Мелани не могла сдержать крупную дрожь. Только сейчас она поняла, что находится совсем рядом с мужчиной, о котором мечтала всю свою жизнь, с мужчиной, который заставляет ее тело дрожать в ожидании ласки. Мелани чувствовала, как под тонким шелком ночной рубашки напряглись соски, как сводит низ ее живота. Она вдруг особенно ясно поняла, что, если сейчас Мартин попробует ее поцеловать, она не сможет сопротивляться и, самое страшное, этот поцелуй закончится в ее спальне. Как же тогда она сможет сказать Мартину «нет»?
– Не подходи, – пробормотала она и поняла, что сделала большую ошибку.
Мартин улыбнулся, сделал неуловимое движение, и Мелани оказалась в его объятиях. Мартин припал к ее губам в страстном поцелуе, в который вложил все часы одиночества и ожидания. Ее губы дрогнули и раскрылись ему навстречу. Все тело Мелани жило теперь своей жизнью, отказываясь подчиняться разуму. Оно хотело этого мужчину, и только его!
Все это Мартин понял по мелкой дрожи пальцев Мелани, по ее тихому, на грани слышимости, стону. Он отстранился от Мелани и улыбнулся.
– Если бы я тебя сейчас поднял на руки и отнес в спальню, как несколько недель назад, ты не смогла бы сопротивляться мне. Но кто знает, в каких грехах обвинила бы по окончании этой ночи любви.
– И что? – дрожащим голосом спросила Мелани, прекрасно понимая, что он прав.
– Я не хочу, чтобы ты еще раз выгнала меня из своего дома. Не очень приятно, когда тебя выставляют за порог.
– Прости, Мартин, но я не могла…
– Я это уже слышал, и не раз, Мелани, – прервал ее Мартин, – сейчас я хочу себя обезопасить.
Он как-то странно улыбнулся и вдруг одним ловким движением защелкнул наручники на кистях Мелани. Она успела лишь тоненько вскрикнуть.
– Прости, любимая, но, кажется, это единственный способ заставить тебя быть со мной до конца наших дней и в счастье и в горе.
Мелани уже собиралась закричать, как Мартин завязал платком ее рот. Теперь лишь грозные взгляды рассказывали ему о том, что Мелани думает по поводу этого насилия.
– Я знаю, знаю! – отмахнулся он.
Мартин взвалил свою ценную ношу на плечо и вышел из магазина. Мелани пыталась оказывать сопротивление, но вскоре поняла, что это просто бессмысленно: Мартин был гораздо сильнее, и ей следовало поберечь силы для того, чтобы при первом же удобном случае сбежать.
Это же надо! – раздраженно думала Мелани. Никогда бы не подумала, что Мартин способен на преступление! Ведь он просто похищает меня! Ну погоди же, Мартин Хэмсфилд! Я еще найду способ с тобой посчитаться!
– Ты можешь на меня злиться сколь угодно долго, – говорил ей тем временем Мартин, – но я знаю, что это единственный способ заставить тебя решиться на что-то.
Мелани промычала что-то.
– Да-да, – ответил ей Мартин. – Конечно же ты могла бы решить, что не желаешь меня больше видеть! Как ты там говорила? «Я люблю этого человека, но могу без него прожить». Проблема в том, что я не могу без тебя жить. Может быть, это инфантильность… – Мартин осторожно уложил свою ношу на заднее сиденье автомобиля, – но я знаю, что хочу быть с тобой, знаю, что ты меня любишь, а значит, мы должны быть вместе, – резюмировал он.
Мартин сел за руль и вскоре машина поехала по улицам спящего города. После нескольких неудачных попыток Мелани смогла сесть. Она посмотрела в окно и поняла, что они едут по «зеленому поясу», в котором запрещено всякое строительство. Мелани попыталась издать звук, хоть как-то отражающий ее состояние.
– Прости, но я пока что не могу открыть тебе рот, – извиняющимся тоном сказал Мартин. – Мне бы очень не хотелось, чтобы мы с тобой попали в аварию, пока ты будешь отвлекать меня разговорами.
Мелани возмущенно вскрикнула.
– Вот видишь, – укоризненно заметил Мартин, – ты уже начала бунтовать. Все, что тебе нужно знать, я и так расскажу. В связи с тем, что я получил ранение, мне дали внеочередной отпуск, впрочем, у меня сохранилось еще несколько отпусков, так что, если ты захочешь продолжить наш медовый месяц, об этом можно будет поговорить.
