волшебное открылось им в небесах. Кевин все старался не забыть, удержать перед глазами этот потрясающе прекрасный образ – крылатый единорог и хрупкая фигура мальчика у него на спине – и изо всех сил старался исправить себе настроение и разделить с остальными радость победы.
И все же оказалось, не он один страдает от дурного настроения. Разгоралась ссора. Кевин и Карде подъехали поближе к группе людей, плотным кольцом обступивших рослого и крепкого темноволосого Всадника, который был Кевину незнаком, и Торка, друга Дейва, которого Кевин хорошо помнил по тем последним дням, что они провели вместе в Парас Дервале.
– Вот только попробуй еще раз позволить себе такое! – громко и зло говорил темноволосый Всадник. – Я тебя так изуродую, что сам себя не узнаешь, а потом выставлю посреди Равнины и глаза медом вымажу, чтобы эйгенов приманить!
Торк, невозмутимо спокойный, восседал на своем темно-сером жеребце, не произнося в ответ ни слова, так что сердитые угрозы его недруга звучали в полнейшей тишине.
А Дейв почему-то улыбался. Он по-прежнему был в седле и находился рядом с Торком и Ливоном, которого Кевин тоже хорошо запомнил с прошлого раза.
Первым из этой троицы друзей заговорил именно Ливон – тихо, спокойно, но очень уверенно:
– Успокойся, Дорайд. И послушай меня: тебе во время сражения был дан прямой приказ, а ты в столь острый момент решил спорить и устроил нелепое обсуждение наших дальнейших планов. Если бы Торк не сделал того, о чем я просил ТЕБЯ, волки уже успели бы развернуть Быстроногих и напали бы на них с фланга. Так где тебе больше хочется объяснить свое поведение здесь или перед авеном и вождем твоего собственного племени?
Дорайд в ярости повернулся к нему:
– С каких это пор Третье племя командует Седьмым?
– А оно им и не командует, – отвечал Ливон все так же бесстрастно. – Зато я отвечаю за сохранность элторов, и ты присутствовал, когда мне это было поручено.
– Ах да! – фыркнул Дорайд. – Еще бы! Драгоценный сынок нашего драгоценного авена. Ему, конечно же, полагается подчиняться, и…
– Минутку! – послышался знакомый насмешливый голос, прозвучавший, впрочем, довольно резко, и Дорайд умолк на полуслове. – Если я верно понял, этот человек не выполнил прямой приказ своего командира? – продолжал Дьярмуд, въезжая в круг Всадников. – И теперь, кажется, еще и чем-то недоволен? – Тон у принца был самый ядовитый.
– Вот именно, – сказал Торк, впервые открыв рот. – Ты все правильно понял, господин мой принц.
Кевин испытал ослепительный приступ deja vu: двор таверны на юге Бреннина, плачущий от умиления фермер: «Да хранит тебя Морнир, молодой принц!», а потом…
– Колл! – коротко приказал Дьярмуд.
– Нет! – вскричал Кевин и, прыгнув прямо с седла «рыбкой», сбил с ног огромного Колла, своего друга и главного помощника Дьярмуда, и оба от этого удара покатились по снегу, прямо под ноги нервно шарахнувшихся лошадей.
Он опоздал не более чем на полсекунды. На снегу рядом с ними лежал Дорайд. Из груди у него торчала глубоко вонзившаяся туда стрела Колла.
– О, черт! – выругался Кевин; в горлу у него подкатила тошнота. – Черт вас всех побери!
Не стало ему легче, когда он услышал рядом добродушный смешок и тихий голос Колла:
– Отличный бросок, дружище! – Великана ничуть не расстроило случившееся. – А ведь ты снова чуть не сломал мне нос!
– Господи! Прости меня, Колл!
– Да ничего. – Колл снова засмеялся. – На самом деле я этого от тебя и ожидал. Я помню, что тебе правосудие Дьяра не по нраву пришлось.
Никто на них даже и не смотрел. Его безумный поступок, похоже, опять оказался лишен всякого смысла. С того места, где он сейчас лежал, он видел, что принц и Ливон рассматривают друг друга при свете факелов.
