и не менее враждебным к коммунизму режимом Пилсудского и их разведками установились весьма доверительные отношения.
При всех преимуществах, которые давало нам то, что мы с Гернштадтом жили в одном доме, следовало учитывать, что этот факт может вызвать подозрение у кого-нибудь. И мы решили прекратить эту «совместную жизнь» и переселиться на восточный берег разделявшей Варшаву Вислы в расположенные недалеко друг от друга, но все же отделенные несколькими улицами дома в районе Саска Кемпа.
Время подтвердило правильность такого решения. Мы с Гернштадтом также решили не звонить друг другу по телефону, поскольку нас могли подслушивать. Когда же я получал важные сведения или документы, представлявшие интерес для нашей политической работы, я перед обеденным перерывом, который длился два часа, звонил домой жене, чтобы обсудить с ней меню предстоявшего обеда. И если я называл ей какое-то определенное блюдо или сорт вина, она отправлялась поболтать с Ильзой Штёбе. В результате я после обеда или на другой день «совершенно случайно» встречался у той на квартире или где-нибудь в другом месте с Гернштадтом, с которым и обсуждал необходимые вопросы. Опять же по соображениям безопасности мы всегда обращались друг к другу на «вы», чтобы дружеское обращение на «ты» не привлекло случайно чье-нибудь внимание. Эта привычка оказалась столь живучей, что, когда мы после войны 20 июня 1945 года вновь встретились в Бисдорфе под Берлином, мы невольно заговорили друг с другом на «вы».
Во всяком случае, наша система связи в Варшаве была организована так, что мы могли встретиться друг с другом очень быстро и незаметно. Для получения информации из посольства фашистской Германии, которое в этом отношении оказалось чрезвычайно богатым источником, мы установили следующее разделение труда: Гернштадт работал с Шелиа, а также концентрировал свое внимание на после, я поддерживал контакты с другими сотрудниками посольства, через руки которых в конечном итоге проходили все важнейшие документы. И когда Гернштадт в той или иной беседе узнавал что-нибудь особенно интересное, мне удавалось получать в посольстве доступ к соответствующим официальным документам. Ильза Штёбе наряду с выполнением других заданий работала тогда со скучавшими порой и искавшими собеседниц женами дипломатов. В этих целях она нередко использовала мероприятия женской фашистской организации. И здесь тоже мы часто получали интересные сведения, которые я затем уточнял и дополнял в посольстве. Пригодилось и мое умение играть в теннис, благодаря чему я сумел завоевать симпатии кое у кого из молодых дипломатов, у помощников военного атташе, а также у некоторых молодых женщин из посольства. Иногда партнер для игры в теннис оказывался нужен самому послу, военному атташе или его помощнику, капитану, а позднее майору Кинцелю, который был особенно интересным собеседником. И тут мои услуги игрока в теннис оказывались весьма полезными.
Война приближается
Но вернемся к событиям второй половины 1938 года. Миллионы людей в Великобритании и во Франции восприняли мюнхенский диктат как мирное деяние. Но другие миллионы людей там были встревожены изменой, которую их правительства совершили в отношении своего союзника. Чтобы не вступать в борьбу, его выдали превосходившему его силами врагу в надежде, что в обозримом будущем тень войны не будет угрожать Великобритании и Франции.
Последовавшее вскоре грубое нарушение гитлеровской Германией мюнхенского соглашения побудило многих людей в Великобритании и Франции к более реальной оценке обстановки. К тому же германские фашисты непрерывно ускоряли свои военные приготовления. Несмотря на то что в Великобритании и во Франции осуществлялись некоторые программы вооружения, военное превосходство Германии продолжало быстро возрастать. Некоторые английские и французские политические деятели уже высказывали опасения, что гитлеровская Германия может направить свою агрессию и на запад. А после Мюнхена условия, в которых пришлось бы вести войну против гитлеровской Германии, значительно ухудшились по сравнению с обстановкой, когда существовала суверенная союзная Чехословакия, являвшаяся важным военным, экономическим и политическим фактором в Европе.
