— Ты знаешь, все как раз наоборот. Буду работать.
— Так. Ну что ж, давай тогда я расскажу тебе, чем кончилась наша эпопея с банковской системой и немного о своих планах. Введу тебя в курс дела, так сказать. Систему тогда удалось продать. Все работает прекрасно. Заключили еще несколько договоров. Работы очень много. Удалось собрать хороший коллектив. Короче говоря, работа идет полным ходом, дело быстро расширяется. Всем этим занимается фирма, совладельцем которой ты являешься. Кстати, тебе необходимо расписаться в учредительных документах. — Сергей достал из сейфа документы и подал Ивану. — Смотри и расписывайся.
Иван быстро проглядел документы и спросил:
— Это что, обязательно?
— А что ты имеешь против?
— Видишь ли, работа в фирме вообще не входит в мои планы.
Сергей помолчал немного и сказал:
— Расписывайся.
— Но я ведь, скорее всего, не буду больше заниматься разработкой программ, Сергей.
— Расписывайся. Этот документ есть подтверждение твоего авторского права. К тому же назад дороги нет. То есть, работать или не работать — это твое дело, никак не связанное с учреждением нашей фирмы.
— Хорошо, пожалуйста. — Иван подписался в учредительных документах.
— Теперь я должен отдать тебе деньги в счет ожидаемой прибыли. Тебе, так сказать, причитается пятьдесят миллионов.
Говоря это, Сергей внимательно следил за реакцией Ивана. Никакой реакции не последовало.
Сергей достал из письменного стола несколько листков бумаги и положил их перед Иваном. Это были факсимиле, посланные из США. Иван быстро прочитал их. В них были настоятельные приглашения приехать в США для установления контактов.
— Они боятся, что тебя перехватят их конкуренты, — пояснил Сергей. — То, что мы сами что-то можем сделать для мирового рынка, они, конечно, не боятся, да это и действительно сейчас — утопия. Но то, что на тебя скоро наедут их конкуренты, это реальность. И они это понимают, ты, мой дорогой, воистину стал дорогим. О тебе уже знают те, кому положено об этом знать, и за тобой будут охотиться. Поэтому надо действовать. В покое тебя, а значит и меня, не оставят.
— Кто не оставит?
— Фирмы, которые занимаются разработкой программного обеспечения. А может, и еще какие- нибудь. Например, чисто военные ведомства. В том числе и наше, отечественное. Я думаю, и до них рано или поздно дойдет то, что есть в России человек, который в одиночку совершил чудо.
— Я поеду в Америку, — ответил Иван. «Я поеду туда, потому что если и есть где-нибудь нужный компьютер, то только там», — подумал он.
Людмила, жена Сергея, смотрела телевизор. Увидев спускающихся по лестнице мужчин, она встала, улыбнулась и пошла им навстречу. Невысокого роста, очень стройная, с короткой стрижкой, что ей очень идет, черными волосами, большими красивыми глазами. «Какая спокойная женщина», — подумал Иван. Людмила тоже изучала Ивана. «Какой интересный мужчина этот Иван. Не случайно Наталья из-за него с ума сходит, — подумала Людмила. — Он из тех, кто овладевает душой быстро и надолго — настолько, насколько сам того захочет».
— Извини нас, Люда. Наш разговор несколько затянулся, — сказал Сергей.
— Ничего, я не скучала, пока вы разговаривали, смотрела интересную, нет — очень интересную передачу.
— И о чем же была эта очень интересная передача? — спросил Сергей, усаживаясь за стол.
— Психолог беседовал с детьми, со многими детьми, — с целью выяснить, любят ли дети своих родителей и за что. Хотя, конечно, любят ни за что, это ясно, но вопрос ставился именно так.
— И что же выяснилось? — Сергей откупорил бутылку красного вина. — Иван, будешь? — Иван кивнул головой.
— Выяснилось, что все дети младше пяти лет искренне любят своих родителей за то, что они хорошие и добрые, то есть ни за что. А потом начинается дифференциация. Дети ищут объяснения, почему они любят, — и не находят. Подростки же весьма критичны. Одна девочка сказала, что ее отец пьяница, за это она отца ненавидит, но она его все равно любит. Вот так-то.
— И какой ты из этого сделала вывод? — спросил Сергей, разливая вино.
— Наши дети нас любят, слава Богу, просто так, так же, как и мы их. Психолог делает вывод, что это чувство генетически заложено.
Все это время Иван, не отводя взгляда, смотрел на Людмилу.
«Женщина и ее дети — это понятно, отношения продолжения рода. Но зачем Бог заложил любовь к Нему в нас? Или, точнее, в некоторых из нас, только в тех, у которых есть душа. Неужели не мог ограничиться простыми априорными чувствами — справедливости, отзывчивости и другими, необходимыми для организации общества. Заложил любовь к себе, чтобы хоть что-то было абсолютно? Чтобы дать нам возможность оставаться детьми? Спасибо. Эта забота искренняя, хоть Тебе лично от нашей любви не тепло и не холодно. Это по-отечески бескорыстно. И мне это непременно надо сделать. Заложить любовь к себе — всем».
Людмила думала: «Что это он на меня так смотрит, будто забирается в самую глубину души? И взгляд не отвести. А взгляд-то и не злой, и не добрый, а изучающий, будто и невидящий, а проникающий какой-то. Он меня изучает, наверное. Почему и зачем?» Наконец взгляд Ивана изменился, стал более сосредоточенным, точнее, теперь со стороны было видно, что он смотрит не сквозь Людмилу, а на нее.
— Люда, мы с Иваном в ближайшее время, может, и через неделю, поедем в США.
— Надолго? — спросила Людмила.
— Не знаю точно, думаю, дней на пять.
Завязалась обычная беседа. Просидев за столом около часа, Иван взял с собой две пачки денег — столько вошло в карман — и стал прощаться.
— Когда увидимся? — спросил Сергей.
— Ты будешь завтра на свадьбе у Михаила?
— Да.
— Заедь за мной, пожалуйста, — попросил Иван.
Попрощавшись с Людмилой, Иван вышел из дома Сергея и пешком направился к себе.
— Ну, как тебе мой компаньон? — спросил Сергей У Людмилы, после того как они вернулись в дом. Людмила покачала головой и, как бы в задумчивости, тихо ответила:
— Не знаю. Можно думать о нем что угодно.
4
Иван доехал на автобусе до центра города и, постояв несколько минут на остановке в раздумьи, чем бы ему заняться, пошел к реке, в направлении Наташиного дома. Голова слегка кружилась от выпитого, желудок был непривычно полон, в кармане лежало столько денег, сколько Иван никогда и не видел. Под ногами едва слышно поскрипывал пушистый, только что выпавший снежок. Было очень тихо, и снегопад продолжался. Снег ложился на ветки деревьев, украшая их хрупкими узорчатыми россыпями снежных кристаллов.
Иван подошел к Наташиному подъезду, постоял немного на крыльце, даже взялся за дверную ручку, но смелости открыть дверь не хватило. Он как-то нерешительно повернулся и быстро пошел прочь. «То ли не время, то ли совесть не позволяет? Только это будет против моей воли», — такое заключение о причинах своего странного поведения сделал Иван.
Риикрой посмотрел на Аллеина и пожал плечами.
«Он, наверное, боится, что Наташа столкнет его с избранного пути», — подумал Аллеин.
Иван бесцельно ходил по пустынным улицам города, вглядываясь в лица редких прохожих. Домой