– Сегодня и без того полегло немало дальри, – ровным голосом заметил Ливон. – Ни к чему было прибавлять к их числу еще одного.
Голос Дьярмуда звучал холодно:
– В этой войне у нас будет достаточно смертей и без того, чтобы подвергать излишнему риску всех из-за того, что кто-то один не желает подчиняться своему командиру.
– Все равно это должны были решать сами дальри, наш авен.
– Ничего подобного! – несколько раздраженно возразил Дьярмуд. Впервые за все это время ему изменила обычная спокойная насмешливость. – Позвольте напомнить вам всем – и лучше я сделаю это сейчас, чем потом, – истинное положение вещей. Когда Ревор получил права на эту Равнину для себя и своих наследников, он принес Колану вассальную клятву верности. И давайте не будем об этом забывать. Айвор дан Банор, авен народа дальри, получил свой нынешний титул точно так же, как и сам Ревор: он подвластен Верховному правителю Бреннина, каковым является Айлерон дан Айлиль, которому ты также приносил клятву верности, Ливон!
Лицо Ливона вспыхнуло, но глаза смотрели по-прежнему спокойно.
– Я об этом и не забываю, – сказал он. – И все-таки на войне справедливость устанавливают не с помощью стрел, выпущенных без предупреждения в ночной темноте.
– Ничего подобного! – снова возразил Дьярмуд. – На войне вообще редко удается установить истинную справедливость. Во всяком случае, установить ее как-то иначе. А что, – тихо спросил он, – согласно законам дальри полагается тем, кто поступает так, как Дорайд нынче ночью?
Ответил ему Торк.
– Смерть, – прозвучал его четкий ответ. – Он прав, Ливон.
По-прежнему лежа на земле вместе с Коллом, Кевин вдруг понял, что Дьярмуд, некогда бывший учеником Лорина, прекрасно все это знал и сам. И через несколько мгновений он увидел, что Ливон согласно кивнул и сказал:
– Я знаю, что он прав. Но я сын своего отца, и мне нелегко вынести смертный приговор соплеменнику. Простишь ли ты меня, господин мой принц?
Вместо ответа Дьярмуд одним прыжком соскочил с коня и направился к Ливону. Жестом, какого требует обычай от простого пехотинца, он помог Ливону спешиться, а потом они, оба молодые, светловолосые, красивые, обнялись под одобрительные крики Всадников дальри и воинов Бреннина.
– Я чувствую себя полным идиотом! – с чувством сказал Кевин Коллу. И помог великану подняться.
– Мы все порой так себя чувствуем, – понимающе кивнул Колл. – Особенно в компании с Дьяром. Ладно, пойдем-ка выпьем, дружище. Эти дальри делают просто убийственное вино!
И они выпили. Немало, надо признаться. Но настроение это Кевину отнюдь не исправило. Не способствовал улучшению его настроения и комментарий Дьярмуда по поводу его «броска» на Колла.
– Я и не знал, что ты любишь Колла! – сказал принц, и все вокруг захохотали.
Кевин заставил себя тоже улыбнуться, но в ответ ничего придумать не смог. Он никогда раньше не чувствовал себя таким беспомощным и ненужным, и ему все больше становилось ясно, что он и на самом деле такой. Он заметил, что Дейв – Дейвор, как они его здесь называли, – о чем-то совещается с Ливоном, Торком и другими дальри; в этом совещании участвовал и тот подросток, совсем мальчишка, кожа да кости, да еще шапка всклокоченных темных волос, который, как объяснили Кевину, как раз и скакал в небесах верхом на единороге. Он видел, как Дьярмуд встал и, оставив окружавших его хихикавших женщин, направился к совещавшимся. Кевин хотел было тоже подойти к ним, зная, что они будут ему рады, но и это почему-то казалось ему бессмысленным. Нечего ему было им предложить!
– Еще вина? – раздался у него над ухом чей-то тихий голосок. Повернув голову, он увидел перед собой хорошенькую темноволосую девушку с каменным кувшином в руках. Колл подмигнул ему и чуточку подвинулся, освобождая девушке местечко на скамье.
Ах так?
– С удовольствием, – сказал ей Кевин. И улыбнулся. – А ты со мной выпьешь?
Она аккуратненько присела рядом.
