невольно улыбнулась:
— Какие блистательные слова произнес сэр Фрэнсис на этот счет?
— «Безусловно, добродетель подобна ароматным цветам, которые наиболее сильно благоухают, когда их давят или мнут, — так что благоденствие подходит больше для того, чтобы выявить порок, а невзгоды — чтобы обнаружить добродетель».
— Последнее определенно относится к Трентону. — Ариана вопросительно посмотрела на Терезу. — Меня очень беспокоит, что первое применимо к Бакстеру.
— Твой брат действительно жадный человек. Если богатство будет в пределах его досягаемости, он отбросит все колебания прочь.
— Как ты думаешь, за доставкой книги и странным происшествием на берегу стоит он?
Тереза пристально смотрела на свои сложенные руки.
— У него есть и повод и ненависть, но ему не хватает хитрости и смелости.
— Я думаю точно так же. И все же… — Ариана в замешательстве покачала головой. — Меня мучает подозрение, что раскаяние Бакстера подоспело слишком вовремя, чтобы быть всего лишь случайным совпадением.
— Снова твоя интуиция, лапочка. Прислушивайся к ней повнимательнее.
— Но возможное участие Бакстера не помогает решить другой важный вопрос — кто играет роль Ванессы?
— А теперь нам стоит вернуться к моей точке зрения на видимое.
— К твоей точке зрения на видимое? — Ариана совершенно растерялась. — Но какое она имеет отношение ко всему происходящему?
— Потому что, как я уже говорила, видимое меняется в зависимости от точки зрения и часто реальность отличается от того, что кажется.
— Ты хочешь сказать, что самозванка, выдающая себя за Ванессу, совсем не та, кем кажется?
— Вот именно. — С этими словами Тереза отвернулась и посмотрела в окно, ясно давая понять, что тема исчерпана. — Подумай об этом, дорогая, — посоветовала она. — Подумай как следует.
— Ты знаешь, кто эта женщина?
— Я только знаю, что в ней таится угроза рассудку твоего мужа и что она представляет собой опасность, — ответила Тереза. — Остальное все еще в тени… в тени, но ты должна снять покров.
В Броддингтоне царила тишина.
Задумчиво глядя в окно, Трентон размышлял о том, почему он выбрал гостиную для того, чтобы предаться размышлениям. За исключением своего недавнего визита сюда несколько дней назад, он обычно не отваживался вторгаться во владения отца.
Ответ был прост — здесь он ощущал, что находится ближе к истине.
Сцепив руки за спиной, Трентон смотрел в послеполуденное небо, желая, чтобы время пролетело как можно скорее и Ариана благополучно вернулась домой. Имея на то основания или помимо них, но он чувствовал ужасное беспокойство по поводу ее встречи с Бакстером. Она действительно прожила с этим человеком восемнадцать лет, и за все это время он не причинил ей никакого вреда. Но то было до того, как она стала женой Трентона и полюбила врага своего брата. До того, как Трентон влюбился в нее.
Трентон тщательно взвешивал намерения Бакстера. Наверное, он строит какой-то зловещий заговор, чтобы растоптать его, Трентона. Планирует ли он использовать Ариану как невольную соучастницу? Если так, сумеет ли Ариана разгадать его замысел? Она такая чертовски доверчивая и наивная. Настолько непохожая на Ванессу.
Трентон принялся нервно бродить по комнате, мысли о Ванессе теснилась в его мозгу. В одном он не мог обвинить Бакстера — в явлении Ванессы тогда ночью на реке. Может, Бакстер заплатил кому-то, чтобы сыграли ее роль? Возможно ли такое? Мог ли кто-то иметь такое разительное сходство с той тварью, разрушившей жизнь Трентона?
И самый страшный вопрос: был ли вообще кто-либо на реке в ту ночь или Трентон просто терял рассудок?
Пот проступил на лбу Трентона, и он поспешно вышел из гостиной, призраки прошлого оказались слишком могущественными, чтобы им противостоять. Он постоял в коридоре, прерывисто дыша, радуясь тому, что поблизости нет никого, кто стал бы свидетелем нехарактерной для него потери самообладания. Он подавил слабость, припомнив, что в прошлую ночь он спал немногим более двух часов и силы его истощены.
Сон. Вот что ему необходимо.
Трентон направился в свою комнату, собираясь по крайней мере отдохнуть, если не подремать до возвращения Арианы. Возможно, на свежую голову ему удастся взглянуть на ситуацию в целом более объективно.
Комната была теплой, залитой послеполуденным солнечным светом. Трентон прислонился к закрытой двери и глубоко вздохнул.
Розы.
Запах словно пронзил его, страх ледяной рукой сковал его душу, судорога свела желудок.
Одеревенев, в состоянии, близком к трансу, Трентон пересек комнату, каждый шаг подводил его все ближе и ближе к чему-то неотвратимому, неведомому и ужасному. Он ощущал это каждой частицей своего существа, пытаясь покрыть себя стальной броней защиты.
Но все возведенные им укрепления не спасли его от того, что его ожидало.
