ужасными окнами во всю стену. Внутри все еще были люди. Они бежали по беговым дорожкам в никуда.
10
А дальше была суббота. Крепкие узы, которыми я была привязана к своей трудовой этике, ослабли, и я испытала некоторое облегчение. Сегодня я действительно могу отправиться на пляж и на законных основаниях загорать, не ощущая себя сачком, прогуливающим работу, которого вот-вот отловят.
Звонок от Дэвида Кроу преобразил Эмили самым чудесным образом. Безнадежная летаргия растаяла без следа, ее место заняла активность. После завтрака мы вскарабкались в ее машину и проехали два квартала до супермаркета размером с самолетный ангар. Благодаря полученному в Чикаго опыту я знала, насколько сказочно выглядят супермаркеты в Америке, но все равно не думала, что в них можно обнаружить такие шеренги обезжиренных продуктов. На каждой полке упаковки подпрыгивали и приветствовали меня надписями: «О процентов жирности». Я поняла, что не поддаться влиянию этого вездесущего культа красивого тела просто невозможно. Так что я виртуозно миновала обходными путями небольшую группу случайно затесавшихся высококалорийных пончиков и мороженого и вместо этого купила свежую голубику, салат и суши. И вина, конечно. Эмили настояла.
– Мне нужно поддерживать себя в хорошей форме в этот важный момент, – сказала она, загружая в тележку несколько бутылок.
Мы катили наши покупки к машине, и вдруг я испуганно вздрогнула – кто-то заорал: «Эй вы!» Я обернулась и увидела какого-то грязного бородатого мужика в лохмотьях.
– Эй, девчонки, вы меня слушаете? – сердито крикнул он. – Около пожарного выхода лежит труп. Кавказец. Лет тридцати пяти.
– Что с ним? – нервно спросила я.
– Он всегда здесь торчит, – Эмили не проявила ни малейшего интереса. – Выкрикивает во всю глотку всякий бред. Он сумасшедший, господи прости, но абсолютно безобидный.
Только мы вернулись домой и стали распаковывать наши вкусные и здоровые покупки, как в дом ворвалась Лара и налетела на Эмили с такой силой, что они отскочили друг от друга на полкомнаты.
– Ну ты даааааешь! – вопила она. – Я так счастлива!
Оказалось, что она была по соседству, так как у нее были занятия по йогилатесу (не знаю уж, что это такое). Она выгрузила цветы, какую-то национальную американскую фигульку и открытку, чтобы поздравить Эмили с этим замечательным событием.
Потом обернулась, заметила меня и воскликнула:
– Малышка! Ты такая загорелая! Тусуешься на пляже?
– Ага, – сказала я робко, польщенная ее восторгом. Здорово было, когда похвала исходила от этого ходячего луча света.
Лара подошла поближе и задумчиво сказала:
– Слушай, у тебя та-а-акие волосы.
Я уже выучилась различать лос-анджелесские интонации. Когда употребляется прилагательное «та-а- акое», то на самом деле это критика. «Вы написали та-а-акой сценарий», а потом его не покупают. «Твоя подруга, с которой мы ходили на свидание вслепую, та-а-акая» (но она утомила меня до смерти, так что надеюсь, что больше не увижу ее).
Так что, когда Лара сказала, что у меня «та-а-акие волосы», я обрадовалась лишь на секунду, но потом радость моя поутихла.
– Та-а-акие волосы, – повторила она. – Только передок (она имела в виду челку) слишком длинный. Эй, не спать!
Она тихонько рассмеялась, отделила мою челку своими длинными ногтями и подтянула прядки к самым глазам.
– Видишь? Вот аж какая!
– Угу. – Мы были так близко друг от друга, что я различила ее контактные линзы.
– Знаешь что? – Она задумчиво подвернула мне волосы. – Отведем-ка мы тебя к моему парикмахеру. Дино. Он просто супер, лучший в своем деле. Я позвоню ему прямо сейчас.
И вот она уже на другом конце комнаты роется в сумочке. Я выдохнула. Она только что была ко мне так близко. Я даже боялась двигаться. Это все потому, что Лара – лесби. Если бы на ее месте был кто-то другой, то я спокойненько бы сделала шаг назад, но тут я боялась, что она подумает, будто рядом с ней я испытываю дискомфорт из-за ее сексуальной ориентации. Да, политкорректность – это своего рода минное поле. Лара вытащила карманный компьютер, быстро набрала номер на мобильнике и затараторила. Никакого ожидания. Здесь все делается очень быстро.
– Дино? Чмоки тебе в обе щеки! Я хочу записать к тебе свою подружку. У нее просто отпадное лицо, и ей нужна отличная стрижка. Вторник? – Она взглянула на меня своими зеленовато-голубоватыми глазами. – На вторник, на половину седьмого?
Меня переполняли эмоции. Я была в ее власти. И мне это понравилось.
– Конечно! – А почему бы, черт возьми, и нет? – Вторник мне подходит.
– У меня тоже есть повод для праздника, – сообщила Лара, грозя кому-то невидимому кулаком. – Фильм «Два трупа» наконец-то покинул десятку лучших фильмов.
– Здорово! – воскликнула Эмили, и воздух наполнился ощущением праздника.
«Два трупа» – пародия на гангстерский фильм. При чем тут Лара?
– Расскажи Мэгги все с самого начала, – сказала Эмили.
– Хочешь услышать?
