любого вида насилия или принуждения.
Спустя мизуру Елена уже стояла у открытого шлюза. И хотя было ясно; что атмосфера ей ничем не угрожает, Елена все же надела (так, на всякий случай) скафандр, мембрана которого могла мгновенно выпрямиться, а пока висела в свернутом виде вдоль шеи. В случае опасности она поднимется за какие-то пикосезуры и защитит Елену даже от декомпрессии при взрыве. Девушка вышла из космолета и осторожно вдохнула воздух. Вопреки ее ожиданиям, он был чистым, свежим, а вовсе не застоявшимся и удушливым. И все-таки воздух был на вкус немного другим, чем та атмосфера, которая искусственно создавалась для людей на «АП Никконофуне» и других кораблях и станциях Планетарного Сообщества.
Елена огляделась. Проход, в котором она стояла, представлял собой просто трубу диаметром два метра. На полу была прикреплена колосниковая решетка, а на потолке — светильники с нитями накаливания, часть которых не работала. Через каждые пятнадцать метров от трубы отходили проходы, ведущие в пустые ангары. Пока Елена шагала по коридору, она насчитала двадцать пять таких ответвлений. И поскольку она знала, что на каждой стороне туннеля имелось по две ветви с ангарами, то получалось, что внутри терраформера может разместиться как минимум сотня небольших космических кораблей. Но что это могли быть за корабли и где они находились? Пока Елена шла по туннелю, сапоги ее громко стучали по решетке.
В конце трубы Елену ожидал простой лифт, двери которого со скрипом открылись, не успела она подойти. На этот раз девушка не стала колебаться. Она вступила в кабину лифта и тут же почувствовала, как он поехал вверх и почти сразу же остановился. Двери раскрылись, она вышла из лифта.
Первое, что бросилось Елене в глаза, были вертикальные стены. Этот коридор не был трубой! Потом она обратила внимание на то, что сапоги оставляют на полу следы. Она присела и провела по полу рукой.
— Пыль! — пробормотала она.
На полу лежал полусантиметровый слой серой пыли. Когда Елена смела накопившиеся за долгое время хлопья, то увидела под ними то, от чего у нее захватило дух: голубой ковер! Весь коридор под пылью был устлан серо-голубым ковром.
Она выпрямилась, когда впереди открылась дверь, как бы приглашая ее войти. Осторожно, чтобы не поскользнуться, Елена подошла к двери. На табличке рядом с дверью было написано: «Центральный пост управления». А под этим еще одна строчка: «Ева 2092».
