тех, что уже есть. Так вот, — Зильберт сделал паузу, — мы очень внимательно изучили программу, которую господин Свиридов разработал для управления потоками информации в банковской системе. Тот принцип, который в ней использован, идеально подходит для нашего компьютера. Это просто удивительно. Должен вам сказать, что в операционной системе нашего компьютера ваша программа, господин Свиридов, будет работать на порядок быстрее. Что бы мы хотели? Мы бы хотели, чтобы господин Свиридов принял участие в разработке новой операционной системы, языка программирования для этой системы и некоторых прикладных программ. Вот и все, господа. — Все молчали. — Наш значительный опыт позволяет нам с большой степенью вероятности прогнозировать ход разработок, мы знаем, сколько на это уйдет времени, и считаем, что если вы возьметесь за это дело, то оно пойдет значительно быстрее, потому что вы используете для разработки совершенно иные подходы, которые почему-то никому до сих пор не пришли в голову. Скажу сразу: нас устроят любые ваши разумные условия. «Юнайтед Системз» — не честолюбива, ваша будущая слава не противоречит нашим интересам. — Зильберт засмеялся и откинулся на спинку кресла. — Я готов ответить на любые ваши вопросы, — теперь он обращался только к Ивану.
«Все правильно, мы с Наташей уже свое получили, с нами все ясно. А вот что скажет Иван?» — подумал Сергей.
— А какова цель создания такого суперкомпьютера? — спросил Иван.
Президент и его вице-президенты переглянулись, и Якобс ответил:
— Самая простая, господин Свиридов, завоевать мировой рынок компьютеров.
«Ах ты, черт тебя возьми! — подумал Иван. — Так я тебе и поверил». Иван выстрелил взглядом в Зильберта. Зильберт заметил это. «Так, ясно, этот парень чего-то боится. И он нам не верит. Что же в его голове? — Зильберт сосредоточенно, не отрываясь, следил за Иваном. Он старался разгадать, что и почему Иван думает и что им движет. — Опоздал он, конечно, неспроста. И не потому, что набивает цену. Он либо шизофреник, либо гений, мотивы поведения которого понять трудно».
Зильберт сказал:
— Я не математик, но, насколько я понял из разговоров с господином Якобсом, вы, вероятно, создали совершенно новый раздел математики, объединяющий особым образом теорию вероятности, математический анализ в самом его современном виде и добавили еще нечто, чему мы даже и названия не знаем. И это позволяет описывать вероятностные процессы совершенно по-новому.
Якобс взглянул на Зильберта и продолжил:
— Из вашей теории следует, что система вероятностных событий равновесна лишь тогда, когда закреплена в определенных точках особого временно-вероятностного континиума. То есть, чему быть суждено, исходя из генетики модели, то и сбудется, сколько бы случайных наводящих факторов не воздействовало на систему. Если, конечно, каждый фактор, в свою очередь, — часть системы.
И вы с помощью своей модели можете решить уравнение, например, с десятью миллиардами этих факторов, то есть составляющих.
— Это что — утверждение или вопрос? — спросил Иван.
Зильберт увидел, что на висках у Ивана надулись вены. «Ну все, кажется, начинается, — испугался Сергей. — Хорошо, что я предупредил их, что Иван — парень с большими странностями». «Все почти расшифровали, твою мать… — думал Иван. — Что же теперь делать-то?»
— Это вопрос. Конечно, вопрос, — ответил Якобс. — Мы поняли содержание вашей математики, ведь вы использовали при программировании некоторые ее принципы, но, конечно же, мы не знаем ваших методов.
— Да, — как бы выдавил из себя Иван, — все так. Почти все так. Это возможно. — На его лице отобразилась внутренняя борьба, он вытер носовым платком лоб и как бы сник, так бывает, когда у человека прихватывает сердце. У Ивана внутри все трепетало, он чувствовал себя плохо, будто он сдает какой-то экзамен и не знает, что говорить, а если не ответит — ему грозит крушение всех жизненных надежд.
