мой отец. В бизнесе — бесстрастным дельцом, а в личной жизни — любящим мужем и нежным отцом. — Она грустно вздохнула. — Так что если я романтик, то ничего удивительного в этом нет. Мои родители очень любили друг друга. Я росла, греясь в лучах этой любви, а когда выросла, поняла, что любовь — это редкий, бесценный дар, который человек может искать всю жизнь. А Бреанне не довелось этого узнать. Ее мама умерла сразу после родов.
— Я помню, как сильно Генри любил свою жену, — заметил Деймен. — Когда они были вместе, он глаз с нее не сводил, когда бывал один, все время о ней думал. Что касается родителей Бреанны, я был еще маленький, когда умерла ее мать. Скажи мне, а Джордж так же сильно любил свою жену, как твой отец?
Анастасия опустила глаза.
— Мне было всего несколько месяцев, когда умерла тетя Дороти. Я ее не знала.
— Но твоя мама наверняка тебе о ней рассказывала. Ведь они были сестрами.
— Да, тетя Дороти была ее младшей сестрой.
У Анастасии не было никакого желания продолжать эту тему. Одно дело — рассказать о прошлом их родителей Бреанне, она имела право знать правду, и совсем другое — Деймену. Она его еще слишком мало знает, чтобы посвящать в подробности давно минувших дней, объяснять, почему дядя Джордж так люто ненавидит ее отца. Может быть, когда-нибудь она ему об этом и расскажет, но не теперь.
— Мама и тетя Дороти были очень похожи, — заметила она. — А наши отцы были близнецами. Так что нет ничего удивительного в том, что мы с Бреанной такие похожие.
— Вы вовсе не одинаковые. И потом — ты перевела разговор на другую тему, как сделала это у меня в конторе, когда мы коснулись вопроса о том, почему твой дядя ненавидит твоих родителей. Явно неспроста. Но я вижу, ты не хочешь говорить со мной на эту тему.
— Да, сейчас не хочу. Прошу, пойми. Это очень личное.
— Хорошо. — Деймен медленно кивнул. — Я не стану тебя наказывать.
— Премного тебе за это благодарна. — Анастасия откашлялась и продолжала: — Вот ты только что сказал, что у нас с Бреанной одна одинаковая черта: мы обе мягкосердечные. А какие еще общие черты ты у нас заметил?
— Преданность. Преданность и любовь, особенно друг к другу. И как я подозреваю, к вашему дедушке.
Анастасия удивленно захлопала глазами. Поразительно, насколько Деймен проницателен!
— Повторю то, что говорила тебе на балу: вы чрезвычайно проницательный человек, лорд Шелдрейк.
— А я отвечу теми же словами, что сказал тогда: вы необыкновенно интересная женщина, Анастасия. — Он ласково погладил ее по щеке. — Занимательная и упоительная — настолько, что я не могу не думать о тебе и не прикасаться к тебе. — Обхватив за талию, он привлек ее к себе и прильнул к губам. — Скажи, что испытываешь ко мне такие же чувства, — пробормотал он, с неохотой отрываясь от нее. — Скажи. — Да, — ответила Анастасия, прерывисто дыша.
— В таком случае позволь помочь тебе разгадать загадку, которую задал тебе твой дядюшка.
— И как ты собираешься это сделать?
— У меня много знакомых. Наведу кое-какие справки о финансовом состоянии Джорджа. Чем скорее мы узнаем, что нас ждет, тем лучше сможем к этому приготовиться.
Анастасия почувствовала необыкновенное облегчение. Только сейчас она поняла, что собиралась выступить против дяди Джорджа одна, без какой-либо поддержки: родители давно умерли, а просить о помощи Бреанну нельзя — этим навлечешь на ее голову большие неприятности. Так что обратиться за помощью было не к кому. До сегодняшнего дня.
— Стаси, — принялся уговаривать ее Деймен, приняв молчание за отказ. — Я твой партнер в финансовых делах, так позволь мне стать им и в делах, не относящихся к банковской сфере. Я знаю, как ты ценишь свою независимость, но иногда для того, чтобы добиться успеха, необходимо привлечь дополнительные силы. И это как раз такой случай.
Анастасия насмешливо вскинула брови.
— Вот слова настоящего банкира. Так, значит, ты предлагаешь стать моим партнером не только в финансовых, но и во всех остальных делах?
Деймен усмехнулся.
— Угу. И на твоем месте я бы ухватился за это предложение. Я человек, на которого можно положиться.
— Что верно, то верно, — согласилась она и на сей раз сама проявила инициативу: обняв Деймена за шею, прильнула к его губам, а оторвавшись, проговорила: — Считай это моей подписью.
Деймен еще крепче обнял Анастасию.
— Эта подпись нравится мне гораздо больше, чем та, что ставят на бумаге, — прошептал он.
— И она связывает нас более тесными узами. Деймен взглянул ей прямо в глаза.
— Кстати, об узах, — заметил он, проведя рукой по блестящим волосам Анастасии. — Надеюсь, ты скоро решишься рассказать мне, почему Джордж с такой неприязнью относился к твоим родителям. И после этого… — Деймен нежно провел пальцем по мягкой нижней губе Анастасии, — я хочу услышать об узах, связывавших тебя и твоего дедушку.
