надоело ждать, когда ты наконец примиришься с неизбежным, надоело ждать, когда ты откажешься от своей проклятой независимости... и тщательно оберегаемых тайн. – Он прерывисто вздохнул. – Настала моя очередь. Настал мой час выяснить все, что я должен знать. Мне нужно от тебя все, мой котенок, все, что ты можешь дать, все, что у тебя есть. И, черт побери, Жаклин, ты дашь мне это...
Не успела она и слово вымолвить, как он одним рывком разорвал на ней рубашку на куски и отшвырнул их в сторону.
Не веря своим глазам, Джеки взглянула на себя, затем на взбешенного Дэна.
– Ты сошел с ума?
Дэн резко засмеялся и схватил ее в объятия.
– Верно, сошел. – Он лег с ней в кровать. – А знаешь, почему? – Он поднял ее лицо к себе и осыпал его иссушающими поцелуями. – Потому что однажды, в апреле, передо мной предстало волшебное видение в сиреневом, роскошная шалунья с телом богини и с лицом ангела... и с тайнами, глубокими, как море. – Он стал ее целовать, властно требуя ответа, в котором так нуждался.
Джеки уколол страх, когда до нее дошел смысл его слов. Но его смыло нестерпимое желание, возникшее под яростными ласками Дэна. И внезапно в ней словно что-то прорвалось, и она без оглядки отдалась неистовому порыву страсти. Словно стремясь забыть о действительности с ее неразрешимыми проблемами, она обвила руками шею Дэна и жадно потянулась к его губам.
Она стала торопливо срывать с Дэна одежду, и через мгновение Дэн предстал перед ней обнаженным.
– Ты... великолепен! – с благоговейным восторгом прошептала Джеки, любуясь его словно вылепленным из бронзы мускулистым и стройным телом.
Издав гортанный стон, Дэн бросился на нее.
Он овладел ею сразу же, и Джеки только обрадовалась этому, отвечая на его порывы с таким же неистовством и жаром.
Через несколько мгновений вселенная вокруг них раскололась с ослепляющим взрывом.
Джеки изо всех сил прижалась к нему, чтобы полнее ощутить это волшебное мгновение, и он приник к ее рту, заглушая ее крики.
В комнате слышалось только их частое дыхание.
Дэн уткнулся лицом в изгиб шеи Джеки, чувствуя себя совершенно опустошенным и физически, и эмоционально. Она пошевелилась под ним, и Дэн почувствовал, какая она маленькая и хрупкая. Поцеловав ее влажные кудри, он перевернулся вместе с ней на бок.
– Тебе было больно, котенок?
– Нет, – еле слышно ответила она.
Дэн рассердился на себя: разумеется, ей было больно. В конце концов, она всего второй раз...
– Жаклин... Ты хорошо себя чувствуешь?
Она вздохнула у его груди.
– Кажется, да.
Он немного отвел назад ее голову.
– Прости, любимая. После прошлой недели... Я обещал, что буду делать все медленно, чтобы доставить тебе настоящее наслаждение. Но каждый раз, когда я оказываюсь рядом с тобой, я теряю над собой контроль и веду себя как сопливый юнец. – Он поцеловал ее в горячую щеку. – Прости меня.
Слабая улыбка коснулась губ Джеки, и она закрыла глаза, внезапно охваченная усталостью.
– Мне нечего прощать, все было великолепно. – Она подавила зевок. – Ох, Дэн, я так устала, – тихо промолвила она. Устала от борьбы, от необходимости решать, что правильно, устала от усилий быть сильной. Она опустила голову ему на грудь.
Он обнял ее, словно защищая от всех трудностей.
– Я знаю, дорогая, знаю. – Он погладил ее по спутанным волосам, затем натянул одеяло повыше. – Да, ты устала. Спи же, дорогая. – Он почувствовал, как она вся напряглась, как будто не хотела принять его поддержку. – Не противься мне, котенок, не надо. Пусть эта ночь станет нашей, оставим борьбу до утра. На рассвете я уйду. А пока спи у меня в руках. Будь моей... полностью моей... хотя бы на эту ночь. – Он легонько коснулся губами ее теплого плеча и обрадованно улыбнулся в темноте, когда она уютно прижалась к нему. – Я люблю тебя, Джеки, – прошептал он, чувствуя, что дыхание ее становится все глубже и медленнее, что она засыпает.
Во сне она была такой беспомощной, такой трогательно юной и прекрасной, что Дэн ни о чем не хотел думать, только держать ее в объятиях и чувствовать ее в своем сердце.
Он охранял ее сон, но не уставал размышлять. Нет, Джеки не могла быть замешанной в измену... какие бы основания для этого у нее ни были. Несмотря на свои политические взгляды, она никогда бы не предала ни свою страну... ни его самого.
Охваченный нежностью, Дэн сильнее прижал к себе Джеки и, успокоенный своей верой, задремал.
Они не слышали, как Джордж Холт вернулся домой.
Глава 10
Погруженный в невеселые мысли, Джордж тяжело поднимался в свою комнату. Монику что-то беспокоило. Он давно уже это подозревал, но сегодня окончательно в этом убедился. Он пригласил ее в прекрасный «Новый театр» на Честнат-стрит в надежде, что развлечение развеет ее. Но во время замечательного спектакля «Ричард III» она нервно ерзала в кресле и беспрестанно оглядывала зал, и ее рука лежала в его ладони безжизненная и холодная.