— Может, ваш компьютер для этого и подойдет, — наконец сказал он. — Нельзя ли попить чего- нибудь? — Зильберт попросил принести напитки. — Не проблема сделать такую операционную систему и язык под нее все можно сделать. И можно смоделировать что угодно. — Иван уставился на Зильберта. — Но для меня, господин Зильберт, главный вопрос теперь — не как, а зачем. Как — я уже знаю, что для этого надо — тоже знаю, а вот зачем — не знаю. Зачем моделировать при помощи моей Системы физические, экономические, информационные, социологические, биологические и любые другие процессы? Зачем людям заглядывать в свое будущее? Зачем? Мне интересно знать, как вы отвечаете на эти вопросы.
Зильберт опустил голову и подпер лоб рукой. «Вот что его беспокоит… Этот парень подозревает, что его система будет использована как инструмент борьбы за власть. И правильно подозревает… С ним надо говорить один на один», — решил Зильберт. Он посмотрел на своих коллег, улыбнулся Наташе и сказал:
— Господа, я предлагаю вам познакомиться с нашей фирмой, вы побываете в отделах, на предприятиях, вас будут сопровождать мои коллеги. Если господин Свиридов не возражает, я бы хотел показать ему наш новый компьютер сам.
Иван медленно поднял взгляд на Зильберта. «Что же ты хочешь? Ты — простое орудие Сатаны или у тебя есть собственная воля?»
Зильберт встал. Все участники тоже поднялись и направились к выходу. В кабинете остались только Зильберт и Иван. Он даже не взглянул на Сергея и Наташу, когда они уходили. «Да, для Ивана наступил решающий момент. И он совсем забыл обо мне. А могло ли быть иначе?» — подумала Наташа. Она уже в проходе обернулась, но Иван стоял все так же спиной к ней. Двери закрылись.
10
Зильберт вышел из-за стола. Он был невысокого роста, сухощавый, седой, глаза черные. Лицо его имело спокойное, приветливое выражение.
— Может быть, что-нибудь выпьем? — спросил он у Ивана.
— Я бы выпил, — сказал Иван.
— Виски, коньяк, может быть, водки?
— Можно и водки.
Зильберт улыбнулся.
— Да-да, конечно, русские любят водку. Я, признаться, тоже люблю водку. И знаешь почему? Потому, что она — противная, и всегда, когда ее пью, я вспоминаю свою сегодняшнюю жизнь. — Зильберт рассмеялся. — Пойдем туда, — и он открыл одну из дверей кабинета.
Иван вошел. Это, очевидно, была комната для отдыха.
— Я почти не бываю в офисе, а когда бываю, то не в кабинете, а здесь. Не люблю кабинеты, официальные приемы, фестивали, прессу, лошадиные скачки и политиков. — Зильберт достал начатую бутылку «Столичной» и налил в два тонких стакана понемногу. — Особенно не люблю политиков и политику. Ну что, за здоровье? — Не дожидаясь Ивана, Зильберт выпил. — Иван, заключай со мной контракт. То, чего ты, как мне кажется, боишься — нет. Мы действительно преследуем чисто коммерческие цели. Это во- первых, и, во-вторых, ты же должен понимать: если этого не сделаешь ты, то сделает кто-то другой.
— Да, я это знаю. И все-таки пока контракт заключать не буду и работать на вас не буду.
— На кого это на нас? — усмехнулся Зильберт. — У ж не на меня ли в том числе? Эх, Иван, денег и власти у меня и так предостаточно. — Лицо Зильберта стало печальным. «Какое у него умное и печальное лицо», — подумал Иван.
— Когда-то, еще в прошлом веке, мои предки выехали из России, из Витебска, в Соединенные Штаты, — продолжал Зильберт. — Они были беднее бедных. Прадед — портной. Так вот: он привез с собой сюда ножницы, пять игл и серебряный наперсток. Сейчас я — один из самых богатых людей в мире, если не самый богатый. «Юнайтед Системз» — одна из многих моих фирм. Зачем я тебе все это говорю? Отвечу. Ты невероятно талантлив, а талант — это единственное человеческое качество, которое заставляет меня, — Зильберт развел руками, — раскрываться перед человеком. Представь себе: не деньги, не