Мелани завозилась.
– Прости, я отвлекся. Итак, наши планы. Сейчас мы приедем в охотничий домик, где он находится, тебе знать не обязательно. Уехать оттуда можно только на автомобиле. Ближайший населенный пункт в тридцати милях, ты не дойдешь, особенно потому, что не знаешь, куда идти. А сам домик очень милый. Там есть все, что нужно молодоженам: кровать, забитый продуктами холодильник и отсутствие людей.
Мелани издала звук, отдаленно напоминающий смешок.
– Да, ты удивляешься, почему я говорю «медовый месяц», «молодожены», ведь мы с тобой не состоим в браке. Так вот, завтра к нам приедет священник и обвенчает нас. Я надеюсь, ты относишься к англиканской церкви? Хотя зная твои связи с ирландцами… Впрочем, Бог у всех один, и завтра мы с тобой станем перед ним мужем и женой.
После этих слов Мелани лишилась дара речи, точнее возможности хоть какими-то звуками выразить свое возмущение. Неужели Мартин думает, что завтра она покорно позволит окольцевать себя? Конечно же она расскажет священнику все, что думает об этом браке! Вместо «да», она скажет «нет», здесь даже не может быть вариантов. Если всего несколько недель назад она серьезно думала о том, чтобы выйти замуж за Мартина, то сейчас об этом и речи нет!
– Знаешь, Мелани, я прекрасно понимаю, что не должен был заводить с тобой роман, пока шло расследование, – признался Мартин. – Но ты поразила меня своей красотой, чистотой, какой-то удивительной в наше время невинностью. Я понял, что искал такую, как ты, всю жизнь. Я знал, что не могу тебя упустить. Ты имеешь полное моральное право обижаться на меня, но, Мелани, подумай о том, что ты чувствуешь! Ведь, несмотря ни на что, ты до сих пор любишь меня, просто почему-то вбила себе в голову, что сможешь прожить без нашей любви.
Мелани весьма выразительно хмыкнула.
– Да, ты сможешь прожить без меня, но подумай, Мелани, что это будет за жизнь? Ведь каждый день ты будешь думать о том, чего сама себя лишила. Представь себе: каждый день сожалеть о несбывшемся. Разве это будет жизнь?
Мелани перестала возиться и задумалась.
Да, она действительно не могла представить себе, как будет жить без Мартина. И она все время или вспоминала о тех счастливых днях, что они провели вместе, или мечтала чуть ли не украдкой о том, как они могли бы быть счастливы.
– Видишь, – сказал Мартин, сегодня особенно остро чувствующий ее состояние, – ты думаешь о том же, о чем и я. Я давно понял, что мы созданы друг для друга, Мелани. Прошу тебя, открой мне свое сердце, позволь мне любить тебя, позволь дарить тебе радость каждый день, каждое утро будить тебя поцелуем! Мы будем счастливы, Мелани, я знаю это так же точно, как и то, что всю жизнь буду любить тебя.
Мелани почувствовала, что сейчас она расплачется.
Он ведь прав, вдруг подумала она. Если я смогу переступить через себя, мы будем любить друг друга всю жизнь. Это как в старинной легенде о том, что у каждого человека есть своя половинка. И вот я нашла того, с кем буду единым целым, а теперь не могу на что-то решиться. Может быть, то, что Мартин взял все в свои руки, не так уж и плохо?
Нет, я имею право самой все решать! Если я себя обреку на одиночество до конца жизни, я буду знать, что это только мое решение. Неужели Мартин не понимает, что, как только у нас будут возникать какие-то трудности, я буду думать о том, что он меня заставил быть с ним! Нет-нет! Я сама должна сделать свой выбор. Мартин должен понимать, что меня нельзя заставлять, нельзя лишать моей свободы.
– Мы приехали! – прервал ее раздумья нарочито веселый голос Мартина. – Сейчас я развяжу платок, чтобы ты могла говорить, только, Мелани, прошу тебя, не напрягай голосовые связки и не кричи. Я тебе уже говорил, что этот дом в совершенно глухом месте. Никто тебя не услышит.
Он вышел из машины и открыл дверцу со стороны Мелани. Мартин нежно поддержал ее под руку, помогая выйти, и развязал импровизированный кляп.
