а ты продумай тем временем, как тебе хотелось бы отпраздновать наше бракосочетание: пир на весь мир, официальный прием, маленькое торжество в семейном кругу. Как ты решишь, так я и поступлю. Главное, что после всего этого ты станешь моей.
— Мне хотелось бы, — тихо промолвила Николь, приникая к груди Дастина, — отпраздновать свадьбу здесь, в Тайрхеме. Но не в замке.
— В конюшнях? — предположил Дастин.
— Нет, в саду. Со всеми, кого мы любим: родными и друзьями. И со звездами, что свели нас с тобой.
Улыбнувшись, Дастин так крепко обнял Николь, точно намеревался больше никогда не выпускать ее из своих объятий.
— Значит, сюда явится дюжина грозных жокеев, любящих тебя так же, как Салливан?
— Они увидят, что я счастлива, и примут тебя в свою семью с распростертыми объятиями.
— Почту за честь. — Дастин положил подбородок на макушку Николь. — Кого еще ты хотела бы видеть на свадьбе?
— Маму, — срывающимся голосом произнесла Николь. — Она будет с нами, как и твои родители, — добавила она, поворачивая голову и заглядывая Дастину в глаза.
— Я люблю тебя, — выдохнул Дастин, ловя губы Николь. — Я всегда буду исполнять твои желания.
— Я тоже тебя люблю. — Николь обняла Дастина за шею. — И это — навек. Так что после дерби Олден Стоддард намерен подать в отставку. — Ей вдруг неожиданно страшно захотелось стать маркизой Тайрхемской.
Глава 16
Граф Ленстон, войдя в конюшню, поморщился от запаха, ударившего ему в нос. Графа привело сюда неотложное дело.
— Купер, где вы? — позвал Ленстон.
— Я здесь. Подождите минуту. — Вытирая мокрые руки о штаны, Куп вышел из загона и смерил своего посетителя недобрым взглядом холодных голубых глаз. — А я-то думал, когда это вы наконец заявитесь. До дерби осталось три дня. Раггерта я не видел с тех пор, как он ночью ломился в мою дверь. Что, черт возьми, происходит?
— Раггерт был недоволен вашим приемом и явился с докладом ко мне.
— Моим приемом? Надо же, Ленстон, он ведь поднял меня с постели! Чего он еще ожидал?
— Он выполнял свою работу, Купер. Он работает на меня, так же как и вы.
Глаза Купера злобно сверкнули.
— Ну и что же Раггерт вам рассказал?
— То, что Тайрхем зализывает свои раны и готовит своего претендента к дерби. Больше, я надеюсь, он не будет интересоваться положением дел на ипподроме, — сказал граф, пытаясь вытащить из грязи правый сапог. — Вы что, никогда не убираете здесь?
— Это конюшня, Ленстон, а не танцевальный зал, — ответил Купер, потирая руку. — Итак, мы на время избавились от Тайрхема. А как насчет его жокея?
— Очевидно, этот Стоддард действительно хороший наездник, хотя Раггерт его ненавидит.
— Раггерт ненавидит всякого, кто управляется с лошадьми лучше, чем он.
— Как бы то ни было, — сказал Ленстон, — Раггерт пристально наблюдал за Стоддардом, пытаясь выявить слабые стороны в его технике, но чертов юнец ни в чем не дал промашки.
— То есть вы сами хотите заполучить его?
— Именно. В дерби должна победить моя лошадь. От этого зависит толщина наших кошельков.
— Вы уверены, что ваш жеребец достаточно хорош?
— О да! Демон — очень резвый жеребец. Да и Бейкер хороший наездник. Если бы не этот Стоддард, мы могли бы не сомневаться в победе.
— Значит, мы должны приручить Стоддарда.
— Не думаю, что это очень сложная задача. Начать с того, что Арчер и Перриш могут встретиться с ним для небольшой беседы. Этот парень каждодневно тренируется в Эпсоме в компании Тайрхема и Брекли. Завтра к ним присоединится и Раггерт, якобы с тем, чтобы внести последние коррективы.
— Но ведь вы посылаете его туда совсем по другой причине?
— Разумеется. Состязания в Эпсоме начинаются двадцать пятого, и послезавтра все тренировки на дистанции будут запрещены. Значит, не позже чем завтра Арчер и Перриш должны все уладить со Стоддардом. И пусть Раггерт немедленно доложит мне о результате беседы.
— А если результат окажется не в нашу пользу?
— Сомневаюсь, но на этот случай я предпринял кое-какие меры. Так что мы все равно выиграем скачки.
— А что же это за меры, позвольте узнать?
— Это не ваше дело, Купер.
— Мое дело — получить деньги, — ответил тот, поджав губы.
— Вы их получите, — заверил Ленстон. — Мы все получим свои долгожданные денежки. — Он с мечтательным видом поправил узел галстука. — Ладно, продолжим. Я намереваюсь завтра утром тоже быть в Эпсоме и отвлечь Тайрхема. Арчер и Перриш в это время должны поговорить со Стоддардом. Скажите им, чтобы не скупились на посулы, а если не поможет — то на угрозы. Я полагаю, они договорятся. Этот парень беден, наивен и одинок. При правильном подходе у нас проблем не будет.