В глазах Анастасии вспыхнула искра желания, и, целуя пальцы Деймена, она прошептала:
— Но для этого потребуется провести немало часов наедине, милорд. Вы уверены, что сможете это устроить?
— Вне всякого сомнения, — насмешливо подтвердил Деймен, но уже через секунду совершенно серьезно сказал: — Однако имей в виду, Стаси, я не уверен, что смогу пообещать тебе держать себя в руках.
Глядя на него полными страсти глазами, она ответила:
— Это хорошо. Поскольку я не уверена, что мне этого хочется.
Глава 11
Последующие несколько недель Анастасия пребывала в постоянном напряжении. Каждый раз, когда Деймен приезжал в Медфорд-Мэнор, Анастасия играла роль Бреанны, а Бреанна — Анастасии. И всякий раз Анастасия испытывала двоякое чувство. С одной стороны, она ощущала несказанную радость потому, что может пообщаться с Дейменом наедине, а с другой — отчаянный страх, что дядя узнает правду: его план женить Деймена Локвуда на своей дочери провалился, Бреанна с Анастасией водили его за нос и делали это довольно долго. Она понимала, что, если обман откроется, Бреанне несдобровать. В последнее время он был взвинчен до предела. Рявкал на всех, особенно доставалось слугам, хлопал дверьми… В общем, клокотавшая в нем ярость то и дело вырывалась наружу. Каждый день он запирался в своем кабинете и просиживал там часами, что-то громко бормоча. Слов, однако, из холла было не разобрать — обстоятельство, еще сильнее возбуждавшее любопытство Анастасии. Несколько раз, убедившись, что поблизости никого нет, она на цыпочках подходила к кабинету и, прижавшись ухом к двери, напряженно прислушивалась, пытаясь уловить слова. Но дверь была слишком толстой, и сквозь нее слышался лишь дядин голос, раздраженный, угрюмый. Если бы дядя Джордж был просто раздражен — это еще полбеды. Хуже было то, что он начал сильно пить. Каждое утро он исчезал в кабинете с полным стаканом бренди, после того как выпивал его, шел за другим, потом за третьим и к полудню бывал уже настолько пьян, что двух слов связать не мог. Причина этого запоя крылась, конечно же, не в недовольстве Джорджа тем, как развиваются отношения между Дейменом и Бреанной. Напротив, видя, как старательно маркиз ухаживает за дочерью, Джордж прекратил к ней придираться, удовлетворенный тем, как у влюбленных идут дела. Что-то другое не давало ему покоя, что-то более важное, чем желание выдать замуж за Деймена свою дочь. И это что-то терзало Джорджа так сильно, что он стал похож на снаряд, готовый вот-вот взорваться. Подогнув под себя ноги, Анастасия поудобнее устроилась на подоконнике и выглянула во двор. Старший садовник подстригал кусты, растущие вдоль подъездной аллеи, но Анастасия, занятая своими мыслями о дяде, не замечала его. После того, что рассказал ей Деймен вчера, во время встречи в «Доме Локвудов», ей было о чем подумать. Она ездила туда узнать, как продвигаются дела в их недавно образованном совместном предприятии. Деймен вкратце сообщил последние новости, заметил, что предположительно американское отделение их банка откроется в середине осени. Анастасия была в полном восторге — молодец Деймен, какая четкость в работе! Остальное время встречи было посвящено Джорджу. Деймен поведал ей, что, по сведениям из самых достоверных источников, долговая яма, в которую угодил ее дядюшка, необыкновенно глубока. Оказалось, что он многим задолжал крупные суммы. Более того, он вложил тысячи в убыточные предприятия, в результате чего не только не получил никакой прибыли, но и потерял все, до последнего шиллинга. Короче говоря, он стоял на краю банкротства. Единственное, что говорило в пользу Джорджа, — это неизменный успех компании «Колби и сыновья». Однако, по мнению Деймена, и этот успех мог скоро закончиться.
— Не понимаю, — пожала плечами Анастасия. — Неужели дяде не хватает дохода, который приносит ему компания?
— Хватило бы, если бы он умело им распоряжался, — ответил Деймен. — Однако налицо все признаки того, что он этого не делает. Согласно информации, которую я получил, Джордж не положил полученную прибыль под проценты ни в банк «Дом Локвудов», где держит все свои сбережения, вернее, то, что от них осталось, ни в какой-либо другой банк. Это означает, что он эти деньги промотал. Более того, он сделал это с легкостью, рассчитывая на то, что Генри завещает свою половину бизнеса не тебе, а ему.
— Верно, — сухо заметила Анастасия. — Я это поняла, когда нам оглашали папино завещание. Дядя Джордж не смог скрыть своего возмущения тем, что ему ничего не досталось.
— Ему необходима была эта половина бизнеса, доставшаяся тебе, — заметил Деймен. — Он бы живо нашел ей применение, вложил бы полученную с нее прибыль в какое-нибудь нерентабельное предприятие, а какую-
