Всадников не касались.
Но ургах в роще Фалинн – это совсем другое дело. Ему еще не доводилось видеть ургаха, да и никому в племени тоже, но об этих тварях было сложено немало всяких сказок и историй, в которых говорилось, что ургахов следует опасаться и всячески избегать встреч с ними. Торк хорошо помнил эти сказки – он очень любил их слушать в детстве, еще до того, как наступили плохие времена. Он тогда считался одним из «детей племени» и был таким же ребенком, как и все остальные. И по вечерам у него, как и у всех остальных детей, сладко замирало сердце, когда старики у костра рассказывали всякие страшные истории, и он никак не желал ложиться спать, хотя мать каждый раз подолгу звала его домой. Но его не пугал тогда даже гнев матери.
Торк опустился на колени, чтобы повнимательнее рассмотреть след, и лицо его помрачнело. Роща Фалинн – это все-таки не Пендаранский лес, где, как известно, всякой нечисти полным-полно. Настоящий ургах, а может, даже и несколько, в их «счастливой» роще, которая всегда приносила третьему племени удачу, – это очень серьезно. Тем более сегодня, когда там постятся двое таких младенцев!
Двигаясь совершенно бесшумно, Торк шел по следу ужасной твари – следы были глубокими и прямо- таки немыслимо огромными – и с замиранием сердца убеждался, что следы эти ведут прямо на восток. Итак, ургахи вышли на Равнину! Темные силы перешли запретный рубеж! Впервые за все это время он усомнился в правильности решения, принятого Айвором. Может быть, все-таки зря они остались на севере? Здесь они совершенно одни, Селидон далеко, все остальные племена тоже, и некому защитить их от того зла, что завелось здесь и, похоже, перешло уже в наступление. Дети Мира – так называют дальри, но порой мир этот достается им слишком дорого.
Торка ничуть не угнетало одиночество; всю свою взрослую жизнь он был один. Изгой – дразнили его дети. Потом стали называть волком. Глупые малыши: волки бегают стаей. А он и в стае-то никогда не был! Горечь все-таки иногда поднималась со дна души, былые раны не успели зажить до конца – он был еще достаточно юн, – однако долгие темные ночи выработали в нем склонность к некой печальной рассудительности, при которой он всегда смотрел на других как бы со стороны, с точки зрения человека, изгнанного из общества. С точки зрения существа, принадлежащего к другому виду. И ничего удивительного, если ему порой не хватало терпимости.
Но реакция у него была чрезвычайно быстрой. Держа нож наготове, он скатился в овражек и пополз по следу. Вскоре при свете выглянувшей из-за облаков луны он заметил огромную тень. Если бы облаков было меньше, он заметил бы это чудовище гораздо раньше.
Ветер, к счастью, дул в его сторону, и Торк, двигаясь абсолютно бесшумно, молнией пересек лужайку, отделявшую его от страшного врага. И вспомнил вдруг, что лук и меч так и остались притороченными к седлу. Это была непростительная глупость. Разве можно убить такого великана ножом?
Но он решил не зацикливаться на этой мысли, а собраться и приготовиться к атаке. Ургах был от него шагах в десяти, не более, но пока что его не замечал. Хотя, похоже, был страшно зол. Интересно, что это его так разозлило? – подумал Торк. Ургах был почти на целый фут выше Торка и намного крупнее; его темный силуэт высился на фоне темного неба, как утес.
Торк решил дождаться, когда из-за облаков снова выглянет луна, чтобы уж точно попасть этой твари кинжалом прямо в глаз. Не станешь ведь объясняться с чудовищем, явившимся точно из кошмарного сна? Ургах был так велик и страшен, что сердце у Торка стучало как бешеное – ведь у этой громадины еще и клыки и, должно быть, острые как бритва!
Наконец выглянула луна; он приготовился и уже отвел было руку, чтобы метнуть кинжал. Темная голова ургаха была ясно видна на фоне ночного неба и серебрившейся в лунном свете равнины. Смотрел ургах в противоположную от Торка сторону, на север. И вдруг сказал:
– Пресвятая Богородица!
Рука Торка уже начала свое смертоносное движение, и лишь немыслимым усилием воли он заставил ее остановиться, на всякий случай перехватив второй, свободной, рукой. При этом он даже немного порезался.