Издав протяжный стон, Трентон схватился за ночной столик при виде картины, раскинувшейся перед ним. Постельное белье было смято, разорванное в клочья зеленое платье валялось на полу у кровати. На постели не было ничего, кроме розы, лежавшей на подушке посреди ярко-алого пятна.
Кровь.
Трентон нагнулся и дрожащими руками поднял платье с пола, уже зная, что найдет. Тонкая ткань тоже была испачкана кровью, лиф разорван, но узнаваем.
Это платье было на Ванессе в ночь ее гибели.
Кинув платье на кровать, он бросился прочь, отчаянно мотая головой. Такого не могло быть. Боже, такого быть не могло. И все же было.
Он сбежал по лестнице, перескакивая через две ступени, сам не зная, куда бежит и от кого. Одна из горничных с любопытством взглянула в его сторону, но она была слишком застенчива, чтобы приблизиться к герцогу, пребывающему в таком возбужденном состоянии.
Дверь оранжереи была открыта, яркие цветы словно приглашали войти. Трентон, спотыкаясь, непроизвольно вошел в поисках убежища, которое Ариана, казалось, всегда здесь находила. Он отчаянно жаждал покоя. Но не находил.
— Трентон…
Его имя, произнесенное нараспев, приветствовало его, окатив словно ледяной водой. Это был ее голос — не только тот, что он слышал два дня назад на реке, но тот, что он слышал шесть лет назад.
То была Ванесса.
— Трентон…
Словно в каком-то кошмарном сне, Трентон заставил себя повернуть голову по направлению голоса.
Она стояла прямо у двери оранжереи, ведущей из особняка. Он смотрел на нее, и лицо его постепенно становилось пепельным, а она, подняв руки, поманила его к себе.
— Пожалуйста, Трентон… не делай мне больно… не заставляй меня больше. — Она подняла голову, устремив на него взгляд своих блестящих изумрудных глаз. — Иди ко мне, Трентон. Останься со мной.
Хриплый крик вырвался из горла Трентона, что-то в его груди, казалось, треснуло. Он взорвался и стремительно бросился навстречу отвратительному призраку, сбивая попадающие на пути цветы и кусты, в душе его смешались безумная ярость и ужас.
Она исчезла.
Он прикрыл рукой глаза от света, вдыхая в легкие воздух тяжелыми, прерывистыми глотками. Каждый вдох сопровождался томительным ароматом роз, дразнящим напоминанием о Ванессе. Трентон окинул безумным взглядом сад, отказываясь потерпеть поражение и позволить призраку скрыться. Кем бы… чем бы она ни была, он найдет ее.
Движение какого-то цветного пятна привлекло его внимание, и он бросился в погоню. Обогнув угол дома, он остановился как вкопанный.
Она стояла, прислонившись к стволу мощного дуба, пристально смотрела в небо и что-то неторопливо записывала в записную книжку.
Трентон, стремительно преодолев расстояние между ними, схватил ее за локоть и вырвал записную книжку из рук.
— Черт бы тебя побрал! На этот раз ты не убежишь от меня!
Она, мигнув, посмотрела на него, ее зеленые глаза широко раскрылись от изумления.
— Трентон? В чем дело? Чем ты так расстроен?
Пальцы его сами собой обхватили ее горло, погружаясь в нежную кожу.
— Кто ты? Зачем ты это делаешь?
Она стала вырываться и выглядела при этом совершенно сбитой с толку и ужасно напуганной.
— Трентон… это я, Ариана. Ты что, не узнаешь меня?
Он смертельно побледнел.
— Ариана?
— Да… твоя жена. — Она вцепилась в его руки, пытаясь ослабить мертвую хватку. — Я же ничего тебе не сделала. Я увидела вьющую гнездо малиновку и записывала это в свой дневник. Почему ты так на меня рассердился?
Трентон ослабил хватку и сглотнул комок, поднявшийся в горле, он уставился на женщину, словно увидев ее в первый раз. Ариана? Не может быть. Это была не Ариана. Где ее нежные бирюзовые глаза, мягкие медные волосы, простодушное выражение и тонкие черты лица?
— Нет! — неистово воскликнул он и принялся трясти ее за плечи и тряс до тех пор, пока она не всхлипнула громко. — Нет!
— Трентон… ты делаешь мне больно. — Она снова принялась вырываться, распущенные волосы рассыпались по плечам. — Пожалуйста… отпусти.
Он смотрел на мягкие завитки и вспоминал, как распущенные волосы Арианы ниспадали каскадом, словно яркий, ничем не сдерживаемый водопад. Могло ли такое быть?
Притянув женщину ближе, Трентон стал пристально разглядывать ее лицо, цвет ее волос, и его лицо словно превратилось в камень.
Нет. Это не его туманный ангел. Это ее отвратительная старшая сестра. Холодная. Порочная. Злобная. Ванесса. Должно быть, так. Или нет?
— Трентон? — Женщина протянула руку и коснулась его щеки. — Ты пугаешь меня. Почему ты так на меня смотришь?
Ванесса умерла. Это не