Позже, когда они оказались наедине, она пребывала в дурном настроении и, казалось, мысленно отсутствовала. Обеспокоенный Джордж надеялся, что в постели она станет прежней, очаровательной и любящей Моникой.
Но и это не помогло. Как и прежде, она шептала ему нежные слова и отдалась ему с той же пылкостью, к которой он уже привык... но все равно казалась чужой, и он испытывал в груди странное чувство пустоты, как будто обладал только ее телом, но не душой.
«Может, у нее появился другой мужчина?» – спрашивал он себя в сотый раз. Но сердце его отрицало эту возможность.
В то время как ум продолжал терзаться сомнениями.
Тихое поскрипывание и приглушенный вскрик заставили его очнуться от грустных мыслей. Джордж озадаченно двинулся на звук и установил, что он исходил из комнаты Джеки.
Рядом сидел Виски, который раздраженно царапался в плотно закрытую дверь. Услышав приближающиеся шаги Джорджа, он удвоил свои усилия и жалобно замяукал.
Джордж улыбнулся:
– Что случилось, Виски? Бедняжка! Я вижу, Джеки про тебя забыла. – Он подошел ближе и почесал ему за ушами.
Обычно Джеки оставляла дверь приоткрытой, чтобы котенок мог войти в ее комнату, когда ему захочется спать. Видно, сегодня она забыла это сделать. Но эта беда поправима.
Джордж выпрямился и повернул ручку, бесшумно впустив Виски. Вместе с Виски из коридора упал луч света, осветив темную комнату и кровать с двумя спящими.
Два человека?
У Джорджа перехватило дыхание, и в следующую секунду из его груди вырвался яростный крик.
– Что это значит? – загремел он, врываясь в комнату. Дэн мгновенно проснулся, инстинктивно прикрыв Джеки своим телом.
– Джордж, – проговорил он растерянно. Он не мог ничего отрицать, настолько очевидной была ситуация.
– Черт побери, Уэстбрук! Что вы себе позволяете?
Джеки сонно моргала и пыталась сообразить, что происходит.
– Папа?
Дэн быстро прикрыл одеялом ее плечи, и Джеки окончательно проснулась.
– Проклятие! – пробормотала она, прижимая к себе одеяло. Даже широкие плечи Дэна не могли заслонить ее от искаженного болью, обвиняющего взгляда отца. – О Боже! – в испуге воскликнула она.
– Поздно уже молиться, Жаклин! – Охваченный тревогой за дочь, Джордж перевел гневный взгляд с обнаженной дочери на всклокоченного со сна мужчину.
Дэн бросился защищать любимую женщину:
– Жаклин ни в чем не виновата, Холт, это все из-за меня. Это я ее соблазнил. И если вы позволите мне одеться... – он потянулся за валяющимися на ковре панталонами, – то я готов принять на себя весь ваш гнев.
– Это очень благородно с твоей стороны, Дэн, – прервала его Джеки, ужас которой быстро перешел в раздражение, а смущение и растерянность уступили место возмущению. – Но ты представляешь все в неверном свете. Это не ты затащил меня в постель. Не слишком ли быстро ты забыл, что я сама явилась к тебе, умоляла тебя не останавливаться, я...
– Ради Бога, избавь меня от подробностей! – воскликнул Джордж и обратился к Дэну: – Одевайтесь и немедленно спускайтесь ко мне в кабинет!
Джеки пожалела, что так и не научилась сдерживать свой язык и темперамент.
– Никогда его таким не видела, – пробормотала она, глядя вслед ушедшему отцу. – Господи, Дэн, что я ему сделала?
Услышав этот поразительный по своей наивности вопрос, Дэн едва удержался от смеха, но прозвучавшая в ее голосе боль смахнула улыбку с его лица, кольнув его прямо в сердце. Он отбросил панталоны, повернулся и взял ее за плечи.
– Жаклин, не вздумай изменить себе! Во-первых, ты ничего не сделала, это сделали мы. Во-вторых, нам нечего стыдиться. Мы с тобой знаем, что нас связывают открытые и настоящие чувства... и знаешь что, Жаклин... выходи за меня замуж! – Она устремила на него пораженный взгляд, и он ласково погладил ее по плечу. – Я тоже не ожидал, котенок, что вот так сделаю тебе предложение. Я бы предпочел сделать это в более романтичной обстановке... например, во время прогулки на закате по благоухающему саду или... – зубы его блеснули в озорной улыбке, – лежа рядом у горящего камина. – Он провел руками по ее густым волосам и, подняв к себе ее лицо, с теплым юмором взглянул ей в глаза. – Но, принимая во внимание тот факт, что твой отец готовит сейчас оружие, чтобы разделаться со мной, думаю, медлить не стоит.
Она продолжала молчать, все также пораженно глядя на него, и он нахмурился:
– Ну, не так уж должно было тебя удивить мое предложение, Жаклин! Бог видит, что мы с тобой не просто любовники. Мы просто не можем жить друг без друга! И не можем же мы продолжать жить как сейчас. – Он выразительно посмотрел на ее слегка прикрытое одеялом