Даже такой закоренелый враг Советского Союза, как Черчилль, понимал, что политика умиротворения германского фашистского агрессора являлась самоубийством. Успешно противодействовать опасности, грозившей также и Великобритании, без тесного взаимодействия с Советским Союзом было уже невозможно. Но, если не принимать во внимание некоторые рассчитанные на обман народов маневры, официальная политика Великобритании и Франции пока все еще определялась мюнхенской сделкой. Эту политику начали пересматривать, и то весьма нерешительно, лишь когда гитлеровская Германия стала рассматривать мюнхенское соглашение как клочок бумаги, с помощью которого она достигла своей цели и который больше был не нужен. Военная оккупация Праги и ряда других районов раздробленной Чехословакии, превращение этой части страны в марте 1939 года в «протекторат», в «подопечную область третьей империи» явились для французского и британского партнеров по соглашению с гитлеровской Германией тяжелым ударом. В Пражском Граде теперь хозяйничал германо-фашистский «имперский протектор» этих территорий. Словакия была превращена в марионеточное фашистское государство.
Лживость миролюбивых заверений гитлеровской Германии хорошо понимали и в широких кругах населения Польши. За несколько дней до Мюнхена Гитлер и его министр иностранных дел Риббентроп встретились в Берхтесгадене с польским послом Липским. В беседе с ним наряду с прочим были обсуждены детали расчленения Чехословакии. Гитлер уже в этой беседе дал понять, что после «урегулирования чехословацкой проблемы» можно будет приступить к «окончательному определению границы между Германией и Польшей», а также к решению вопроса о коммуникациях между рейхом и Восточной Пруссией. Через несколько недель после Мюнхена Риббентроп стал говорить с Липским более прямо, хотя и воздерживаясь пока от ультимативного тона. Вольный город Данциг, заявил он, должен вновь войти в состав рейха. Через экстерриториальный «польский коридор» он будет связан с рейхом автострадой и железной дорогой, которые следует построить. Польша должна стать членом «антикоминтерновского пакта».
Поначалу членами этого заключенного в 1936 году пакта являлись гитлеровская Германия и Япония. Он был направлен прежде всего против Советского Союза, но означал также и установление военно- политического союза между гитлеровской Германией и Японией с целью насильственного передела мира. Таким образом, он был обращен также против Великобритании, Франции, США. В 1937 году к «антикоминтерновскому пакту» присоединилась Италия, которая захватила Эфиопию, развернула борьбу против Испанской республики и готовилась к военному захвату и ликвидации Албании. «Антикоминтерновский пакт» облегчил Японии военное нападение на Китай, а позднее – на США. И вот теперь по требованию Гитлера в этот фашистский клуб агрессоров должна была вступить Польша, окончательно отказавшись от союза с Францией и Великобританией и став сателлитом гитлеровской Германии. И тогда оставалось бы не так уж много, чтобы Польша стала «протекторатом» фашистской Германии.
Посол Липский сразу же выехал в Варшаву для доклада своему министру иностранных дел. Тайное стало явным. Польше была уготована судьба жертвы экспансионистской политики германского империализма. И времени у нее уже почти не оставалось.
О проблемах «Вольного города Данцига» и «польского коридора»
Гданьск – старинный город, расположенный близ впадения Вислы в Балтийское море. Эта река течет с юга Польши в Балтийское море по землям, населенным исключительно поляками. В 1793 году в результате второго раздела Польши Пруссия овладела устьем Вислы и Гданьском, который был назван ею Данцигом. Поэтому было бы вполне естественно после первой мировой войны вернуть устье Вислы и Гданьск (Данциг), которые по географическим, экономическим и военным причинам имели для Польши жизненно важное значение, возродившемуся польскому государству.
Но страны – победительницы в первой мировой войне решили, что он получит статус вольного города под управлением Лиги Наций. Польше предоставлялся в нем ряд особых прав: право пользования портом и участия в его управлении, таможенный суверенитет, управление железной дорогой, собственная почта, право представлять интересы Данцига на международной арене, ограниченное военное присутствие и
