— Мне теперь все безразлично, — пробормотала Шарлин.
Она осторожно отстранила мисс Стемптон и дальше стала одеваться самостоятельно.
Прошло две недели с того дня, как Шарлин пришла в себя. За все это время от Рея не было никаких вестей. Он ни разу не прислал ей цветы и даже не передал привет через многочисленных посетителей Шарлин.
Когда он ушел, Шарлин надеялась, что ее предсказание не сбудется. Но дни шли серой чередой, а Рей Россант так и не появился на пороге ее палаты, сверкая своей обворожительной улыбкой.
Шарлин знала, что сейчас радовалась бы любому его слову, пусть бы даже Рей вновь принялся ругать ее за глупость и непреодолимое желание влезть не в свое дело. Она бы только улыбалась в ответ на его слова. Ей так хотелось слышать его голос, ощущать на себе его взгляд! Ей хотелось, чтобы Рей просто был рядом. Навсегда.
Иногда Шарлин думала, что, может быть, стоило согласиться на его предложение. Ведь она чувствовала, что небезразлична Рею. Но внутренний голос говорил ей, что не стоит начинать семейную жизнь таким образом. То, что она чувствует любовь Рея, еще вовсе не означает, что эта любовь действительно теплится в его сердце.
В первую очередь он должен признаться самому себе в том, что снова полюбил. И полюбил именно меня, думала Шарлин, лежа ночами без сна и разглядывая световые пятна на потолке. Если он этого не сделает, ничего не получится.
В другие ночи Шарлин убеждала себя, что на самом деле ей все равно, вернется Рей или не вернется. У нее есть интересная работа, есть друзья, так почему бы не жить и не радоваться, как раньше? Но что-то изменилось в ней. Больше она не могла быть беспечной и довольной жизнью красавицей. Шарлин чувствовала, что ее «затянувшееся взросление», как часто говорила тетя, наконец-то завершилось.
— Шарлин, милая, что с тобой происходит? — заботливо спросила мисс Стемптон.
— Ничего, все нормально, — отозвалась Шарлин и попыталась улыбнуться.
Но ее губы будто забыли, как нужно складываться в улыбку: получилась какая-то гримаса.
— Ты уже десять минут пытаешься натянуть узкие джинсы прямо на кроссовки! Что произошло, милая?
— Мисс Стемптон, я совершенно не настроена говорить, — довольно грубо осадила ее Шарлин.
Из глаз мисс Стемптон потекли слезы. Она села на кровать Шарлин и принялась рыдать, периодически всхлипывая и поднимая глаза к потолку.
— Что такое, мисс Стемптон? — заволновалась Шарлин. — Вам плохо?
— Нет, мне хорошо! — сердито ответила она. — Все эти годы я была тебе вместо матери. И вот теперь, когда я пережила страшные дни, ты впервые в жизни нахамила мне!
— Простите, мисс Стемптон, но просто мне сейчас очень плохо, — принялась оправдываться Шарлин.
— Думаешь, всем нам было легче? Ты, по крайней мере, была в беспамятстве и ничего не знала. Мы же сидели в отеле и гадали, придешь ты в себя или навсегда останешься растением, подключенным к аппаратам!
— Я просто... — начала Шарлин, но замолчала, понимая тщетность любых слов. — Я действительно слишком много внимания уделила своим проблемам и переживаниям. Я не подумала о вас. Простите меня, мисс Стемптон. Обещаю вам, что постараюсь стать прежней.
— Не надо, Шарлин, — перебила мисс Стемптон. — Ты уже не станешь прежней. И мне почему-то кажется, что скоро мне придется подыскивать себе новое место. Ты повзрослела, стала слишком взрослой, чтобы и дальше продолжать жить в свое удовольствие. Тебе нужно решить, чего ты все же хочешь.
— Дело в том, что я не знаю, из чего могу выбирать, — грустно улыбнувшись, сказала Шарлин.
— Ну, вообще-то у тебя только два пути: или научиться жить со своей болью, или попытаться изменить эту жизнь так, чтобы боль ушла.
