нормальном расходе его хватит на четырнадцать часов. Удобнее, конечно, было бы дышать обычным воздухом, но неизвестно еще, чего можно ожидать от противника. Были случаи, когда, в отчаянии, кешляне запускали в вентиляционную систему отравляющие газы и, погибая сами, доставляли немало неприятностей десанту.
— Дичь в пределах видимости, — сообщил по радио из рубки Мигель Руджери.
Взгляды всех обратились на экраны внешнего обзора: звездное небо пересекал чуть заметный серебристый огонек, не двигайся который, его легко можно было бы принять за одно из далеких космических солнц.
— Это кешлянский лайнер, — уверенно сказал через полминуты помощник капитана. — Артиллеристы?
— Цель под контролем, — последовал доклад.
— Атака! — скомандовал Руджери.
Невидимый глазу парализующий луч вырвался из бортового орудия крейсера и стремительно унесся в пространство. Где-то там, за тысячи километров от «Викинга», кешлянский капитан недоуменно уставился на внезапно взбесившиеся стрелки приборов. Впрочем, длилось это недолго. Не прошло и секунды, как все они замерли — и уже окончательно — на нулях. Лайнер был парализован.
— Цель поражена, — доложили от артиллеристов.
— Курс на сближение! — приказал Руджери. — Вперед!
Серебристая звездочка на экране начала стремительно расти, и вот уже можно подробно разглядеть кешлянский корабль. Помощник капитана не ошибся: это был лайнер Его Императорского Величества Космического Флота, родной брат того, на котором Крим покинул Реду. Воспоминания вновь захлестнули Шторра. Вот он, голодный, стоит на нижней пассажирской палубе. Перед ним — автомат с водой. У него нет денег, он растерянно смотрит по сторонам, и незнакомый юноша-кешлянин дарит ему империал. Ктобб Иф черб кеш… И потом — его фото в архиве «Викинга», словно скальп, снятый с жертвы — Крим знал о таком диком древнем обычае из истории. Да, они все здесь охотники за скальпами. И он, Крим Шторр, идет на охоту вместе с другими. И не важно, что, судя по всему, на этот раз ему не придется убивать самому. От совести не укроешься за спиной Олафа Меды.
Между тем, лайнер был уже рядом. Гибкие щупальца абордажных мостиков медленно, словно нехотя, выползли из борта крейсера и зловеще потянулись к люкам. Скрипнули стыковочные узлы.
— Есть стыковка! — разнеслось по радио.
— Ну, с Богом! — напутствовал землян капитан Миркус Вебер. — Да здравствует Терра!
В заученном порядке десантники устремились к переходникам. Мимо пятерки Мэрфи пробежала одна из групп первого эшелона. Провожаемая завистливыми взглядами новичков, она скрылась в шлюзе абордажного мостика, и все стихло.
Вновь потянулись долгие минуты томительного ожидания, тем более невыносимого, что знаешь: там, в какой-то сотне метров за бортом, твои товарищи рискуют сейчас своими жизнями, а ты не можешь — не имеешь права — ничем им помочь. Мэрфи не находил себе места.
— Ну, что они там так долго? — бормотал он, забыв, что по внутренней связи его слышит вся пятерка. — Пора бы уже и нас запускать… Бой, наверное, идет. Кешляне не дураки, прошлые «охоты» их чему-нибудь да научили. Там бой, а я здесь. Почему я не там? Я бы уж пригодился.
— Пошел второй эшелон! — прервал его причитания голос Мигеля Руджери.
В мгновение Мэрфи преобразился.
— Группа, за мной! — решительно скомандовал он и бросился к шлюзу.
Академики устремились за своим командиром. На одном дыхании миновав шлюз и прогрохотав тяжелыми подошвами по металлическому полу абордажного мостика, они подбежали к люку лайнера. Он был открыт, и у входа, с бластером в руке, стоял один из десантников ударного эшелона. Он поднял свободную руку: путь безопасен.
Не встретив больше по пути ни одной живой души, группа хорошо знакомым еще по полигону базы маршрутом — в планировке своих кораблей имперцы не проявляли особой фантазии — спустилась на нижнюю палубу. Здесь, в грузовом отсеке, уже находилось несколько десантников. Командовал сам Олаф Меда.