— То же самое вы говорили об Олдридже.
— Олдридж — совершенно другой случай, — ощетинился Ленстон. — Он — известный жокей, достаточно твердый, независимый и, что особенно неприятно, чересчур порядочный. С ним нужно было действовать умом, а не силой. Мне самому следовало заняться Олдриджем.
— В самом деле? — вырвалось у Купера. — Каким же образом? Явиться на ипподром и объявить, что вы заправляете всей этой системой? И что вы давно были бы банкротом, если бы не компенсировали свои траты этими незаконными операциями? О-о, не сомневаюсь, вы бы заслужили высокую оценку в Жокейском клубе.
— Замолчите, Купер! — прошипел Ленстон, мгновенно покрываясь потом. — По крайней мере, я не убийца.
— Нет? — язвительно прошипел Куп. — Забавно! А я-то считал, что именно вы собирались убрать Олдриджа, когда он не захотел участвовать в ваших махинациях.
— Идите к черту! — Граф вытащил носовой платок и отер им вспотевший лоб. — Если бы вы не убили Редли, мне никогда не пришлось бы…
— Если бы я не убил Редли, он бы выудил из нас все до последнего фута или приволок бы прямиком в магистрат, — прорычал Купер. — Так что лучше помалкивайте. Я сделал то, что должен был сделать, и позаботился, чтобы вы не запачкали свои аристократические ручки. Вся процедура повторится вновь, как только мы найдем Олдриджа, поэтому давайте прекратим эти игры, Ленстон. Занимайтесь тем, что у вас лучше всего получается: отдавайте приказы и платите за работу.
— Если все так просто, почему же ваши люди до сих пор не разнюхали, где скрывается Олдридж?
— Потому что вы все хотите провернуть на дармовщинку. Потому что, как вам известно, Арчер и Перриш — безмозглые болваны, годные лишь на то, чтобы махать кулаками. Поручите это мне. Я стою гораздо дороже, но сделаю это быстро.
Ленстон внимательно посмотрел на него:
— Сколько и какой срок?
— Вдвое больше, чем этим недоумкам, плюс половину того, что я имею за посредничество. Дайте мне неделю срока после эпсомских состязаний. Я не только Олдриджа найду — я его уничтожу, — рассмеялся Купер зловещим смехом. — А вы не будете испытывать никаких угрызений совести.
— Хорошо, — согласился Ленстон после недолгого раздумья. — Но я никак не могу избавиться от вопроса: что, если Олдридж не слышал нашего разговора в Ньюмаркете и понятия не имеет, что это вы убили Редли? Что, если мы убьем человека ни за что ни про что?
Купер в сердцах сплюнул.
— Мы уже говорили об этом тысячу раз. Не знаю, слышал ли нас Олдридж, но я уверен в одном — он нас видел. И этого вполне достаточно, чтобы он стал для нас серьезной угрозой.
— Если Олдридж что-нибудь знает, не обратился ли он к властям?
— Может, обратился, а может, и нет. Зависит от того, насколько он испуган. Проще исчезнуть, чем распрощаться со своей шкурой.
— Но он не исчез, по крайней мере не сразу.
— Вероятно, он надеялся, что мы его не заметили. Даже когда Арчер с Перришем принялись давить на Олдриджа по поводу проигрыша на скачках, он, вероятнее всего, посчитал себя просто очередником в нашем списке, а вовсе не препятствием, которое необходимо устранить. Он почуял опасность, когда увидел угрожающую надпись на стене загона, запаниковал и исчез.
— Если бы он тогда согласился, мы были бы уверены, что с его стороны бояться нечего.
— Но Олдридж отказался от сотрудничества, и мы не знаем, был ли это поступок порядочного человека или же тут что-то другое. — Купер смачно сплюнул. — Послушайте моего совета, Ленстон: заткните вашу совесть подальше. Ньюгейт[4] — отвратительное местечко, уж поверьте моему опыту.
— Черт, — пробормотал Ленстон, потирая виски. — Ведь я всегда был предельно осторожен. Это было за десять дней до начала первых весенних состязаний, на рассвете. Вокруг ни души. Мы находились в дальнем конце конюшни, в пустом загоне. Какой бес дернул Олдриджа встать в такую рань и пойти посмотреть на своего жеребца?
— Не знаю, кто его дернул, но догадываюсь, кто с ним покончит.
— Хватит! — взорвался Ленстон. — Я согласился с вашим предложением, но это не значит, что я должен выслушивать ваши идиотские шутки.
— Как вам угодно, — фыркнул Куп.
— Кроме того, мы не должны забывать о дерби. Свяжитесь с Арчером и Перришем и пошлите их завтра в Эпсом к семи утра.
— Они там будут.
— Хорошо. — Ленстон повернулся и вышел из загона. Вжавшись в стену конюшни, Блейкер дождался, когда граф сел в свой экипаж, и поспешил к Саксону с докладом.
— Очень неплохо для любителя, милорд, — весело сказала Николь, вручая Дастину чашку чая и опускаясь рядом с ним на диванчик. — Сегодня утром я обошла вас всего лишь на каких-то пять корпусов, и это при том, что вы дважды пытались вытеснить меня с дистанции на поворотах,