— Я не могу этого сделать! — закричала Шарлин. — Он ушел, и ушел навсегда!
— Вот, ты снова на меня кричишь, — всхлипнула мисс Стемптон. — А ведь я только хочу помочь тебе.
— Простите, — пробормотала смущенная Шарлин. — Мне ужасно неловко, но как только я подумаю о том, как ушел из моей жизни Рей... Я просто не хочу больше жить.
— Не смей говорить так! — сердито прикрикнула на нее мисс Стемптон. — Нет ничего дороже жизни, и ты это должна была понять. Ты ведь боролась за то, чтобы остаться в живых? И ты смогла победить. Так неужели теперь отступишь?
— Не волнуйтесь так, мисс Стемптон, я вовсе не собираюсь лезть в петлю, — поспешила успокоить ее Шарлин. — Просто раньше моя жизнь была полна красок, музыки и смеха. И вот я очнулась — а все вокруг серое, беззвучное, и если звучит, то, как расстроенное пианино.
— Если ты так полюбила этого Россанта, то почему бы тебе не пойти к нему и не поговорить?
— Я бы пошла. Я готова уже валяться у него в ногах, умоляя забыть те слова, что я сказала. Но он уехал.
— Откуда ты знаешь?
— Я звонила в «Даймонд сенте». Сейчас они готовы дать мне любую информацию, лишь бы я не раздувала скандал. Какой-то там директор, то ли коммерческий, то ли еще какой, сказал, что мистер Россант уехал. Предприятие больше не нуждалось в его услугах, и он предпочел отправиться туда, где он будет востребован. Куда уехал Рей, он не знает.
— Но ведь есть же способы! Ты можешь дать объявления...
— Мисс Стемптон, к чему все это? — устало спросила Шарлин. — Если бы Рей хотел быть со мной, он был бы сейчас здесь. Рей не может бросить любимую женщину и куда-то умчаться. Если бы он меня любил, он бы силой заставил выйти за него замуж и так же силой увез бы в какую-нибудь глухомань.
— И ты бы не сопротивлялась? — потрясение спросила мисс Стемптон.
— Так, для виду, чтобы он не понял, что ради него я готова на все, — сказала Шарлин и невесело рассмеялась. — Я и правда готова для него на все.
— Ну, так ищи его!
— Я не могу заставить его полюбить меня. Пока он не избавится от своих призраков и страхов, мы не сможем быть счастливы.
— И сколько ты собираешься ждать?
— Столько, сколько потребуется.
— А если Рей потратит на это всю жизнь?
— Значит, я буду ждать его всю жизнь, — спокойно ответила Шарлин. — Мне кажется, нам с вами стоит поторопиться, иначе я рискую быть выставленной из больницы прямо в таком непрезентабельном виде.
После этой беседы мисс Стемптон ни разу больше не пыталась говорить с Шарлин о Рее Россанте. Она просто обходила молчанием эту тему. И она, и вся группа старались сделать так, чтобы Шарлин чувствовала себя, как и прежде. Но их наигранные усилия только сильнее раздражали ее.
Последней каплей стало неожиданно вежливое, даже ласковое обращение Майкла Роуда, когда они возобновили съемки:
— Шарлин, солнышко мое, встань, пожалуйста, бочком!
— Да вы что все, с ума сошли?! — не выдержала Шарлин.
— Что случилось, лапочка? — удивленно спросил Майкл.
— Ты когда в последний раз кого-то называл «лапочкой»? — спросила его Шарлин. — Ты вообще хоть одну модель так назвал?
— Но ты моя любимая модель! — не растерялся Майкл.
— Ага, и ты свою любимую модель обычно называешь «коровиус неповоротливус», спрашиваешь ее о гормональных бурях и о том, как давно она была с мужчиной. Как я должна понимать это новое отношение к моей персоне?
— Мистер Роуд просто очень тебя любит и уважает! — сообщила Шарлин мисс Стемптон.
— Я знаю, что Майкл меня любит и уважает! — отмахнулась Шарлин. — Но я была бы признательна ему, если бы он постарался не обращаться со мной, как с древней китайской вазой эпохи Мин! Да и вообще,