Порождения Тьмы никогда не призывают на помощь великую Богиню, да еще с такими ЧЕЛОВЕЧЕСКИМИ интонациями! Торк как следует вгляделся в лицо этого немыслимого существа и увидел, что перед ним никакой не ургах, а обыкновенный человек, только очень странно одетый и ОЧЕНЬ БОЛЬШОЙ. Но, похоже, совершенно безоружный.
Торк с облегчением вздохнул и окликнул незнакомца – достаточно вежливо для подобной встречи в ночи:
– Спокойно! Не делай резких движений и назови свое имя!
Услышав, как кто-то прорычал из темноты этот приказ, Дейв почувствовал, что сердце, подскочив, бьется прямо в горле, а чей-то острый кинжал уперся прямо ему под ребра. КТО ЭТО, ЧЕРТ ПОБЕРИ? Однако он постарался действительно не делать резких движений и, как от него и требовали, назвал свое имя.
Повернув голову туда, откуда вроде бы донесся этот приказ, и разведя руки в стороны, чтобы показать, что при нем нет никакого оружия, кроме разве что конспекта «Улик», он постарался говорить как можно спокойнее:
– Меня зовут Дейв Мартынюк. Я совершенно не представляю, где в данный момент нахожусь, но мне очень нужно найти человека по имени Лорин, потому что попал я сюда по его милости.
На несколько минут воцарилась полная тишина. Дейв чувствовал, как северный ветер шевелит волосы на затылке. Теперь он понимал, как сильно напуган.
Потом он увидел, как из ложбинки, совершенно им не замеченной, поднялась темная тень и двинулась к нему.
– Тебе нужен Серебряный Плащ? – спросила тень, и перед Дейвом в лунном свете возник молодой человек, обнаженный по пояс, несмотря на холодный ветер, босой, в одних черных штанах в обтяжку. В руках у незнакомца действительно оказался длинный и вполне смертоносного вида кинжал.
«Господи, – подумал Дейв, – ЧТО ЖЕ ЭТО СО МНОЙ СДЕЛАЛИ?» Потом осторожно, не сводя глаз с клинка, ответил:
– Да, Лорин Серебряный Плащ. Так его зовут. – Он глубоко вздохнул, стараясь хоть как-то взять себя в руки. – Пожалуйста, постарайся меня понять. Я человек совершенно мирный и вообще не имел ни малейшего желания сюда попадать. Но что-то там такое получилось, и я неведомым мне образом оказался отделенным ото всех остальных… Предполагалось, что мы должны попасть в какой-то город, он называется, кажется, Парас-Дерваль. Ты такой город знаешь?
Дейву показалось, что его собеседник вздохнул с облегчением.
– Знаю, – сказал он. – Ну и почему же ты туда не попал?
– Потому что я вообще не из вашего мира! – с отчаянием закричал Дейв. – Мы совершали какой-то там немыслимый Переход – с Земли сюда. Знаешь, что такое Земля? – С надеждой спросил он. Но потом вдруг понял, что задал исключительно идиотский вопрос.
– И где же все-таки Серебряный Плащ? – спросил незнакомец в черных штанах.
– Ты что, не понимаешь или просто не слушаешь? – рассердился Мартынюк. – Я же сказал: мы почему- то разделились, я попал сюда, где остальные, я не знаю. А Лорин мне очень нужен, потому что я хочу обратно, к себе домой. Я, собственно, только этого и хочу – и как можно скорее. Неужели ты не можешь это понять?
Снова воцарилось молчание. Потом собеседник Дейва процедил сквозь зубы:
– Интересно, почему я тебя сразу не прикончил?
У Дейва перехватило дыхание, из горла вместо слов непроизвольно вырвалось какое-то жалкое шипение. Похоже, он и объяснить ничего этому типу толком не сумел. Да уж, не дипломат он! Ну почему ото всех оторвался именно он, а не Кевин Лэйн? А может, подумал он, напасть на этого типа первым? Впрочем, что-то подсказывало ему, что этот худощавый ловкий парень очень неплохо умеет обращаться со своим длинным кинжалом.
И вдруг Дейва осенило.
– А не прикончил ты меня потому, что это очень не понравилось бы Лорину! – нахально заявил он. – Он мой друг и непременно будет меня искать. – «Уж больно ты быстро от друзей отрекаешься!» – так сказал ему Лорин еще вчера. «Я не всегда от них отрекаюсь, – подумал Дейв, – и уж точно не стану от них отрекаться сегодня!»