— Пятая группа второго эшелона прибыла в ваше распоряжение, сэр, — доложил Мэрфи.
— Хорошо, капрал, — кивнул сержант. — Займитесь со своими людьми трюмом номер два, — и он тут же отвернулся к командиру вновь прибывшей группы.
— Ну, что встали? — прикрикнул на пятерку Хорст. — Где здесь у них второй трюм?
— В левом крыле, — вспомнил Винсент.
— Ну так вперед!
Огромная бронированная дверь трюма оказалась заперта. Выхватив бластер, Мэрфи, не целясь, рубанул лучом по замку. Расплавленный металл с шипением брызнул во все стороны, заставив Хорста отшатнуться. В досаде жрец рывком переключил оружие на максимальную мощность и, вновь направив луч на дверь, не успокоился уже до тех пор, пока не прожег в ней дыру величиной со шлем скафандра. Не ожидая, пока металл остынет, капрал с силой толкнул дверь ногой, и та отворилась.
В свете нашлемных фонарей глазам десантников предстала гора пластиковых ящиков. Хорст подошел к ближайшему из них, взглянул на маркировку.
— Шторр, это на шлим, — проговорил он. — Что-то я не пойму, символы какие-то. Ну-ка, прочти.
Крим приблизился к командиру.
— Сейчас… Это товарные коды. Дфамский горный комбинат… Вес… Господи! Да тут у них серебро! В слитках! По сорок с лишним килограммов в ящике! Высшей пробы.
— Берем, — распорядился Мэрфи. — Сколько их здесь. Самим не перетаскать, — он включил внешний передатчик. — Капрал Мэрфи вызывает сержанта Меду!
— Сержант Меда на связи, — мгновенно откликнулся Олаф. — В чем дело, Хорст?
— Здесь у нас несколько тонн чистейшего серебра. Пришли кого-нибудь в помощь.
— О'кей. К тебе идет группа Виктора Роша. Конец связи.
Меда отключился.
Ящики брали вдвоем и носили до люка: на «Викинге» их принимала уже другая бригада. Лифт не работал: его вырубил парализующий луч крейсера, так что приходилось таскать добычу по узким служебным лесенкам, гулко отзывавшимся на каждый шаг. Работа двигалась медленно — драгоценного груза в трюме оказалось больше двадцати тонн, а время поджимало.
Через полчаса сержант прислал им в помощь две освободившиеся группы, еще через десять минут — еще одну, но гора ящиков, казалось, ничуть не уменьшалась. Пот заливал Криму глаза, и, если бы не отлаженные системы скафандра, автоматически регулирующие режим внутри этого металлического панциря, работа превратилась бы в настоящий ад. Но никто и не думал роптать. Сколько удастся перенести — столько и пойдет на Возрождение.
Когда с начала работы пошел второй час, в трюм спустился сам Олаф Меда.
— Ребята, поторапливайтесь, — произнес он озабоченно. — У вас не более пятнадцати минут.
С этими словами он наклонился к одному из ящиков, поднял его, взвалил на плечо и вышел.
Прошло минут десять. Крим сделал еще три рейса в паре с Эррерой, затем Винсент отстал, и он отнес один ящик с Виктором Рошем, командиром четвертой группы. Передав груз у люка в руки экипажа «Викинга», Крим собирался уже было вновь спуститься вниз, как вдруг в глубине коридора появился лейтенант Алекс Мустер. Командир десантников тащил кого-то за собой. Пленник пытался упираться, что явно злило лейтенанта.
— Эй, рядовой, — окликнул он Крима.
— Рядовой Шторр, господин лейтенант, — вытянулся тот.
— Вот, займитесь, — лейтенант рванул руку и выволок из-за спины свою жертву. — Спрятаться хотела, тварь кешлянская.
Мустер держал за руку кешлянку лет шестнадцати, если считать стандартными земными годами. Зеленые волосы девушки были растрепаны, налипли на красное, мокрое от слез лицо. Зрачки расширились от невыносимого животного ужаса. На пленнице было дорогое, украшенное блестящими стразами коричневое платье, порванное на правом плече, на левой ноге — маленькая туфелька на высоком каблуке,
