Джейсон переживает… ну, что-то вроде кризиса среднего возраста. Переход в состояние немолодой бабенки. — Он усмехнулся.
— Прошу тебя, перестань! — возмутился Ангер. — Мои приятельницы находят эту метафору обидной.
Манцигер вскинул брови и сделал большой глоток мартини.
— Я не знал, что у тебя есть приятельницы. Ладно, ладно, извини.
Ангер отвернулся.
— Давайте вернемся к предмету обсуждения, — терпеливо проговорил Дэнни. — К Серой слизи.
Манцигер кивнул и быстро глотнул мартини.
— У разных людей разные мнения. Лично я относительно этого не беспокоился. И мне кажется, у меня есть для этого основания. Развитие нанотехнологии обещает конец голода, болезней, недомоганий и, возможно, самой смерти. Конец любого дефицита и крушение любой мировой иерархии. Но ей нужно дать эту возможность — развернуться. А на данном этапе исследований есть люди, использующие проблему Серой слизи как предлог, чтобы эти исследования ограничить.
— Объясните, почему нанотехнология будет способствовать крушению иерархий? — попросил Дэнни.
Манцигер пожал плечами.
— Само собой разумеется. Если появится возможность производить почти все из простых материалов, то не все будут от этого счастливы. Вы поняли, что я имею в виду? Если вы можете сами делать нефть, алмазы, золото, то что станет с компаниями «Стандард ойл», «Де Бирс» и другими? Вы думаете, они обрадуются?
— Я понял, — сказал Дэнни.
— Речь идет о перераспределении богатства. — Манцигер оживился. — Этот процесс инициирует развитие нанотехнологии. Вот почему так важно дать ей возможность развиваться самой по себе, как Интернету. Да, в сети пока еще много хаоса, но если бы она не развивалась без всяких ограничений, как это случилось, то вообще бы не существовала. А если бы даже и появилась, то была бы для большинства из нас бесполезна, ведь существовали бы ограничения, которые мы не можем даже вообразить.
— Я вашу мысль уловил, — промолвил Дэнни, — но не вижу, какое это имеет отношение к Серой слизи.
— Харри только готовит почву, — заметил Ангер.
— Верно, я готовлю почву. — Он уже достаточно разогрелся и должен был вспыхнуть, как к их столику приблизилась официантка с тарелками. Она поставила их очень осторожно, словно это были хрупкие статуэтки.
Ангер погрузил кружок кальмара в маринад, пожевал, проглотил и объявил, что это очень вкусно.
— Неужели? — усмехнулся Манцигер и набросился на еду.
Дэнни пригладил волосы, вздохнул и последовал их примеру. Наконец Манцигер промокнул рот салфеткой.
— Вы понимаете, в чем суть нанотехнологии?
Дэнни пожал плечами.
— Ну, более или менее.
— Хорошо. Существенным фактором здесь являются «сборщики». — Любопытно было наблюдать за тем, как исчезала неуклюжесть Манцигера, когда он говорил о своем деле. Этот человек был прирожденным педагогом. — С помощью протеиновой инженерии создаются роботы, которые, в свою очередь, создают молекулы в соответствии с техническими условиями. Вы называете условия, они работают. По вашему желанию эти роботы могут построить для вас алмазный дом. Но каждая задача требует создания специальной программы, прикладного интерфейса и специальных «сборщиков». Их должно быть очень много. Для того чтобы иметь возможность создавать все, вам потребуются миллиарды маленьких гномиков. — Он замолчал, чтобы отправить в рот еще несколько кальмаровых колечек.
— Я об этом читал, — сказал Дэнни.
— В таком случае мне придется кое-что для вас повторить. Наберитесь терпения. Итак, о «сборщиках». Создание хотя бы одного — невероятно трудная задача. В фирме мы потратили целых шесть лет, чтобы получить первый «сборщик» для лечения рака груди. А как же тогда быть с решением остальных задач, которых многие миллионы? Такое количество «сборщиков» создать невозможно. Для этого потребуется бесконечное количество времени и столько же денег. Неужели нет выхода? Оказывается, есть. Нужно сделать так, чтобы они самовоспроизводились.
— Иными словами, — вмешался Ангер, — вы делаете первого и программируете его так, чтобы он сам себя копировал.
— Вот именно. Но как раз это и вызывает у некоторых беспокойство. Хотя если подумать, что в этом особенного? — Манцигер ткнул себя в грудь большим пальцем. — Вот я самовоспроизводящийся, и вы тоже. По крайней мере в тандеме еще с одним индивидуумом. — Он указал на картофель в тарелке Дэнни. — Он самовоспроизводящийся. Так из-за чего переполох?
Дэнни улыбнулся, наколол вилкой кусочек картофеля и отправил в рот.
— А переполох из-за того, — продолжил Манцигер, — что этих гномиков производим мы, а не мать- природа и нет никакой гарантии, что они перестанут самовоспроизводиться, даже если существуют миллионы способов запрограммировать их, чтобы этого не случилось.
— Какие? — спросил Дэнни.
Манцигер обмакнул вилку в маринад на своей тарелке и облизнул.
— Например, можно сделать так, чтобы они репродуцировались только при определенной температуре — минус девяносто градусов по Цельсию — или в атмосфере, которая не существует в природе. В общем, есть много путей.
— Что же такое Серая слизь?
— Мы почти до нее добрались. — Манцигер кивнул на картошку в тарелке Дэнни. — Вы будете это доедать?
Тот отрицательно покачал головой.
— Тогда, если не возражаете…
— Пожалуйста, берите.
Манцигер быстро поменялся с Дэнни тарелками.
— Итак, предположим, в результате огромных усилий фирма наконец получила первый действующий «сборщик». На его создание ушло примерно десять лет, но теперь он работает и может скопировать себя за десять минут. То есть у вас их уже двое. На первого потрачено десять лет, на второго — десять минут. — Манцигер улыбнулся и устремил на Дэнни повлажневшие глаза. — Насколько вы сильны в математике?
— Умею делить столбиком.
— Я серьезно.
Дэнни улыбнулся.
— Я пошутил. Так в чем дело?
— Вы знаете, что такое экспонента?
— Смутно.
— Понятно. — Манцигер погрузил пальцы в свой бокал с мартини и вытащил мешалку, похожую на хоккейную клюшку. — Не до всех сразу доходит, что на ранней стадии экспоненциального развития изменение ускорения практически незаметно. — Он показал на начало кривой, где нижняя часть клюшки, чем бьют, сопрягалась с ручкой, за что держат. — Видите, почти горизонтально. А теперь, — его палец последовал вверх по древку, — как только закругление закончилось, линия становится вертикальной.
— Хорошо, но…
Манцигер взмахнул рукой:
— Дослушайте. Сейчас все станет ясно.
Дэнни допил пиво и попросил официантку принести еще.
— Такова экспонента. — Манцигер посмотрел на Дэнни. — Вы играете в шахматы?
— Немного. — Он вспомнил фигуры, которые тогда во дворе сделал из проволоки. Лайлу. Почувствовал тяжесть в груди и печаль. «Вот это кинк?» — спросила она, поднимая большую из фигур.
